Встреча завершилась. Сержант-конвоир увел его обратно в камеру, а затем проводил нас до выхода из тюрьмы.
— Что будем делать? — поинтересовался я, когда мы сели в автомобиль.
— Пока не знаю. Надо думать.
Вот за что я люблю Вику, так именно за то, что она ничего не обещает понапрасну. Если в чем-то не уверена, именно так и говорит.
— Надо цепляться ко всему, может, где-то цепочка и разорвется.
— Наверное, ты прав. Вот только где? Дела по наркотикам разваливаются плохо.
Вика отвезла меня обратно на работу и чмокнула в щечку.
— Пока. Я позвоню.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
— Работаю, — мрачно ответила Вика. — Никакой личной жизни. У меня, помимо Левшина, уйма всего. Если б ты не попросил, я бы ни за что не взялась за это дело. Все, пока. Позвоню.
— Стой, — я взял ее за руку. — Ты ходишь с оружием?
Вместо ответа она достала из «бардачка» маленький «браунинг».
— Не стала брать его в тюрьму. Что, испугался?
— Есть какие-то нехорошие предчувствия. То ли паранойя, то ли еще что-то.
— Пистолет у меня в сумке и дорогу я всегда перехожу в положенном месте. Счастливо.
Наш разговор прервал телефонный звонок. Николай, секретарь Левшина.
— Нужно срочно увидеться. Куда мне подъехать?
— Можно ко мне на работу, — удивился я, — А это настолько секретно, что нельзя сказать по телефону?
— Наверное, можно. Но необходимо еще показать документы, — пояснил Николай. — Фирма, по предварительным данным, контролируемая Авдеевым, подала в суд на металлургический завод (тот самый, который он просил продать) по факту невыполненных договорных обязательств. Сумма иска чудовищна и сравнима со стоимостью всего завода.
— Плохо, — вздохнул я. — С другой стороны, все становится на свои места.
— Давайте я сейчас к вам подъеду, — предложила Вика. Она слышала наш разговор, для этого я специально отодвинул для этого трубку от уха. — Гляну бумаги и мы на месте решим, что делать.
На том и договорились. Выйдя из автомобиля, я стал свидетелем того, как Вика на красный свет, с пробуксовкой вырулила со стоянки.
После того, как вернулся в кабинет, сразу погрузился в работу. Дело Левшина у меня было не единственным, бросить все и заниматься только им не получалось. По крайней мере, пока. Но я уже решил завязать с большей частью работы, чтобы сосредоточится на поручении Левшина.
Поэтому весь оставшийся день мотался по городу, собирая информацию об одном человеке, занимающемся не то выдачей кредитов, не то мошенничествами (есть такие схемы, когда отказываются под разными предлогами принимать деньги для погашения кредита, а потом забирают залоговое имущество).
В конце дня, когда я собирался уже возвращаться домой, позвонила Вика и рассказала о появившейся второй проблеме.
На принадлежавшем Левшину металлургическом заводе не так давно случился пожар. Один цех выгорел почти полностью, в результате чего оказался не выполнен контракт.
С организацией, вроде, предварительно договорились о выплате неустойки, но она теперь вдруг завысила требования по компенсации понесенного ущерба в сотни раз, до стоимости всего завода в целом.
Причина, якобы, в том, что из-за пожара пострадавшая сторона не смогла предоставить в установленные сроки проект для зарубежной фирмы, с которой заключен договор, и поэтому иностранцы его расторгли. А он был, судя по документам, на многие миллионы, и теперь «Товарищество братьев Горбуновых» (так называется организация) подало в суд.
— Горбуновых? — удивленно переспросил я. — Не Авдеевых?
— Буду выяснять, — отозвалась Вика. — Формально, точно Горбуновы. Живут в Туле. Были мелкими лавочниками, потом занялись посредничеством в изготовлении корабельного оборудования. Каким образом они заключили огромный договор с компанией, зарегистрированной в Англии, неизвестно.
— А деньги есть у английской фирмы? Может, там такие же мошенники?
— Все может быть. Но получить сведения из-за границы очень сложно. К тому же, затевая это, они наверняка знали, что делали, и готовы к проверке.
На этом разговор окончился. Вывод из всего только один — за Левшина крепко взялись и обложили его со всех сторон.
Закончив с делами на сегодня, позвонил Тане, но она трубку не взяла.Что ж…с психологической усталостью лучше всего справляется усталость физическая, настоящая. На этот случай у меня имелся подходящий вариант — тренажерный зал. Не был там почти неделю, а с моей работой он просто жизненно необходим.
Случаи бывают разные, и если ты не сможешь двинуть уважаемому оппоненту в рыло, большие шансы, что у него получится двинуть тебе, а это больно, неприятно и обидно.
Поэтому я направился не домой, а в тренажерку. Спортивную форму я из машины не выкладываю, и, поздоровавшись с тренером, отправился таскать железки и лупить по боксерскому мешку.
Лысый полицейский, несмотря на свое упитанное телосложение, быстро юркнул на переднее сидение дорогого черного «мерседеса», стоящего на узкой проселочной дороге в окружении высоких деревьев.
За рулем сидел человек со шрамом.
— Добрый день, Михаил Семенович, — поздоровался с ним полицейский. — Неугомонный папаша все-таки нашел детектива, который взялся за дело сынка-наркомана, и которому он сможет доверять. Я послал к детективу человека поговорить, чтоб не связывался с этим. Ну, а если откажется, то… Мы все равно собирались попробовать.
— Да, мне передали, я согласился поступить демонстративно жестко. Быстро ты, однако, все сделал… Мгновенно… А что это за детектив? Кроме имени, я ничего не знаю.
— Обычный детектив… — ухмыльнулся полицейский. — Раньше работал в органах, потом ушел, стал адвокатом, оттуда его выгнали, и он с горя подался в детективы. Прыткий молодой человек, как сказали о нем, но не более того. К тому же он с принципами, а это явно говорит о его недалекости.
— Кого ты к нему отправил?
— Нашего друга… у которого в доме интересный подвал.
Михаил Семенович жестко посмотрел на своего собеседника.
— Почему ты послал разговаривать именно его⁈ Зачем «светить» такого важного для нас человека⁈ Ты понимаешь, что совершил ошибку⁈
Полицейский немного забеспокоился.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо! Нашего друга я знаю давно, он все сделает правильно и никто не узнает, кто он! К тому же, если детективчик откажется, то вообще без разницы! Никому ничего он сказать не успеет! Его уже ждут!
— Хорошо, будем надеяться, что все пройдет гладко. У меня почему-то сомнения, что он выйдет из дела. В лучшем случае начнет хитрить. Поэтому…
— Поэтому мы попробуем сделать то, что давно хотели.
— Да, пусть будет так.
Полтора часа интенсивной тренировки быстро прочистили мне мозг. Теперь можно было возвращаться домой, спать. Перекусил в кафешке рядом со спортзалом, но когда уже вернулся к машине, выяснилось, что меня ждали.
— Добрый вечер, — приветливо обратился ко мне подошедший человек. На вид ему было лет тридцать пять — сорок. Высокий, с меня ростом, лицо в оспинках. Похож на бывшего полицейского.
— Добрый, — повторил за ним я.
— Павел, можно с вами поговорить буквально пару минут? — вежливо продолжил он беседу.
— Наверное, можно. А кто вы, не напомните? Не узнаю вас в гриме. Мы знакомы?
— Скорее всего, нет, — улыбнулся он. — Ну да какая разница. Мое имя — Антон. Вот мы и познакомились.
— Великолепно. Ну, давайте поговорим, — сыронизировал я и мы вернулись в то самое кафе, в котором я только что ужинал.
Заказали по чашечке кофе. Я, на всякий случай, создал «видение» и тут же заметил на плече у человека тот самый знак, о котором говорил как один Левшин, так и второй.
Вот это да. Как быстро они все узнали? Дело становится все интереснее и интереснее… Больше «дар» не показал ничего. Аура у Антона была обыкновенной, ничем не выделяющейся, разве что лицо оказалось закрытым напрочь, колдовское зрение изобразило вместо него жутковатую восковую гримасу.
— Чем могу быть полезен? — полюбопытствовал я.
— Просьба у меня очень небольшая, — ответил он, — от вас всего-то требуется перестать заниматься делом Левшина. Согласитесь, это нетрудно.
Я откинулся на спинку стула.
— Кто вы? — жестко спросил я.
— Не важно. Человек, которого попросили вам это передать.
— Кто попросил?
— Этого я вам не скажу. Не имею права. Вы ведь не пересказываете посторонним просьбы ваших клиентов.
— Тогда хочу знать о вас больше, а то мы в неравных положениях. Вы знаете, кто я, а мне о вас неизвестно ровным счетом ничего.
— Я сообщил вам уже достаточно. Могу еще сказать, что в случае отказа у вас будут большие неприятности.
— Вы очень любезны, — раздраженно нахмурился я. — А не хотите ли заплатить за то, чтобы я отказался от Левшина? Я, знаете ли, работаю не бесплатно.
— Не хочу, — снова мило улыбнулся Антон. — Не в деньгах счастье. Есть и более важные вещи. Такие, как жизнь и здоровье. Их не купишь даже задорого. Поэтому выбор между ними и деньгами очевиден. Подумайте своей головой, если она у вас что-то соображает.
Я поднял чашечку, и, улыбаясь так же мило, как Антон, выплеснул кофе ему в лицо.
Кофе был горячим, но Антон даже бровью не повел, взял со стола салфетку и начал вытирать щеки.
Пока он это делал, я сфотографировал его на мобильник.
— Ах, как вы неловки, — проговорил Антон. — Или слишком устали на тренировке. Но в любом случае, наш разговор окончен. Большое спасибо, было очень приятно познакомиться.
Он встал, сделал несколько шагов к выходу, а затем вернулся.
— Пожалуйста, не надо за мной следить. Смысла никакого. И эти ваши фотографии… детский сад, честное слово.
Если честно, я поразился самообладанию Антона. Магическим взглядом я видел, что злоба сочилась из него и стекала на пол светящимися каплями, но лицо оставалось таким же — спокойным и доброжелательным.
Интересно, один он тут или с друзьями? Узнать, на какой машине Антон сюда приехал, совершенно необходимо. Его угрозы пока что на втором плане, а вот кто он, выяснить стоит, причем прямо сейчас.