Если ответ совпадет с тем, что я хочу услышать, не поеду ни на какой званый ужин и удалю номер Снежаны.
Глава 21
— Приезжаю домой и ложусь спать, — отозвалась Вика. — Очень устала за последние дни.
— Понял тебя, — вздохнул я. — Тогда приятных сновидений.
Я позанимался текущей работой, а затем, когда тени от лампы неслышно побежали по кабинету, достал из шкафа свой лучший костюм.
Вроде, не мятый. Хотя с чего ему мяться, уже не помню, когда в нем ходил.
Посмотрел в зеркало — вполне нормально выгляжу для выхода в свет, тем более, по словам Вадима, обстановка будет неформальной. Никаких фраков и бриллиантовых запонок.
Прекрасно, потому что у меня нет ни того, ни другого.
Но пару раз я так уже попадал. Времена меняются, многое становится проще, простота на дворянских приемах — новый тренд, но иногда она заключалась лишь в том, что ужин проходил не под фортепианную музыку, безумно надоедающую уже через десять минут.
Однако даже в самой безнадежной ситуации следует оставаться оптимистом. Поэтому я на прощанье сделал перед зеркалом суровое лицо и пошел в машину. Такси я не люблю, и после ужина намерен остаться трезвым.
Не успел выбраться на дорогу, как позвонила Снежана.
— Как бы ужин не затянулся, пожалуйста, приезжай. Спать не буду. Хочется заснуть после того, как… ты понял, о чем я.
— О массаже плеч? — невинно осведомился я.
— Как же, плеч… хотя и плеч тоже. Но основное внимание желательно уделить другим частям тела.
— Обязательно приеду. Вместе с плечами сделаю тебе массаж ступней. Ты будешь довольна.
— Если не прекратишь шутить, включу видео и начну сама себе делать, эээ… массаж ступней… чтобы разогреться перед твоим приходом.
— Ой, молчу!
— Пока! — засмеялась Снежана и отключилась.
Но ненадолго — через минуту перезвонила снова. Хотя, можно сказать, звонила не она, а ее стопа, потому что именно она находилась вплотную перед экраном. Затем рядом с ней появилась рука и начала поглаживать пятку.
Длилось это секунд десять. Телефон отключился, и мне прилетел смеющийся смайлик.
Чувство юмора у девушки есть, улыбнулся я. Она очень неглупая, хотя большая часть времени, которое мы проводим вместе, тратится не на разговоры, а на кое-что другое, не столь интеллектуальное, но не менее интересное.
Может, попробовать совместить? Например, попробовать обсуждать в этот момент новую книгу.
Павел, ты гений! Но, увы, не получится. Снежана в постели часто стонет, а стонать и говорить о литературных достоинствах романа очень сложно.
Особняк Томилина оказался светлым, трехэтажным, с небольшим садиком. Такой дом почти в центре Москвы стоит просто безумно дорого. Томилин, оказывается, очень богат. Хотя, может, особняк достался ему в наследство. В давние времена деньги зарабатывались проще и быстрее, хотя терялись тоже легче. И нередко вместе с головой.
Говорят, наш Император тоскует по той эпохе.
Аура над домом была таинственной, клубилась и поднималась к небу легкой серой дымкой.
Я остановился рядом с воротами. К автомобилю подошел охранник, но после того, как узнал, что я один из гостей, козырнул, и железные решетки со скрипом разъехались, пропуская меня во двор. Там уже стояло несколько машин. Не роллс-ройсов и не бентли, но все дороже моей, причем намного.
— Но тебя же это никогда не волновало, правда? — вслух произнес я.
Не успел вылезти, как ко мне подскочил дворецкий.
— Господин Волков? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил:
— Граф Томилин с супругой ждут вас.
Не обманул.
Они действительно встретили меня в дверях.
Граф — загадочно улыбающийся, высокий, седой. После традиционного обмена любезностями и выражения удовольствия от знакомства граф предложил пройти в сад.
— Скоро должен подъехать еще один человек, и тогда начнем, — улыбнулся Томилин.
Сад оказался большой оранжереей на третьем этаже. Мне очень понравилось. Настоящий лес, очень уютный и без приторной слащавости, на которую так падки многие разбогатевшие жители Москвы. Невысокие тропические деревья и растения мрачно нависали над дорожками. Цветов было немного, большей частью они таились под ветками, а не образовывали большие аляповатые пятна.
Под потолком висели глиняные горшки, из них вниз ползли тонкие разноцветные шевелящиеся лианы.
Тут они, конечно, мелкие, а в джунглях такие могут обвить заснувшего путешественника с головы до ног, а затем его тело пойдет деревьям на корм.
Гости сидели на каменных лавочках в центре сада, спрятанные от дверей стеной из деревьев. Голос Вадима я услышал издалека и приободрился — с ним всегда проще, какую бы неформальную обстановку не обещали.
— Господа, прошу вашего внимания — лучший детектив Москвы Павел Волков! — провозгласил он, решив представить меня гостям вместо хозяина дома.
— Незаслуженные комплименты тоже приятны, — отшутился я.
— Это моя прекрасная невеста, Белла, — сказал Вадим.
То, что она действительно невеста, я засомневался, но прекрасной она была несомненно — худенькая, стройная, с огромными темными глазами. Немного испуганными, как мне показалось.
— Невеста? — уточнил я, когда мы с Вадимом оказались в стороне от всех.
— Не придирайся к словам, — скривился Горчаков, — какая разница? Жениться на ней я не собираюсь. Уже начала понемногу давить мне на мозги. Да она и не хочет семейной жизни, просит помочь ей с балетной карьерой. Кроме танцев, ее мало что интересует. Странные создания — балерины. Эта у меня пятая. Хотя с тремя из них я расстался только частично, иногда забегаю в гости. Они не против.
— Тебе тут хоть кто-нибудь верит, что она и в самом деле невеста?
Вадим махнул рукой.
— Кого это интересует… все недовольные могут завидовать. Ты, кстати, чего один приехал? Захватил бы какую-нибудь любовницу, лишь бы она языком не особо болтала потом, и назвал ее невестой. Невеста — слово волшебное и ни к чему не обязывающее. Через месяц эту роль может занять другая девушка.
— Интересная мысль, — кивнул я.
Помимо Томилина с супругой и Горчакова с «невестой», в саду находились еще двенадцать человек. Из них я однажды сталкивался только с графом Треповым — похожим на хозяина мужчиной, только помоложе, и его женой, Ниной. Еще в свои адвокатские времена занимался делом, в котором организация, чьими акционерами они являлись, проходила одной из ответчиков, которых я с Викой защищали в суде.
Победа осталась за нами, граф был очень доволен нашей работой, и, помимо положенных выплат, прислал мне и Вике в подарок по бутылке какого-то редкостного вина. Я в винах не разбираюсь, поэтому отдал своё Вике.
Также я познакомился с молодым, гораздо моложе меня, Виктором Хмелевым, отпрыском знаменитого дворянского рода (чем знаменитого — не помню), с его невестой (настоящей или нет, не знаю), и всеми остальными — четырьмя мужчинами и четырьмя женщинами. Из них пожилой была только одна пара, остальные старше меня на пять — десять лет. Все одеты достаточно неярко. На императорский бал в таком виде идти нельзя.
— Где же Альберт, — пробормотал Горчаков. — Ради него тут все и собрались. Не помню, говорил ли, что именно с ним я хотел тебя познакомить.
— Кто он такой? — решил я узнать о нем подробнее. — Ты спокойно обсуждаешь Императора, но об этом человеке по телефону говорить боишься.
— Ничего я не боюсь, — махнул рукой Вадим. — Барон Альберт Нечаев, эзотерик, мистик, путешественник. Фигура темная и загадочная. Очень скрытен, ведет затворническую жизнь, но сюда согласился приехать. А так он только вернулся из Южной Америки. Что он там делал, не знаю.
— В Южной Америке сейчас неспокойно.
— А когда там было спокойно? Чехарда войн, переворотов, народных волнений… И все замешано на колдовстве. Местные чайник кипятят не газом, а заклинаниями!
Вадим поежился.
— Не хотел бы я там жить. Здесь, по сравнению с тем, что там творится, тишина и спокойствие. Хотя было бы интересно на недельку съездить, упасть в объятия к какой-нибудь смуглой красотке — они, говорят, любвеобильны до ужаса. Можно приехать в клуб и через полминуты без лишних разговоров брутально увезти потрясающую девчонку к себе домой. А потом, если ты ей понравишься, она от тебя сама не отстанет. У нас-то с этим не в пример сложнее.
— Ну, не знаю, — посмотрел в сторону я. — Думаю, и здесь такое возможно.
— Ха, попробуй! В любом случае, наших девчонок приходиться тащить в постель, а там они тебя сами соблазняют. Какое удовольствие! Неужели никогда не догоним Америку в этом вопросе?
Тут послышались шаги и на оранжерейной тропинке показался барон Нечаев. Как я догадался, что это он? Элементарно. С такой внешностью только Мефистофеля в театре играть, причем без грима.
Нечаеву лет пятьдесят, но никакой седины не наблюдалось. Какая там седина! Более черных волос я в жизни никогда не видел: тонкие черные усы, треугольная бородка, длинный прямой нос и цвета самой темной ночи глаза.
Изумившись такому лицу, я даже не сразу сообразил, что Нечаев не слишком высокий и очень худой. Одет в темный сюртук полувоенного покроя.
— Господа, теперь мы собрались! Барон Альберт Нечаев! — пафосно подняв руки к небу, провозгласил Вадим.
— Извините меня за опоздание, — склонил голову Альберт, — время — слишком сложная стихия, чтобы с ней полностью совладать.
Вне себя от любопытства, я прибегнул к «дару», чтобы посмотреть ауру Нечаева.
Результат был шокирующим.
Я не увидел ни-че-го! То есть барон ничем не отличался от обычных людей.
Как человек недоверчивый, я даже засомневался — может, он мошенник? Невероятно выгодное дело — втереться в доверие к желающим мистики богатым аристократам и потихоньку выкачивать с них деньги, показывая несложные цирковые фокусы.
Но нет. Присмотревшись, я заметил висящий под сюртуком на груди барона амулет. Аура впитывалась им, как туман — вот в чем секрет, понял я. Что же, остроумно. И правильно. Лишнего внимания к себе привлекать не надо. Хотя столь нетипичная внешность невольно обращает взгляды окружающих к нему.