— Пойдемте ужинать! — произнес Томилин, и все потянулись в столовую.
…Ужин оказался отличным. На столе чего только не было. Что называется, выбирай на вкус.
А через несколько минут потекли разговоры. Иначе на таких мероприятиях не бывает. Практически все из гостей хотели блеснуть образованностью.
— Мир идет к концу! — восклицал кто-то, — цивилизация движется по спирали!
— Позвольте уточнить, по спирали или к концу?
— Он погибнет на очередном витке! А затем потихоньку начнет возрождаться из обломков. Сначала возникнет варварство, потом и культура.
— Пусть лучше остается варварство, — засмеялся кто-то. — Без культуры гораздо веселее.
— Удивительно верное замечание! — тоже хохотнул Томилин.
Далее началось обсуждение политики.
— Европа никогда не будет разговаривать с нами, как с равными. Мы для них все-таки чужие. Мы — для них, а они — для нас.
— Ах, оставьте эти архаичные взгляды! Надо смотреть на людей, на каждого человека индивидуально! Нация, государство — это вторично!
— Если человек долго жил в какой-то стране, то он, безусловно, пропитался ее взглядами!
— Я жил, — развел руками Трепов. — Долго. В Германии, в Италии, во Франции. И остался таким же, как был.
— Вы уникальная личность, — приложил руку к груди Томилин. — Мы вами гордимся.
Все засмеялись.
Постепенно разговоры перешли на осуждение Императора.
— Он не доверяет магии, — начал Трепов. — Почему — никто не знает. На мой взгляд, это глупо. Магия — часть нашего мира, и игнорировать ее нельзя. Она — как вода, просочится сквозь любые запоры.
— Говорят, что Имперская безопасность интересуется всеми, имеющими магические способности, — продолжил тему Хмелев, — но я в это не верю.
— Напрасно. Очень напрасно, — возразил кто-то.
— От нашего Императора, здоровья ему и многих лет жизни, можно ожидать чего угодно.
— Да, вы правы, — согласился Томилин. — Что же, поживем-увидим.
— Безумие, — воскликнул Трепов. — Нас будут записывать, как крестьян пятнадцатого века. Ладно бы каких-нибудь деревенских ведьм и колдунов, так нет же! Всех! Под одну гребенку!
Через некоторое время, когда гости начали вставать из-за стола, выходить в бильярдную или в сад, Томилин пригласил меня поговорить.
Мы прошли в самый дальний угол сада. Там оказалась уютная беседка, оплетенная неярко светящимися орхидеями. Невероятно умиротворяющая атмосфера. Не для деловых переговоров.
— У меня могут возникнуть проблемы, — без лишних предисловий начал Томилин. — Объявился родственник, мой брат, и он хочет забрать часть наследства, полученного мной от отца. В том числе и этот дом.
— А когда умер ваш отец?
— Шесть лет назад, — вздохнул граф. — Я знаю, почему вы спросили. Я консультировался с юристами и понимаю, что существует трехлетний срок, во время которого можно подать иск по наследственным делам. Но мой брат заявит, что не знал о смерти отца, болел, находился в беспомощном состоянии и в связи с этим потребовать восстановления сроков исковой давности. Такие прецеденты уже были.
— А он действительно не знал и с ним было все так плохо? — попробовал я выяснить.
— Умоляю вас, — поморщился Томилин. — Все он знал и чувствовал себя прекрасно. Мой младший брат — авантюрист, и возраст его не меняет. Он жил где-то в Азии больше тридцати лет, не появляясь в Москве и занимаясь странными, не слишком законными коммерческими проектами. С отцом и другими родственниками он не общался совершенно. Видимо, сейчас Сергей окончательно прогорел и решил получить долю наследства. Не спрашивайте меня, почему он не сделал это раньше. Не знаю! Возможно, сидел в какой-нибудь сырой и темной индийской тюрьме.
— Я могу вам помочь, но здесь в первую очередь нужен хороший юрист. Если у вас такого нет, я могу порекомендовать кого-то из своих знакомых.
— Есть, конечно, — признался граф, — но спасибо за предложение. Если будет нужно, я им воспользуюсь. Меня больше интересует такой вопрос — можно ли как-то получить информацию о том, что Сергей мог знать о смерти отца? Например, даже если он сидел в тюрьме, он вполне мог читать российские газеты, смотреть телевизор, даже иметь доступ в интернет! Нахождение в тюрьме не означает полную изоляцию!
— Очень сложный вопрос, — развел руками я. — Доказать невероятно трудно. Попробовать можно, но пообещать результат… Не в моих правилах обманывать.
— Потому я к вам и обратился! — сообщил меня Томилин. — У вас безукоризненная репутация. И, помимо этого, у вас есть кое-какие магические способности!
Он улыбнулся.
— Я знаю об этом от страстного поклонника балета Горчакова.
— Балета? — тоже улыбнулся я.
— По меньшей мере, балерин, — засмеялся Томилин. — Согласитесь, балет и балерины взаимосвязаны. В прошлом месяце мы так же собирались здесь и Вадим приходил с другой невестой, тоже балериной. Наверное, пока всю труппу не перепробует, не успокоится. Но это не наши проблемы. Кто знает, как бы я себя вел, будь помоложе.
Неожиданно в саду послышались торопливые шаги и в беседку заглянул один из гостей.
— Пойдемте! — воскликнул он. — Альберт будет показывать волшебные вещи, которые он привез из Южной Америки!
Глава 22
Мы прошли в соседнюю со столовой комнату — она оказалась такой же большой, посередине ее находился круглый стол, за которым легко уместилась вся наша компания.
Огромное окно завесили плотными чёрными шторами, электрический свет погасили, вместо него принесли свечи в высоких канделябрах.
Нечаев положил на стол свой чемодан. Наступила тишина.
— Многие из вас знают, что я только что вернулся из Южной Америки, — улыбнувшись, сообщил Альберт.
— Это очень любопытное место. Не уверен, что все здесь присутствующие согласились бы остаться там надолго. Люди, живущие в тех краях, действительно не такие, как мы. Они иначе смотрят на жизнь.
— Там царит хаос, — продолжил он. — Можно заснуть вечером в одной стране, а проснуться в другой — за ночь произошел переворот, поменявший законы и правила. А следующей ночью все вернулось на место — мятеж подавлен. Но это лишь малая часть происходящего.
— И еще… — снова улыбнулся Альберт. — Там царит магия. Южная Америка — по настоящему колдовское место. Я скажу даже так — место магического хаоса, где нет никаких правил. Помните, недавно писали в газете, как во Франции создатель механических кукол погиб, разорванный ночью на куски своими творениями? Вся страна пребывала в шоке. А в Бразилии, Аргентине, Колумбии и других странах на это бы не обратили никакого внимания. Там каждый день происходят таинственные и страшные случаи с людьми, ставшими на опасную дорогу магического знания.
Альберт шутливо развел руками.
— Поэтому мне приходилось быть осторожным, хотя пара новых шрамов на моем теле все же возникла. Но теперь давайте смотреть, что я привез. Это не амулеты-безделушки, которые валяются сотнями в любой лавке… тут кое-что другое.
На столе появился кусок глины размером с половину кулака. Ее цвет внушал опасения — он был телесным, с кровавыми прожилками.
— Это живая глина, — произнес Альберт. — Из нее можно вылепить какое-нибудь существо и оно оживет от огня.
— Потрясающе, — не сдержавшись, прошептала невеста Горчакова. Она отмалчивалась весь ужин, но тут все-таки вступила в разговор.
— Смотрите!
Нечаев взял глину и быстрыми уверенными движениями вылепил из нее человечка. Маленького, с головой — шариком и тонкими ручками и ножками.
Затем он вынул из чемодана темную плоскую свечу, поджег ее и поставил рядом с глиняной фигуркой. Свеча загорелась необычным, очень ярким пламенем.
Через минуту человечек ожил, задвигал ручками и ножками, затем встал. Он подошел к огню, будто посмотрел на него, затем отправился в противоположную сторону, в темноту.
Но там был холод. Мы увидели, как движения человечка замедляются. Далеко отойти от огня он не смог, вернулся к свече и неподвижно сел возле нее.
Через минуту свеча погасла, и человечек скрылся в темноте.
Альберт взял его и положил на ладонь. Он не шевелился.
— Теперь это снова глина, — с грустной улыбкой поведал мужчина, и смял его в комок.
Зрители зааплодировали.
— Никогда такого не видел, — восхищенно произнес Томилин. — Потрясающе. Но это же не последнее, что у вас есть?
— Конечно, не последнее, — заверил Нечаев.
Он достал из чемодана хрустальный человеческий череп и положил его на стол.
— Используется для вызова духов. Что-то вроде обычного для нас спиритизма, но, если не побояться, можно посетить мир духов самому. Хотя я никому не рекомендую так делать, потому что оттуда можно и не вернуться. Многие, кстати, не возвратились!
В подтверждении его слов пламя свечей внезапно затрепетало, некоторые из них погасли и в темноте наверх потекли тонкие темные дымки.
— Все здесь люди опытные, не первый год интересующие мистикой и колдовством, — отметил Томилин. — Давайте что-нибудь попробуем.
— Что именно? — проявил интерес Альберт.
— Вызвать кого-нибудь… пусть ответит на какие-нибудь несложные вопросы. Он ведь сможет? Духи знают больше, чем люди.
— Ладно, — пожал плечами Нечаев. — Давайте попробуем, хоть я и не уверен, что из этого получится что-то хорошее.
— Прошу соблюдать тишину, — продолжил он после паузы. — И распорядитесь, пожалуйста, принести большое блюдо.
— Столовое блюдо? — с удивлением уточнил Томилин. — Да?
— Да, именно его. Хрустальный череп является копией настоящей человеческой головы, которая лежала на обеденном столе во время древних церемоний. А порезанное на куски тело в это время раскладывалось по тарелкам, будучи основным блюдом для пришедших гостей.
Кто-то негромко ойкнул. Кто именно — в темноте я не разобрал.
Томилин встал из-за стола, вышел из комнаты, и через минуту дворецкий принес огромное фарфоровое блюдо.
Альберт положил череп на его центр, и он засветился кровавым огнем.