Мои размышления прервал звонок Снежаны. По видеосвязи. Она была одетая. Сидела дома в халатике, пила кофе. Уже непривычно видеть ее такой, но и в одетых женщинах есть некоторое очарование.
Мы поболтали ни о чем, Снежана сказала, что уже соскучилась, спросила, когда я освобожусь. Я честно ответил, что не знаю. Она послала мне воздушный поцелуй и сообщила, что я очень понравился Маше. Хотелось сказать, что она мне тоже понравилась, но на всякий случай я этого делать не стал.
А потом позвонила сестра.
— Привет! — почти закричала она в телефон. — Рассказывай, как жизнь!
— Прекрасно, — пожал плечами я. — Бьет ключом.
— Я немного наслышана об этом, — хихикнула Оля. — И хочу тебе сказать — ты молодец!
— Не знаю, о чем ты, но то, что я молодец, известно давно, — пошутил я. — Двух мнений тут быть не может.
— А кто в этом сомневается? Точно не я!
— Оль, ты по делу? А то я уже сижу в машине, пора ехать!
Намеки на то, что она осведомлена о моей личной жизни, меня немного задели.
— Все, заканчиваю! Скажу на прощанье только, что Снежана очень хорошая девочка, умная и необычная. Сверстники ей не нравятся. Они скучные, бестолковые, с ними не о чем поговорить. Со своим предыдущим парнем она потому и рассталась, хотя никаких недостатков у него не было, и его родители очень обеспеченные. Так что серьезных отношений можно не бояться.
— Я вообще человек смелый, мало чего боюсь, — ответил я. — Ни серьезных отношений и уж тем более несерьезных.
— Правильно! Если у вас все получится, буду рада за тебя!
— У тебя-то как жизнь? В том числе и личная?
— Я все скажу! — загадочно улыбнулась Оля. — Пока!
На пляже меня рассматривали, а за его пределами — обсуждали. Причем настолько открыто, что сплетни дошли уже и до Оли. С другой стороны, чего я хотел? В этом плане все женщины одинаковы.
Я позвонил Вике, но она сбросила звонок и прислала сообщение — «в суде».
Ну да, правильно, пользоваться телефоном во время процесса запрещено. Подожду, пока освободится, к обеду уж точно. Судьи — они тоже люди, едят трижды в день (хотя, судя по фигурам некоторых, гораздо чаще). Поэтому можно ехать в офис, там спокойно поработать и даже, если получится, немного вздремнуть (спать последнее время приходится очень мало).
Увы, поспать не удалось. Еще один звонок (как много их за сегодняшнее утро).
Валентин Палыч из Генетической лаборатории собственной персоной.
— Добрый день, — заговорщицким голосом сообщил он.
— Исключительно добрый, — согласился я.
— Знаете, чем я занимаюсь?
— Конечно, нет. Моя дедукция еще не на таком высоком уровне!
— Целыми днями размышляю, как раскрыть связанное с гомункулами преступление!
— Есть идеи?
— Да, но об этом не по телефону!
— Сейчас подъеду, — ответил я. Убедить некоторых людей, что не все на свете разговоры прослушиваются невозможно, поэтому надо ехать.
— Подъезжайте, пожалуйста! Мы с начальником безопасности Сергеем Петровичем вас очень ждем.
— Итак, что мы имеем, — сурово говорил Сергей Петрович. — Какой-то негодяй из нашей лаборатории незаконно занимается генетическими изменениями живых существ. Помимо этого, скорее всего, он причастен к побегу модифицированного существа из чана, в результате чего могли погибнуть люди. Этот человек — негодяй и преступник. Но кто он?
— Очень важный вопрос, — кивнул я. — Действительно, кто?
— Этого мы пока не знаем. Однако!
Сергей Петрович многозначительно поднял вверх палец. От этого под его расстегнутым пиджаком стала видна оперативная кобура и в ней револьвер «Ругер» 454-го калибра. Очень крутая игрушка, почти такой же мощности, как мой 500-й. Сергей Петрович серьезно относится к своим обязанностям и в оружии разбирается.
— Однако мы можем распознать его по косвенным уликам, — продолжил он. — Вы говорили совершенно правильно, что человек, ставший на преступный путь, начинает вести себя как-то иначе. У него появляются странные привычки, он постоянно оглядывается, от страха и напряжения становится рассеян.
— Да, именно так, — кивнул я. — Даже если маньяк прикидывается примерным семьянином, двадцать четыре часа в сутки носить маску он не сможет.
— Поэтому сегодня мы сумеем кое-что узнать, — хищно улыбнулся Сергей Петрович. — Через час с небольшим в лаборатории начнется общее собрание, на котором будут присутствовать все сотрудники без исключения. Вы сможете на них посмотреть и выцепить негодяя взглядом.
— Боюсь, вы преувеличиваете мои способности, — удивился я. — Виновного по выражению лица находят только в кино.
Сергей Петрович замялся. Такое впечатление, что ему стало очень неудобно.
— Понимаете… моя бабушка разбиралась в магии… Она немного умела смотреть вглубь вещей. Замечала странности. Говорила, что у всего есть аура. У хороших людей — светлая, у плохих — темная. И когда она видела скрытое, ее глаза менялись… Я навсегда запомнил их. Ни у кого потом я не встречал таких глаз… только у вас. Вы сделали их странными на секунду. Даже гораздо более странными, чем у бабушки. Вы видите дальше, чем она.
Повисла тишина.
— Извините, пожалуйста, — сказал Сергей Петрович.
— За что вы извиняетесь, — возразил я. — За свою внимательность?
— Да, — облегченно вздохнул Сергей Петрович. — Так что, посмотрите на всех во время собрания?
— Давайте попробуем. Но, боюсь, вы преувеличиваете мои возможности. Никакой глубины вещей я не вижу.
— Рискнуть надо, — поставил точку в этом не слишком приятном обсуждении Валентин Павлович. — Не получится — значит, не получится. А если будет результат, то совсем хорошо.
Я кивнул головой. Посмотрю на ауры людей и на их плечи — нет ли там сектантской татуировки.
В принципе, не самая плохая идея.
…На третьем подземном этаже, как выяснилось, находится большой актовый зал, где и состоится собрание. Вопрос, как мне там появиться. Ничего секретного во время него обсуждаться не будет, но посторонний человек вызовет непонимание.
Однако выход был найден. Сергей Петрович сбегал к директору (тот, разумеется, знал о ситуации), и с его согласия быстренько состряпал документ, что я устраиваюсь в лабораторию на должность заместителя начальника безопасности. Причем, на всякий случай, под другой фамилией.
Поэтому мне, пока что неофициально, разрешено присутствовать на собраниях и заходить кое в какие кабинеты.
— Удивления после событий с пальбой это не вызовет, — сказал Сергей Петрович. — Все будут только рады, что здесь появился еще один человек, умеющий стрелять.
В чем комитетчики разбираются, так это в подобных комбинациях. Скрыть чье-то имя, выдать человека за другого, и при этом все сделать быстро и элегантно — тут они мастера, и Сергей Петрович, выйдя на пенсию, хватки не потерял.
Полиции до Имперской Безопасности в таких вопросах, как до луны. Но когда нужно раскрыть уголовное преступление, ситуация обратная — пока комитетчики проводят бесконечные совещания, печатают никому не нужные документы, полиция тупо притаскивает в отдел всех подозреваемых, и один из них, как правило, сознается и показывает, куда спрятал нож, которым зарезал своего бывшего приятеля.
Но это все лирика, и времени на нее нет.
Мы с Сергеем Петровичем пошли в зал заранее и стали у входных дверей, якобы, с целью обеспечения безопасности. А то вдруг еще один монстр прибежит? Шутки шутками, а в набитом людьми зале кровавую баню устроить гораздо легче, чем в других условиях. Все здесь, не надо бегать по кабинетам.
Но стали мы у входа лишь затем, чтобы я вблизи мог при помощи «дара» рассмотреть плечи сотрудников.
Вот, кстати, и они.
Первыми, задолго до объявленного времени, пришли две девчонки — молоденькие, симпатичные, ничуть не похожие на «лабораторных крыс» из фильмов. Сектантских татуировок у них не оказалось, отчего я даже вздохнул с облегчением. Очень не хотелось, чтобы какая-то из этих девах оказалась преступницей.
Затем пошли все остальные. Много людей в лаборатории! Возраст — от двадцати пяти до семидесяти с лишним. Кто-то ассистент, а кто-то — уважаемый профессор, написавший десятки научных трудов.
Женщин была почти половина — и пожилые, и среднего возраста, и совсем юные, наверное, только что из института. Интересно, попали сюда по распределению или по «зову сердца».
На меня люди особого внимания не обращали, разве что несколько девчонок. Две из них даже оглянулись на меня из зала и захихикали. Дорогие девушки, после пережитого на ночном пляже мне многое стало не страшно. Поэтому смейтесь на здоровье.
Намного больше меня беспокоило то, что никаких татуировок я не обнаружил. Даже ауры ни на что не намекнули. У кого-то были светлее, у кого-то — мрачнее, но не более того.
Последними из всех пришли руководители — начальник и два заместителя. Тоже чистые. Не зачислен в секту сотрудник лаборатории. Наверное, еще не заслужил, пока стажируется, проходит проверки. Сектанты пишут запросы на отсутствие судимости и собирают характеристики с места жительства.
Очень смешно.
Валентин Палыч остался на совещании, а мы с начальником безопасности вернулись в его кабинет.
— Жаль, что не получилось.
Сергей Петрович выглядел весьма удрученным.
— Что-нибудь придумаем, — немного обнадежил я его.
Мы распрощались, я покинул лабораторию, сел в автомобиль, и мне позвонила Вика.
— Все, наконец-то я освободилась. Не на обед, а совсем. Сегодня заседаний не будет.
— Прекрасно. Сообщаю тебе хорошую новость — адвокат, подставивший Романа, во всем сознался. Пока что не в полиции, просто написал мне объяснение на листочек, но все-таки!
— Ты герой… — покачала головой Вика. — Наверное, он даже не сопротивлялся.
— Совсем немного. Мозги у него соображали, и он понял, что лучше лишиться адвокатской корочки, чем сесть в тюрьму. Хотя туда он все же сядет. Джентльменские соглашения с такими мразями не заключаются.