— Это заговор против вас, — задумчиво произнес я. — Рассматривать другие варианты просто глупо. Никакой адвокат, даже приглашенный следователем, не имеет права так себя вести.
— Так и есть, — согласился граф. — Но это еще не все.
Глава 4
— Роман был арестован, отправлен в изолятор до суда, — сказал Левшин. — Хотя, согласно статистике, не всех подозреваемых в таких преступлениях помещают в тюрьму. Некоторые обходятся домашним арестом или даже подпиской о невыезде. Тем более, что я или мои знакомые могли бы поручиться за него. Но увы. Я разговаривал с начальником городского Управления полиции, с прокурором Москвы и с некоторыми другими чиновниками. Они уверяли меня в том, что ничего не могут сделать, и даже посоветовали не лезть, чтобы не усугубить ситуацию. Мнение Императора сейчас таково, что неприкасаемых нет. Хотя ясно, что просто побоялись вмешиваться.
— Императору, — помолчав, продолжил Левшин, — сообщили о задержании. Он требует докладывать обо всех серьезных происшествиях, в которых замешаны дворянские роды, и он, якобы, сказал: «пусть все идет по закону». Очень плохо то, что Роман действительно употреблял наркотики, поэтому поверить в правдивость произошедшего нетрудно.
— Сейчас у вашего сына есть настоящий адвокат? Нанятый вами по договору?
— Да, конечно. Но, как мне объяснили, самое главное в деле — признательные показания Романа, сделанные в момент задержания в присутствии адвоката, приведенного следователем. Мы от них уже отказались, написали ходатайство, чтобы Романа допросили заново, но законы в стране таковы, что большой пользы от этого не будет. Мол, если на тебя оказывалось давление, ты мог сообщить об этом адвокату, а поскольку ты этого не сделал… То есть первый допрос обладает гораздо большей юридической силой, чем последующие.
— Да, все верно. На это и был сделан расчет. Тот адвокат играл не на стороне закона, а выполнял поручения полиции.
— Абсолютно с вами согласен.
— К вам не подходили после ареста Романа с сомнительными коммерческими предложениями?
— После — нет. А перед этим — да, было дело. Лично граф Константин Авдеев. Очень хотел приобрести мой металлургический завод. С ним бы он стал почти монополистом в производстве рулевого оборудования для кораблей.
— Граф Авдеев… — я покачал головой.
Кто-кто, а этот персонаж известен в Москве. Я бы даже уточнил: печально знаменит. Постоянно попадает в скандальные ситуации, что, однако, не мешает ему оставаться на плаву и даже богатеть. Император почему-то не обращает на него свой суровый взор.
— Насколько мне известно, Авдеев — человек, мягко говоря… без морали и принципов, — я внимательно посмотрел на собеседника.
— Совершенно верно, — кивнул Левшин. — Будь на его месте кто-то другой, я бы еще подумал над предложением. А с ним мне разговаривать не о чем.
— И он решил надавить на вас через сына.
— Необязательно надавить. Не исключено, что это просто месть. Такие поступки в его духе. Он очень злопамятен. Во всяком случае, до сегодняшнего дня никто мне даже близко не намекал, что для решения проблемы с сыном необходимо проявить уступчивость.
— Авдеев мог повлиять на полицию и прокуратуру?
— Нет. Он не настолько влиятельная фигура. Сейчас я скажу кое-что и попрошу отнестись к этому серьезно.
Он сделал паузу, глядя в сторону, будто сомневаясь, что я смогу воспринять сказанное им так, как он просил, и произнес:
— У Авдеева, оперативников и сотрудников автоинспекции одинаковые магические знаки на плечах.
Я удивленно откинулся в кресле. Ситуация становилась все запутанней.
— И что же это означает?
— Пока не знаю. Эту информацию мне передал сын через адвоката (я в изолятор к нему не ездил). Он сказал, что видел магическую татуировку — закрытый человеческий глаз на руках у инспекторов и у одного из оперативников. У нас в семье по мужской линии передается умение замечать магические знаки. Иногда оно меня сильно выручало.
Левшин внимательно посмотрел мне в глаза.
— Я бы не обратил на слова Романа большого внимания — если полицейские решили сходить с ума на почве любви к какому-то демону, то разбираться с этим дело их руководства, но незадолго до этого я заметил такую же татуировку у Авдеева.
— К сожалению, мне неизвестно, кто использует такие знаки, — пожал я плечами.
— И мне тоже. Поэтому я вас и пригласил. О вас отозвались как о человеке, распутывающем самые странные дела и умеющем мыслить нестандартно. Так отрекомендовал мне вас граф Заварзин. И он имел на это веские причины: однажды ему никто не смог помочь, кроме вас.
Граф Заварзин… Ха! Помню такого, помню. Его дело было сложным, и тоже с интригами. Воры залезли к нему в дом, захватили с собой чуть ли не все его бумаги и пытались шантажировать. Глава районной полиции клятвенно пообещал найти преступников, но, как выяснилось, получил большие деньги за то, чтобы дело осталось нераскрытым — его друзьям было нужно, чтобы Заварзин ушел из Наблюдательного совета по торговле сибирскими алмазами. Формально доказать это не удалось, но документы были возвращены, исполнители отправились в тюрьму, а начальник полиции с приятелями лишились своих должностей.
Заварзин до меня обращался к нескольким частным детективам, но они не сделали ровным счетом ничего, только тянули с него деньги на «оперативные расходы». В нашей профессии разные люди работают. С Заварзиным меня, кстати, познакомил Вадим.
Я скрестил руки на груди.
— Значит, вы хотите…
В голосе графа зазвучали металлические нотки.
— Я хочу прекратить уголовное дело и вытащить сына из тюрьмы. Сделать что-то с Авдеевым и его друзьями — вопрос второй, сейчас менее важный. Вы возьметесь за это?
— Дайте мне время до завтрашнего утра, — ответил я. — Чтобы начать работать, необходимо понимание, что я смогу сделать. Брать с вас деньги и изображать какую-то деятельность не в моих правилах, этим пусть занимаются другие. Сейчас ситуация выглядит весьма плачевно. Доказательств у них предостаточно. И признание на допросе при адвокате, и наркотики в крови… практика говорит, что такие дела развалить практически невозможно. Неофициально существует установка — если у человека нашли наркотик и анализы показали, что он наркоман, избежать уголовного дела нет шансов.
— Я буду очень признателен, если вы все-таки попробуете, — медленно и твердо завершил общение Левшин, вставая с кресла.
Мы пожали друг другу руки. На прощанье я выяснил, кто у Романа адвокат, и вышел из кабинета. Путь назад в офис состоялся по той же схеме — сначала «роллс-ройс», затем конспиративный «лексус». Николай проводил меня до входа в здание, и я пообещал ему, что позвоню до завтрашнего утра, а может, даже и сегодня.
Зайдя в кабинет, закрылся на ключ. Надо, чтобы меня какое-то время никто не беспокоил. Теперь стоило обмозговать. Хорошо подумать. Очень тяжелое дело. И очень странное. Столько всего намешано. Левшин, хоть и не подавал вида, находился в полном отчаянии, если обратился ко мне.
Доказательств у следствия через край. Повлиять на ситуацию Левшину не дают, и материалы собраны грамотно, не подкопаешься. Да и какое мне дело до этих разборок на высшем уровне? В мире происходит столько ужасного, что переживать за судьбу мажорчика-наркомана, который, хоть и не килограммами, но все-таки возил с собой кокаин на вечеринки, глупо. Граф Авдеев — негодяй, не брезгующий ничем, разоривший столько людей, что и не сосчитать, но он один из мириады ублюдков на этой планете.
От невеселых размышлений отвлек телефонный звонок.
Надо же… знакомый номер. Девчонка, работавшая в соседнем офисе, расположенном в нашем здании. Какой-то интернет-магазин, кажется, но что он продавал, я так и не понял. Ну, а Татьяне я недавно помог — дал по физиономии ее вечно пьяному соседу на лестничной клетке, который к ней постоянно клеился.
После этого она несколько раз забегала ко мне поболтать. Красивая девчонка, не поспоришь. Фигурка спортивная, ноги длинные. Не знаю, каким спортом она занимается, но точно не плаванием — кое-какие очень крупные части ее тела, чуть ниже плеч, будут мешать плыть быстро.
Сейчас, кстати, звонила по видеосвязи. Судя по всему, из дома. Мягкий диван и она на нем в облегающем полупрозрачном топике. Не подумала, что он насквозь просвечивается? Или надела такой нарочно?
— Привет! — улыбнулась она. — Как ты? Я домой ненадолго забежала.
И сразу переоделась перед звонком? Забавно.
— Привет. А я в офисе. Тружусь, как проклятый, — честно признался я.
— Вот совсем ты себя не щадишь! Разве можно столько работать?
— Приходится, — вздохнул я. — Пока не закончу, из-за стола не встану.
— Надо беречь себя и находить время, чтобы расслабиться, — хихикнула девушка. — Знаешь, что лучше всего снимает стресс?
— Понятия не имею, — принял я её игру. — И что же, просветишь меня?
— Расскажу при встрече, — снова засмеялась она. — У меня есть два билета в кино, подруга не может, пойдешь завтра со мной? Романтическая комедия, три «дэ», восемнадцать плюс!
В кино я уже и не помню, когда ходил, а всю эту романтическую чушь на дух не переношу. Но женщин — наоборот! Люблю, и очень. Без них бы точно свихнулся. Таня, похоже, устала ждать от меня внимания и взяла инициативу в свои руки.
— Пойдем! С удовольствием! А как это, фильм для взрослых и «три дэ»? Да еще и романтическая комедия?
— Узнаешь, — загадочно улыбнулась она.
— Тогда я полностью в твоем распоряжении!
— Договорились! Забегу к тебе попозже!
Забегай, Танюша. Забегай, хотя я и так знаю, что, по мнению психологов, лучшим средством от стресса является секс. Но я тебе ничего не скажу. Дождусь, когда ты мне об этом сама сообщишь.
Телефон погас. Что ж, время на принятие решения по поводу Левшина-младшего у меня есть. Но сейчас действительно стоит отвлечься. Надеюсь, киносеанс «восемнадцать плюс» удастся продолжить у меня дома. Или у нее, она не замужем. Я не против где угодно, даже в моем автомобиле, он к этому привык. Да и диван у меня в кабинете широкий, а обеденный перерыв можно использовать не только для обеда.