— У тебя всё нормально? — спросил я.
— Да, всё хорошо, — ответила она. — Приезжай, пожалуйста.
Такой же она осталась, когда я приехал. Грустной, малоразговорчивой. Правда, это не помешало ей накормить меня (я целый день ничего не ел), а потом встретить меня совершенно голой в спальне. Сегодняшний секс был гораздо более спокойным. Наверное, так занимаются любовью люди, прожившие вместе не один десяток лет. Если не по шаблону, то близко к нему. Хотя удовольствие всё равно получают.
— Как тяжело целыми днями ждать человека, понимая, что с ним может в любую секунду что-то случиться, — сказала она, когда мы улеглись спать.
— Я ничего не могу поделать. Такая у меня работа, такая у меня жизнь. Деваться пока некуда.
— Когда ты снова станешь адвокатом?
— Не знаю… может, год, может два…
— А до этого… так и будет? «Я перезвоню, когда смогу»?
— Ну всё-таки не каждый день такое случается, — ответил я, погладив её по спине. — Несколько дней выдались совсем тяжёлыми. Что было делать? Меня чуть не застрелили на лестнице. А теперь человек, устроивший нападение, будет в тюрьме. И выйдет он очень нескоро… если вообще когда-нибудь выйдет.
— Ты знаешь… именно то, что ты не такой, как все, меня к тебе и притянуло. Но так жить дальше… А ты вообще хотел бы когда-нибудь завести семью, детей? Пока что наши отношения заключаются в том, что ты появляешься ближе к ночи, трахаешь меня и исчезаешь, иногда на несколько дней.
— Трахаешь, правда, очень хорошо, — улыбнувшись, добавила она. — За одно это тебе можно всё простить.
Я помолчал.
— Пока что у меня жизнь такая.
— Боюсь, что ты и не захочешь другой. Есть такие люди… наверное.
— Я очень хочу вернуться в адвокатуру. Там не стреляют, и ходят в галстуках и пиджаках.
— Было бы здорово, — Снежана легла мне на плечо. — Может, куда-нибудь сходим?
— Конечно. Ты только скажи, куда.
— Я что-нибудь обязательно придумаю! — обрадовалась Снежана.
Среди ночи я проснулся. Сначала не совсем — сквозь сон разглядел призрачную фигуру, стоящую у нашей кровати, и только потом по-настоящему открыл глаза. Призрак, напоминающий силуэтом худого и высокого старика, сразу исчез. Ему было далеко до фантомов, раньше посещавших меня, но…
Но дело в том, что они приходили, только когда я ночевал один. Очень редко бывало иначе — их приводило ко мне одиночество. Однако моя наполненная опасностями жизнь последнее имела положительную сторону — женщин, которые разделяли со мной постель. И они, как ни странно, оберегали меня от теней.
У Снежаны это тоже получалось. До сегодняшней ночи. Наверное, это означает, что одиночество вернулось.
А чего ты вообще хотел, подумал я. У вас странные отношения, она совсем молоденькая девчонка, ей только двадцать лет. Её очаровал образ брутального сыщика, но скоро она поймёт, что эта дорога скорее всего не приведёт никуда. Или уже понимает, поэтому и разговаривала с тобой так.
Вы всегда были, по большому счёту, лишь любовниками, и не больше. Свободные отношения? С моей стороны — точно… И вопрос, сможете ли это изменить, даже если ты вернёшься в адвокаты или просто сменишь работу. Рождён ли я для спокойной жизни? Есть люди, которые не могут жить, как все… Как бы я ни был одним из них.
Ладно, надо спать.
Вика сделала мне крепчайший кофе и положила на стол шоколадные конфеты. Знает, что сахар я не употребляю, а конфеты — моя слабость. Мы сидели у неё в офисе. Она — за своим столом, я — на диване.
— Как хорошо мне сейчас, — сказал я. — Бетонная глыба с плеч свалилась.
Минуту назад я закончил подробно рассказывать всё, что происходило в гараже и вокруг него, опустив некоторые детали взаимоотношений с Юлей.
Хотя, боюсь, Вика всё прекрасно поняла, хотя и промолчала.
— Адвокаты тебя затаскают и на следствие, и в суд. Допросы, очные ставки, и прочее, и прочее. Будут отрабатывать свой хлеб по полной.
— Знаю! Я сам, если что, не так давно был адвокатом!
— Но не таким! — уточнила Вика.
— Да, сволочью и мошенником — никогда!
— Молодец! Поэтому предлагаю тебе одному всё-таки никуда не ходить. Только в присутствии защитника. Одна голова — хорошо, но две всё-таки лучше.
— И что это за защитник? Как он выглядит? Я с ним знаком? — ко мне нежданно-негаданно нагрянуло весёлое настроение.
— Немного да. Защитнику двадцать пять лет, рост сто семьдесят шесть сантиметров, волосы тёмные, вес не помню, весы он зафутболил далеко под диван, и доставать их ему лень, хотя каждый день обещает себе это сделать.
— А он что — женщина⁈ — ахнул я.
— Есть немного, — кивнула Вика.
— А грудь у неё какая?
— Ты у меня сейчас доиграешься! — пригрозила Вика.
— Я смелый! — ответил я. — Женщин почти не боюсь!
Мне бы помолчать, но остановиться я не мог.
— Посмотри, я закрыла дверь на ключ или нет, — попросила девушка.
— Зачем?
— Вдруг кто-то сейчас войдёт.
— А что страшного?
— Был задан вопрос о моей груди, и я должна на него ответить. Мне бы не хотелось раздеваться, когда в дверь может войти кто угодно.
— Всё-всё-всё, молчу, — замахал руками я. — Ты же знаешь, иногда я большой ребёнок.
— Иногда? — с сомнением улыбнулась Вика.
— Ну хорошо… часто!
— Ладно, прощён.
Затем она с изучающим взглядом опустила голову.
— Третий размер. Меня устраивает.
— Меня тоже, — пошутил я.
Потом стал серьёзным.
— Настанет у нас когда-нибудь жизнь без беготни и риска?
— Откуда мне знать, — пожала плечами Вика. — Может, да, может, нет. Но дело Левшина мы должны довести до ума. Он меня вчера об этом очень просил. Мол, о деньгах вы с Павлом не беспокойтесь, только отрубите гидре голову, а не одни щупальца.
— Где та голова, неизвестно. Ключ к ней — лаборатория, но Митя из дома не выходит. Дома он, что ли, гомункулов лепит.
— А почему нет? Может, у него все соседи — гомункулы. Представь, идёшь ты мимо по улице, а на тебя со всех окон эти рожи выглядывают.
— Отличная сцена для фильма ужасов, — согласился я.
— Завтра у нас выходной, — сказала Вика, посмотрев на календарь. — Буду отдыхать.
Тут у меня зазвонил телефон. Магистр оккультных наук Альберт Нечаев собственной персоной.
Глава 12
— Добрый день! — энергично поприветствовал меня Альберт.
— Добрый! — ответил я.
— Как вы отнесётесь к моему предложению продолжить сегодня наши опыты? Если вам, конечно, это интересно.
— Очень любопытно, вне всяких сомнений, — ответил я. — Давайте продолжим!
— Тогда вечером, ориентировочно часов в шесть? — спросил Нечаев. — Но до этого мы созвонимся, может, подкорректируем немного время в ту или иную сторону.
— С удовольствием!
На том мы и договорились.
Вика, слышавшая разговор, спросила:
— Тот самый мистик?
— Да. Хочет продолжить эксперименты.
— Не боишься? Они могут оказаться рискованными…
Я махнул рукой.
— Не угадаешь, где что может случиться… Там хоть интересно. И очень хочется узнать, что я вижу на самом деле.
Вика только пожала плечами, как бы говоря: «Сам решай».
Я что-то хотел сказать, даже пошутить, но не успел, потому что внезапно превратился в телефониста.
Мне позвонили чуть ли не все, кто мог.
Первым — Ваня, в очередной раз сообщив, что лаборант, будь он неладен, по-прежнему сидит дома и по телефону не разговаривает. Затем — наблюдатели за ним же, подтвердив сведения, полученные из телефонных переговоров, и дополнив информацию тем, что для них большая радость, когда Митя выползает хотя бы до гастронома в соседнем доме, потому что иначе со скуки помереть можно.
Затем мне набрали с неизвестного номера. Я обрадовался, подумав, что это телефонный мошенник, но увы — позвонил следователь, к которому попало дело Смирнова. Из позитивного в его звонке было лишь подтверждение того, что уголовное дело в отношении Смирнова возбуждено, а он сам арестован. А в остальном приятного мало: спасать его шкуру прибежали два адвоката, причём не из дешёвых, и они из меня, как из главного свидетеля, готовы вытрясти всю душу.
Ну, пусть попробуют. Интересно, они будут это делать, просто отрабатывая свои деньги, как это часто происходит, или они близки к секте Смирнова? Посмотрим, других вариантов нет. Но без Вики я ни на одно следственное действие не поеду. Юриспруденция — сродни работе сапёра: одно неловкое движение (слово), и всё.
Неправильно поставленная запятая отделяет свободу от тюрьмы.
А следующий звонок был уже насчёт работы. Как это часто бывает в моей работе — взвинченный голос, умоляющие интонации, «спасите — помогите», «когда вы будете в офисе?», «приеду через пять минут». Пришлось вздохнуть и ехать к себе.
Я поцеловал Вику в щёчку (одновременно с этим заглянув к ей в декольте и произнеся: «да, действительно третий», после чего она меня ущипнула) и прыгнул в машину.
— У тебя есть деньги, — сказал я своему отражению в салонном зеркале. — Какого чёрта ты берёшься за лишнюю работу? Лучше бы отдохнул лишних полдня. Решил спасти всё человечество?
…Клиента по имени Алексей одолевала паранойя.
Я, конечно, немного преувеличил, но всё-таки немного. Ему казалось, что за ним следят, а его квартира нашпигована подслушивающими жучками и подсматривающими видеокамерами.
Алексею было около сорока лет, жена (они жили сейчас на другом адресе), неплохой бизнес… То есть всё хорошо, кроме слежки.
Мужчина (крупный, хотя и рыхловатый) дрожал, как осиновый лист.
— За мной следят… я ничего не выдумываю… это действительно так! Я проверял! Мне было страшно, но я ходил пустыми дворами — и они шли за мной! Я забегал в подъезды — но через полминуты туда кто-то входил!
— Наружка так не работает, — осторожно говорил я ему. — Меньше всего она хочет, чтоб её распознали.
— Понимаю, — согласился Алексей. — Но это какая-то сумасшедшая наружка. Дикая! Безумная! Они сумасшедшие, а когда тебя преследуют безумцы, это очень страшно!