Длилось всё это недолго и затихло буквально через тридцать секунд. По клетке стали пробегать маленькие редкие искры, но в остальном комната вернулась в своё прежнее состояние. И вдруг…
В клетке что-то появилось. Я увидел его при помощи «дара». Оно немного походило на серый нечёткий призрак человека, но отличалось от тех же кладбищенских фантомов, казалось чем-то материальным, имеющим свою собственную ауру, немного напоминающую ауру людей, но гораздо темнее ауры самого отъявленного головореза.
— Видишь что-нибудь? — раздался голос из микрофона. Нечаев от волнения перешёл на «ты».
— Да. Призрак. Серый, нечёткий, похожий на человека, с жуткой тёмной аурой. Стоит, смотрит на меня.
— Я понял, — ответил Нечаев.
Минуту-другую мы с призраком молчаливо рассматривали друг друга, потом он просунул ко мне сквозь прутья решётки свои руки, но я был слишком далеко.
— Кто ты? — спросил я. — И почему хочешь до меня добраться?
Призрак не отвечал. Он прильнул к железным прутьям, его руки шевелились, тянулись ко мне.
Я рассказал это Нечаеву. Он успокоил меня, сообщив, что через клетку существо не проберётся, затем и вовсе отправил его назад, снова пустив ток.
Прутья опять заискрили, свечи — заколыхались, и призрак растаял в сгустившейся внутри клетки мгле.
— Всё, исчез, — сказал я. — Убежал. А что это было?
— Не знаю, — раздался голос Нечаева. — Скорее всего, оно из низших существ тёмного мира.
— А оно хотело до меня добраться или мне это только показалось?
— По всей видимости, да. Чем-то питаться ему надо, вот оно и решило, что ты подходишь.
— А чем с ними, если что, бороться? У меня есть револьвер, но он явно не для таких случаев.
— В одной моей книге есть чертежи электрических пуль для борьбы с неведомым, — ответил Альберт. — Но я их пока не сделал.
— А попробуй, пожалуйста, — как можно убедительней попросил я. — Мне так будет легче приступать к экспериментам. Даже не знаю, почему.
— Хорошо, попробую!
— Пятисотый калибр, пожалуйста. Пуля должна быть большой, чтоб этим людоедам их эфирных пространств наверняка хватило.
— Понял! Пятисотый калибр, записываю в блокнот.
— И побольше патронов, побольше!
— Как прикажешь. А теперь ещё один опыт, хорошо? — прозвучал голос из микрофона.
— Давай! — я смело махнул рукой.
…И пожалел об этом. Явившаяся после отсверкавшего портального электричества тварь оказалась похуже первой. Если та тянула ко мне руки с видом грустного интеллигентного маньяка, понимающего, что он не доберётся, но если не попробует, то окончательно впадёт в депрессию, то здесь висевшая в воздухе круглая кроваво-красная тварь вцепилась зубами в прутья решётки и начала попросту их грызть.
Именно так! Грызть, кусать зубами, только что слюна на пол не текла.
Существо формой напоминало огромный мяч. Глаз я не заметил, но зубы… у крокодила поменьше будут. И какая-то оно совсем не призрачное! Не из туманной дымки. Грызёт прутья, аж скрежет стоит.
— Получилось? — спросил Альберт. — Слышу какие-то звуки, но в камеру не вижу ни черта.
— Напрасно, — пробурчал я, — потому что именно он, похоже, и явился. Получилось, не то слово получилось. Я очень рад! Если получится его назад отправить, буду рад вдвойне.
Затем я подробно описал Нечаеву происходящее. Он нескрываемо обрадовался. Судя по звуку, он даже потёр ладошки одна об другую.
Своей радостью он меня даже разозлил. Я понимаю, наука-наукой, но меня реально хочет сожрать непонятная тварь! В качестве мести я, отбросив неловкость, стал эротически фантазировать о его ассистентке. Она же, наверное, и камасутру какую-нибудь знает. Очень любопытно!
— А попробуй в существо чем-нибудь кинуть, — предложил Нечаев. — Надо узнать, насколько оно материально.
— Как оно может быть нематериально, если грызёт решётку, как пациент Кащенко, которому не дали посмотреть новогоднее обращение Императора⁈ — изумился я.
— Ну попробуй, пожалуйста. Если что, наука тебя не забудет. Интересно, отлетит предмет или пройдёт сквозь. Я в камеру не вижу ровным счётом ничего.
Я представил, как переворачиваю лежащую на кровати Майю со спины на живот со словами «давай попробуем ещё вот так», достал из кошелька монетку и бросил её в существо.
Монетка исчезла в его пасти, будто её не было. Восприняв мой поступок как оскорбление, существо принялось грызть решётку с удвоенной страстью.
— Ну что там? — сгорая от любопытства, спросил Нечаев. — Пролетела сквозь или отскочила?
— Ни то, ни другое, — мрачно заметил я. — Оно сожрало деньги, как неисправный кофейный автомат.
— Потрясающе! — завопил Нечаев. — Кидай ещё!!!
Я понял, что Майе сейчас придётся воплощать в жизнь мои самые смелые эротические фантазии. Ну а что делать, всё ради науки.
В общем, научные эксперименты мне обошлись в пару рублей мелкими монетами. Их большая часть исчезла в необъятной пасти монстра, но некоторые, угодив в лоб, отскочили обратно, к неописуемой радости господина оккультиста.
Что в эти минуты делала Майя, мне даже стыдно говорить. В реальности я себе такого не позволяю.
— Давай, наверное, заканчивать, — попросил я. — У меня от этой зубной феи уже голова болит.
— Да, пожалуй, на сегодня хватит, — не стал спорить Нечаев. — И так получилось лучше, чем я думал. А вообще странно, ко мне такие интересные создания не приходили. Приняли, что ли, тебя за своего!
Клетка заискрилась, поднялся сквозняк, и скоро я убедился, что нахожусь в комнате один.
— Ушло! — сказал Альберт. — Получилось отправить его назад! Выходи, дверь открыта.
— Сейчас, — ответил я, и шёпотом добавил: — Только сниму с Майи меховые наручники.
— Страшновато, признаюсь, — сказал я, когда мы вернулись в столовую и начали пить кофе. — Когда враг привычный, намного легче. А это… что-то совсем непонятное. Хотя ясно, что тупое и безмозглое, как почуявшая кровь акула.
— Согласен с вами! — Нечаев после окончания опытов снова забавно перешёл на «вы». — Во втором случае, я бы даже сказал, не акула, а огромная амёба. Что-то простейшее. Почитаю в книгах, наблюдал ли кто-то подобное.
— А могут прийти более разумные существа?
— Не знаю… — Альберт поёжился, как от холода. — С одной стороны, хотелось бы их увидеть… а с другой… кто знает, что у них на уме. Эти двое были настроены явно недружелюбно.
— Да, — кивнул я. — Особенно второе. Если с «призраком» ещё возможны какие-то сомнения, то с этой зубастой головой…
— Это всё… «магия ночи»?
Нечаев скривился, будто укусил лимон.
— «Магия ночи»… под это название сейчас суют всё, что ни попадя. Отличается что-то от примитивной работы с энергией — значит, это тёмная магия. А в ней может быть тысяча разновидностей, и всех мешать в одно будет неправильно.
— Очень любопытно, — сказал я. — А теперь, с вашего позволения, я отправлюсь домой. Меня ждут.
— Девушка? — улыбнулся Нечаев.
— Ну да, — пожал плечами я.
— Тогда желаю успехов, — ещё шире заулыбался Нечаев. — У вас сегодня всё получится.
— Очень на это надеюсь, — хмыкнул я. — А можно вопрос… если он покажется вам бестактным, то извиняюсь, и отвечать на него не надо… Майя — она кто? Такая молчаливая…
— А как вы думаете? — хитро осведомился Альберт.
— Даже не знаю, что и думать… Очень красивая, и очень странная. И почему она не сказала ни слова? Наверное, она жрица какого-нибудь языческого культа. Специалист в тёмной магии, или как её правильно называть. Вы спасли её от рук фанатиков другого странного ацтекского бога и привезли в Москву.
— Почти угадали, — кивнул Нечаев. — В «магии ночи» она действительно разбирается. А в остальном… дедукция — такая штука, что иногда подводит. Майя — жена влиятельного чиновника из посольства Колумбии. Случайно познакомился с ней, и она вызвалась мне помогать. Ей скучно. С мужем у неё, как это сейчас называют, свободные отношения… и со мной тоже. Когда мы начинали, это было условием с её стороны. И да, она бегло говорит на двадцати с лишним языках. Вдруг вам нужно будет подготовить наиважнейший документ, она легко исправит все ошибки.
Он развёл руками и засмеялся.
— Так что вот так… Вы ей понравились, так что действуйте по обстоятельствам. Я женат на науке, и ни одна женщина мира не нарушит этот священный брак.
— Ничего себе… — покачал головой я. — Интересная она.
— Очень интересная, — согласился Нечаев. — Когда мы продолжим эксперименты дальше?
— Я смогу выкроить время в любой день, надо лишь заранее договориться. И желательно обзавестись электрическими патронами. Железо в клетке толстое, но всё-таки…
— Займусь этим уже завтра, — пообещал Нечаев.
Он проводил меня до автомобиля, мы пожали руки, договорились созвониться, и я выехал на дорогу.
Перестраиваясь в другой ряд, засмеялся — мысленная месть Нечаеву не удалась совершенно. Девушка оказалась вон кем… и с Альбертом её объединяла лишь любовь к оккультизму.
Ладно, порезвился — и хватит. Я повернул голову, высматривая цветочный ларёк, чтобы купить Снежане розы.
Глава 14
Я купил их целую охапку. Не запомнил, сколько точно — но много, очень много. Не экономить же на цветах. Тем более, после покупки бриллиантов.
В дверной глазок Снежана увидит только цветы, и догадается, что это я. Хотя не исключаю, что услышу через дверь «уходи быстрее, сейчас мой вернется» — цветы я ей принёс впервые.
Опасения оказались беспочвенны. Узнала!
Узнала, открыла дверь, повисла на шее, кинулась целовать.
— Я так люблю цветы! — сказала она. — Здорово!
А я так люблю, когда она обнимает меня в своем коротеньком домашнем платьице. Снежана высокая, ненамного ниже меня, и найти ладонью под подолом ее тёпленькие ножки — одно удовольствие.
Через полминуты мои руки под платьем перестали ограничивать себя её бедрами. Снежана застонала, изогнулась, прикусила губу и предложила:
— Пойдем в спальню…