— Сейчас, — ответил я, — одну секунду…
Но секунда все длилась и длилась, прервать её у меня не хватило ни сил, ни желания. Девушка начала стонать громче, затем прошептала:
— Нет, спальня очень далеко… Поэтому — здесь.
Она повернулась ко мне спиной, сняла стринги и уперлась руками в стену.
В конкурсе идиотских способов сообщения девушкам о том, что ты купил им бриллианты, я с большим отрывом занял первое место. Никто не смог составить мне конкуренцию. Зрители аплодировали и орали «браво». «Мы в восхищении», вторила им в микрофон ведущая, не веря, что такое возможно.
То есть через пару минут я, всё ещё продолжая, пробормотал:
— Снежана, ты знаешь, я тебе ещё бриллиантовое ожерелье принёс…
— Да? — девушка повернула ко мне раскрасневшееся лицо. Судя по её глазам и сбивчивому дыханию, сейчас она пребывала где-то далеко-далеко отсюда, ей там было очень хорошо, и информация туда поступала медленно.
— Надо… будет… примерить… — согласилась она, стискивая пальчиками держащую её за грудь мою руку.
Через полчаса она начала мерить ожерелье со всеми платьями, какие отыскала в шкафах. На мой дилетантский взгляд, ожерелье подходило к ним ко всем, тем более, что после каждой примерки Снежана начинала меня от благодарности целовать.
Но лучше всего оно смотрелось, когда девушка сняла с себя все и осталась лишь в ожерелье.
— Так — идеально, — кивнул я. Зная Снежану, я догадывался, что дефиле закончится именно так, и очень ждал этого момента. — Замечательно смотрится.
— Согласна с тобой, — кивнула она, стоя перед зеркалом, но потом все-таки сняла украшение и надела платье.
— Надо поужинать, — сказала девушка, сделав немного суровое лицо, чтобы отогнать посторонние мысли. — Я кое-что приготовила к твоему приходу.
— Давай, — ответил я, хотя был не голодный после еды у Нечаева.
А Снежана, однако, умела готовить!
Меня ждал «лосось с фисташковой корочкой» — я и не знал, что такой бывает. Но пахло восхитительно, и выглядело тоже. К нему прилагался салат с креветками и десерт с шоколадными печеньями. Вершиной кулинарной пирамиды являлась бутылка белого вина.
Пусть будет вино, мысленно согласился я. Это гораздо лучше, чем виски одиноким вечером в моём офисе. Хотя любой алкоголь опасен для здоровья. Дети, не употребляйте спиртные напитки, иначе рискуете в будущем стать частными детективами. По ночам вас будут преследовать кошмары, а на лестницах — обезумевшие гомункулы.
На столе стояли ещё незажженные свечи. Для романтического ужина все готово. Романтика у нас, правда, началась ещё до еды, ну так на то она и романтика. Ничего, после ужина её можно продолжить.
— Потрясающе, — сказал я. — Нет слов.
«Наверняка вкуснее азиатских пауков», — подумал я, вспомнив столовую Нечаева.
— У меня есть идея, — вдруг подняла пальчик Снежана. — Ты знаешь, что на моём доме хотели сделать смотровую площадку?
— Нет, ты не говорила!
— Он не такой уж высокий, но вид открывается далеко. Работу не доделали и бросили, но кое-что там уже есть. И я раздобыла ключ! Там гораздо интереснее, чем на кухне!
— Пойдём, конечно, — согласился я.
Мы сложили еду в большую сумку и отправились на лифте к последнему этажу. Снежана надела тёмное короткое, сильно тянущееся и облегающее платье — оно, как я с любопытством и ужасом убедился, носится без белья, да ещё и с эффектными вырезами на бедрах, поэтому я заставил ее набросить на плечи куртку. Не хватало ещё столкнуться с кем-то в лифте.
Подаренное мной ожерелье она тоже надела.
Признаюсь, я скептически отнесся к её словам о смотровой площадке, в лучшем случае ожидая найти пустой кусок крыши с разложенными строительными материалами, однако я ошибся — наверху нас ждало небольшое кафе с несколькими столиками и железными стульями. Нам осталось только вытереть пыль, и можно было приступать к нашему романтическому ужину.
Ну и ещё закрыть дверь на ключ, чтобы к нам никто не пришёл, хотя непохоже что здесь кто-то бывает. Людям не приходит в голову лазить по ночам на крышу.
Вид с крыши был потрясающий. Вроде и недалеко… а кажется, что далеко и очень! Дворы, деревья, дома с редкими зажженными окнами — потрясающе.
А ещё луна. Огромная, будто в половину неба, белая, изрытая пятнами-кратерами.
— За нас — сказал я, разливая вино по бокалам.
— За нас — ответила снежана.
…было невероятно вкусно. Я оказался совершенно прав — запечённые пуки не шли ни в какое сравнение с лососем. Мы не спеша ели и о чём-то болтали. Погода стояла отличная. Ночь тёплая, даже жаркая, Снежана сбросила куртку и осталась в своём потрясающем платье.
Периодически мы целовались. Тянуться через столик было не очень удобно, поэтому скоро Снежана передвинула стул поближе, а потом и вовсе пересела ко мне на колени.
Какое тонкое платье, думал я, исследуя его пальцами. И какая нежная кожа под ним.
Разговаривать больше не хотелось. Только целоваться и давать волю рукам. А чем ещё стоит заниматься, когда ночью у тебя на коленях сидит девушка почти в несуществующем платье. Её тело полностью в твоем распоряжении.
Не знаю, через сколько — время текло незаметно — Снежана встала с моих колен и вытащила из брюк ремень.
— Боюсь, пряжка порвет платье, — улыбнулась она.
Я кивнул. Логика подсказывала, что девушка что-то задумала, и научный метод взгляда на мир сегодня не ошибся.
— Есть другой способ сидеть на коленях у мужчины, более удобный, — таинственно сказала она, расстегнув мне брюки и не спеша приподнимая руками низ платья.
…Утром меня разбудил телефонный звонок. За долю секунды я успел заметить время на часах — семь утра! — и нажать на «приём» звонка. Снежана, к счастью, не проснулась, но я бегом умчался из комнаты, закрыв за собою дверь.
Звонили не откуда-нибудь, а с «наружки», стоящей около дома Мити-лаборанта. Что-то явно случилось.
— Он вышел из дома в шесть часов и направился на Курский вокзал. При себе имеет небольшой рюкзак. Одет, как дачник.
— Не упускайте его ни в коем случае! — тихо, но истерически завопил я, убегая в ванную, чтоб Снежана не услышала наверняка. — Езжайте за ним!
— Мы договаривались следить за ним только по городу. Мы не работаем в Подмосковье.
— Пожалуйста! Я заплачу!!! Это очень важно!
— Хорошо, съездим. Но учтите, в деревнях работать за человеком практически невозможно.
— Прекрасно это знаю, — вздохнул я. — Но необходимо установить, хоть куда он ездит. Думаю, он сейчас сядет на какую-нибудь пригородную электричку.
— Скорее всего. Тогда договариваемся так: садимся за ним в вагон, доводим до станции высадки, а там решаем по ситуации. Скорее всего, дальше наблюдать будет нельзя.
— Да, правильно. Я на телефоне, если какая ситуация, сразу звоните. Главное — не спугнуть его!
От радости и неожиданности я забегал взад-вперёд по кухне. Ага, дело сдвинулось с мертвой точки. Всё становится на свои места, по-другому не скажешь. Маловероятно, что Митя направился на рыбалку или на дачу… скорее всего — туда, где все и происходит. К подпольной лаборатории, где он и другие люди занимаются запрещёнными исследованиями. Наверное, у него такой режим — в будние дни сидит дома, а по выходным, так сказать, «работает на второй работе».
О том, чтобы лечь досыпать, речи уже не шло. Да и как ложиться, позвонят — разбужу девушку.
Пошарив по шкафам, нашёл растворимый кофе, вскипятил чайник, начал пить с остатками вчерашнего лосося, которые я благоразумно убрал в холодильник.
Второй звонок раздался уже через пятнадцать минут.
— Здорово, братан, — сообщил мне тот же голос, но уже немного как бы пьяный. — Еду. Прости, забухал вчера. Но ща все нормалёк. Через час, думаю, буду. Всё окей, всё спокойно.
Похоже, в вагоне сидит, недалеко от Мити, поэтому так и разговаривает. Молодец, правильно. И отдельное спасибо, что не назвал меня женским именем, как бывший комитетчик Сергей Петрович из лаборатории, и не завёл разговор «о моих коленочках». Полицейские шифруются проще, без изысков. Мне это больше нравится.
Второй звонок раздался через полтора часа. Уже открытым текстом, человек стоял, судя по звукам, на улице.
— Вышел на станции Липово, тут одноимённая деревня. Больше ста километров от Москвы, Волоколамский округ. Давно я не был в таком медвежьем углу! Сидел очень напряженный, оглядывался по сторонам. Ехал один. На станции я его отпустил подальше, народу мало, не затеряешься, он вроде в здание вокзала зашёл, думал, никуда не денется. Чёрта с два! Вернулся за ним через полминуты, а его след простыл. Что за хрень, не знаю. Пешком он уйти далеко не мог, и не один автомобиль не отъезжал.
— Ясно, — вздохнул я, — в том смысле, что ничего не ясно. Свяжусь по поводу оплаты. Но вы от дома не отходите, мне надо знать, когда он вернется.
От злости я ударил кулаком в стену. Куда он делся? Я очень рассчитывал, что наружка хотя бы примерно увидит дом, в который он пойдет (в селах улицы просматриваются издалека), или автомобиль, который его заберет. А в итоге Митя просто испарился. Как это может быть? Да никак не может. Но есть предположение о том, что подпольная лаборатория находится в здании сельского вокзала.
Ну да ладно. В следующий раз он мне попадётся. Или сам поеду, или заранее поставлю туда человека. Пусть встречает и смотрит только на станции.
А теперь мне пора. Есть кое-какая срочная работа. Как же поступить — оставить Снежану спать, а самому уйти? Однажды сделал так, ей не понравилось. Но она может спать ещё долго, мы заснули чуть ли не под утро. А Митя может вернуться в Москву.
Пожалуй, пойду. Хорошая ты девочка, Снежана, но у меня есть работа. Мало того, что она деньги приносит, от её выполнения зависит моя безопасность. А живой я принесу больше пользы, чем мёртвый.
Я оделся, написал записку, послал девушке воздушный поцелуй (так целовать побоялся, вдруг проснется, хотя голенькая спинка так и манила), и закрыл дверь.