— Это не моё дело, кого там ждёт какая беда.
— Как, как? — переспросил я.
Тут дворецкий понял, что такое он произнёс. Лицо побледнело, рот в ужасе раскрылся. Если Шубин узнает, что кого-то из прислуги не интересует судьба его дочери…
Дворецкий рухнул на колени.
— Только не говорите никому! Не губите! Это я так! Нечаянно! Попутал! Виноват!
— Пшёл отсюда! — замахнулся на него Горчаков, и тот кинулся от нас в лес, не разбирая дороги и едва не налетев на дерево.
— Пойдём к Шубину, — сказал Вадим. — Нет, ну какой дебил!
— А что, у князя все слуги такие?
— Что-то подобное есть у всех, но этот совсем редкостный. Они считают, что удостоились высочайшей чести — работать у самого Шубина! Ну и князь тоже масла в огонь подливает — несмотря на всю суровость, он своих защищает во всех ситуациях. А они этим пользуются.
Разговаривая, мы дошли до замка. Люди, которых мы встречали (в основном, из обслуги), косились на нас, не понимая, кто мы и откуда. Скоро к нам подбежал вооружённый охранник, назвал свою фамилию и спросил, с чем мы сюда пожаловали. В принципе, это было понятно. Наша миссия являлась секретной, а своего проводника мы прогнали.
— Барон Горчаков и детектив Волков, — ответил Вадим. — Мы здесь по просьбе князя. Нам надо срочно с ним поговорить.
— Я доложу начальнику, — поклонился охранник. — Сам я такие вопросы не решаю. А что у вас в коробке, не бомба?
— Нет.
— А почему шевелится? — не унимался охранник.
— Так оттого и шевелится, что не бомба, — ответил Вадим. — Бомбы обычно не шевелятся. Смекаешь?
— Да, действительно, — пришёл к неожиданному логическому выводу охранник.
Спустя пару минут к нам подбежал другой человек. Судя по более важному виду, кто-то из охранного руководства.
— Добрый день, что у вас случилось?
— У нас — ничего, — мрачно проговорил Вадим. — А у вас, если мы сейчас же не встретимся с князем, случится непременно.
— Встретиться с ним сегодня решительно невозможно, — развёл руками человек. — Во-первых, они сильно заняты государственными делами. Во-вторых, запись на прием идет только через секретаря личного секретаря князя, и никак иначе! Это не я решаю, таковы правила!
— Вот что, мил человек, — веско произнес Горчаков. — У тебя две минуты на то, чтобы позвонить всем этим секретарям и секретаршам и договориться, чтобы мы прошли к князю. Иначе я сейчас наберу кому-нибудь из его друзей, и вопрос будет решён в полсекунды. Можешь сказать, что речь идет о жизни и здоровье его дочери Насти.
Начальник охраны побледнел, покраснел, затем побледнел снова и, отбежав от нас на десяток шагов, принялся лихорадочно набирать номер на телефоне. Разговаривал он недолго и снова примчался к нам.
— Я немедленно провожу вас к князю, — заискивающе улыбнулся он.
Мы в его сопровождении пошли прямиком через главный вход, поднялись по мраморной парадной лестнице на пятый этаж (вот они, издержки старых классических зданий — лифты в них не предусмотрены), и, пройдя через несколько огромных пустых коридоров, оказались перед чудовищной по своим габаритам дверью с табличкой «приёмная». Перед дверью стояли два охранника, из-за своих чёрных костюмов похожих на гробовщиков. Они нам никаких вопросов не задавали, в отличии от секретаря, встретившего нас уже непосредственно перед нужной дверью.
Ненавижу всевозможных секретарей. А этот так вообще вызывал антипатию одним свои видом. Причёска покрыта лаком, костюмчик отутюжен настолько, будто владелец в любую свободную минуту проглаживает его утюгом, не снимая с себя.
— А вы точно… к Михаилу Владимировичу… по очень важному делу, касающемуся его дочери? — спросил он, взмахивая руками.
Вадим не удостоил его ответом, молча отодвинул в сторону, и мы прошли в дверь. Коробку с Гретой я оставил у секретаря.
Князь — я раньше его видел на картинках в интернете, но не запомнил — оказался высоким, даже чуть выше меня, худощавым, в возрасте под семьдесят. Как ни странно, особой надменности у одного из первых лиц государства я не заметил. Взгляд строгий, но не более того. Княжеские слуги смотрели на нас куда более высокомерно.
Одетый в серый костюм, он сидел за огромным столом, стоящим у огромного окна огромного кабинета. Обычно в таких случаях столы устанавливают в центре, но князь, похоже, любил во время работы смотреть в окно. Я его очень понимаю. А в остальном, кабинет как кабинет — дорого, важно, сурово и неуютно.
— Добрый день, ваше Высочество, — сказал Вадим. С него слетела вся его развязность, он встал ровно, как солдат на плацу, даже лицо изменилось — вечная ухмылочка уступила места фамильному благородству.
— Барон Вадим Горчаков. Со мной Павел Волков, детектив, с которым я пытался выполнить вашу конфиденциальную просьбу.
— Добрый день, — ответил князь. — Присаживайтесь. Вадим, я слышал о вас.
Мне показалось, или последняя фраза была произнесена с лёгкой улыбкой?
Так или иначе, мы сели за стол.
— Получилось у вас что-нибудь?
— Скорее да, чем нет. Но новости не очень хорошие. По всей видимости, ребенку будет нужен психолог, к тому же, сведущий в магии, — сообщил Вадим.
Затем он рассказал все, что случилось в подземелье. Князь слышал и не перебивал, но лицо его мрачнело с каждой минутой.
— Извините, но я не могу в это поверить, — произнес Шубин, когда Вадим закончил рассказ. — У меня это просто не укладывается в голове. Я знаю, что на свете существует магия, но она мне не мерещится на каждом шагу. Моя вина в том, что я не уделяю ребенку достаточного внимания, но она уже в том возрасте, когда пора избавляться от иллюзий и брать себя в руки. Не знаю, кого вы там застрелили. Какого-нибудь бомжа. Я разумеется, не дам делу полицейского хода, но эта затея со страшилками мне изначально не нравилась. Теперь я буду с дочерью строже. Обещанные деньги, разумеется, вы получите в полном объёме.
— Хорошо, мы уходим, — Вадим вздохнул и встал из-за стола. — Мы сделали всё, что могли. Никакой оплаты нам, разумеется, не надо.
А я остался сидеть. Казалось бы, не мое дело, но на меня нахлынула злость. Я воспользовался «даром», и посмотрел змеиными глазами на князя. А он — на меня.
Какой жёсткий взгляд. Если он и уступал моему, когда я использовал «дар», то ненамного. Час назад я и предположить не мог, что мне придется устраивать «дуэль взглядов» с одним из главных людей в Империи, но именно так и случилось. Сказать, что такое поведение — нарушение всех мыслимых и немыслимых норм, не сказать ничего.
— Вы не правы, — произнёс я. — Прошу вас, измените свое решение. Вы можете принести девочке много бед.
Шубин отвёл глаза. Не думаю, что не выдержал моего взгляда, скорее, его смутили слова о дочери.
А затем он снова посмотрел на меня. На губах — усмешка.
— Хорошо. Убедили. Сейчас я иду с вами в подземелье, и смотрю, что там. Если вы ничего не напутали, принесу извинения. А если нет…
Глава 18
В кабинете повисла напряжённая тишина. Мелькнула мысль, что если Шубин произнесёт что-то вроде «прикажу высечь вас на конюшнях», то голова князя отлетит так же, как у монстра под его замком. Мой кольт сделает нас равными.
— Тогда я буду снова разочарован в людях, — улыбнулся он, наверняка заметив, как вытянулись наши лица во время паузы. — Мне много лет, каждый прожитый год приносит знания, а многие знания — многие печали.
Вадим слегка покачал головой, как бы соглашаясь со сказанным. А потом произнёс:
— Извините, вы действительно собрались лезть в катакомбы?
— Да, а что? Вы хотите сказать, что я слишком стар для этого?
— Нет, что вы, — еле заметно улыбнулся Вадим.
— Ах да, мне как бы не положено. Но, если вы не знаете, в истории государства не было политиков, не позволявших себе что-нибудь эксцентричное хотя бы раз в месяц. Сегодня как раз такой день.
— И к тому же, всё-таки речь идет о здоровье моего ребенка…
Он нажал кнопку вызова секретаря. Тот влетел, словно стоял, прижавшись к двери.
— Я ухожу в парк. Буду через полчаса-час. Всё ясно?
— Да, конечно.
И мы направились ко входу в подземелье. Князь быстрой походкой шел впереди, мы с Вадимом догоняли его на некотором расстоянии. Люди, увидев нашу делегацию, бледнели и убегали в соседние коридоры. Те, кому бежать было некуда, просто жались к стенам, хотя места для прохода было предостаточно.
Дежурившие у дверей охранники замирали, невероятным усилием воли не позволяя своим челюстям упасть от удивления на пол. Когда мы отдалялись, они судорожно начинали что-то шептать в рации.
Перед домом не было никого, кроме редких охранников-наблюдателей. Видимо, слух, что князь идет в парк, долетел до сюда, и люди предпочли на всякий случай испариться, не пытаясь выяснить, хорошее у него настроение или плохое.
…И вот мы около люка. Втроём. Точнее, вчетвером, потому что, уходя, Вадим прихватил с собой коробку с Гретой. Кукла шуршала в своем картонном убежище, нарушая тишину.
— Да, сюда Настя часто убегала, — произнёс князь. — У вас есть, чем светить?
Вадим отдал ему фонарь, и князь храбро полез вниз. Я, посматривая при помощи «дара», за ним. Вадим, передав мне коробку, следом, разок оступившись и чуть не свалившись нам на голову.
— Показывайте дорогу, — сказал князь. — Хотя она тут одна.
Он был абсолютно прав. Мы без приключений быстро добрались до ямы. Шубин посветил вниз на тело чудовища.
— Тот, о ком вы говорили?
— Да, ваше Высочество, — ответил Вадим.
Губы князя сжались. Даже отсюда было видно, насколько тело отличается от человеческого. Что он там говорил про извинения?
Шубин вздохнул и полез вниз по лестнице. Для своего возраста он был очень ловким и гибким. Я — бегом за ним. Мелькнула кошмарная мысль, что лежащее тело сейчас набросится на князя. Однако нет, оно как лежало, так и час назад.
А вот голова…
Князь тронул ее носком ботинка, и мёртвые глаза тотчас же раскрылись, а челюсти клацнули, попытавшись схватить ногу. Шубин едва успел отскочить.