— Известное дело — сбросить с балкона, — пожал плечами я.
— Хорошая шутка, — согласился Максим. — Что теперь? Ты убедился в том, в чём хотел?
— Наверное, да. Сейчас, но надо глянуть ещё там, — я указал на другую книжную полку. Оттуда тоже шло непонятное свечение.
За книгами находился небольшой аквариум, и в нём ползало что-то, напоминающее амёбу. Только амёбы надо рассматривать в микроскоп, а это, похожее на кровавый кусок мяса, было размером с футляр для очков. Рядом с аквариумом в полиэтиленовом пакете лежали кусочки какой-то еды — прямо как корм для рыбок. Я не выдержал, бросил один существу в аквариуме. Оно мигом подползло к нему, в боку появилось что-то, напоминающее рот, им оно схватило оказавшийся рядом кусок, и тот исчез.
— А если такое схватит тебя за руку? — с ужасом спросил Максим.
— Сунь руку в аквариум, и узнаешь, — пожал плечами я.
— Не, не хочу. Думал, что страшнее головы здесь нет ничего… оказывается, ошибался. Пойдём отсюда, а? Пока не отыскалось ещё что-нибудь. Всё с хозяином хаты ясно.
— Сейчас.
Я достал телефон, сфотографировал несколько раз отрезанную голову, а потом бросил «амёбе» в аквариуме ещё еды и снял на видео, как она её пожирает.
— Давай глянем за все книжные полки и пойдем.
Мы так и сделали, но не нашли больше ничего.
— Теперь кладем всё на место и уходим.
Через пару минут догадаться о том, что посторонние лица осматривали квартиру, было невозможно. Я подумал, не взять ли с собой какую-нибудь из пробирок, но решил, что это лишнее, и Митя может заметить. Поэтому мы ушли, аккуратно закрыв за собой дверь. В коридоре, кстати, лежали запасные ключи, и Максим, победно улыбаясь, сделал их слепки с помощью пластилина из его сумки.
— Надо быть готовым ко всему, — гордо заявил он. — В следующий раз сможешь зайти без меня.
— А ты что, боишься?
— Нет, как ты мог подумать!
Я отвёз Максима домой, подкинул ему, как и обещал, денег, забрал слепки ключей и поехал к Снежане.
Глава 20
— Митя, у тебя точно все хорошо? — спросил Михаил Семёнович.
— Т-точно, — заикнувшись, ответил Митя. Он был одет в белый халат, хотя из-за пыли и грязи тот почти поменял цвет. Помимо этого, правый рукав был забрызган пятнами крови.
Он стоял у самого края узкой, но глубокой ямы, на дне которой возилось и стонало какое-то большое существо.
Небо подёрнулось тучами, начинал накрапывать дождь, но люди не обращали на это внимания.
— Мне неспокойно, — вздохнул Михаил Семёнович. — На тебя, признаюсь, мне плевать, но ты нам нужен. Причем нужен и здесь, и там, в твоей лаборатории. Если с тобой что-то случится, наше дело пострадает.
— Все хорошо, Михаил Семёнович, — судорожно взмахнул руками Митя. — Меня никто ни в чём не подозревает. Начальник безопасности у нас — комитетчик-пенсионер, он только бумаги перекладывать способен, да отчеты кураторам возить. А остальные и вовсе дальше своего носа не видят. Сидят, ковыряются в своей науке.
— Интуиция меня редко подводила. Очень редко. И сейчас она говорит, что ты в шаге от беды. У тебя есть что дома? Принесённое с лаборатории? Не криминальное, но то, что нормальный человек к себе не притащит?
— Нет… — пробормотал Митя умоляющим голосом.
— Нет? Тогда, как поедешь домой, тебя сопроводит пара людей. Зайдут к тебе в квартиру, посмотрят. И если найдут…
— Пожалуйста, не надо, — снова взмолился Митя. — Я всё понял…
— Я очень не люблю тех, кто меня обманывает. Обманывать нехорошо, а уж меня — тем более. Выбрось всё, даже самое важное. Понял?
— Да-да, конечно… Всё сделаю, как вы сказали… Проверю всё…
— Молодец, — хмыкнул Михаил Семёнович. — Только не упади в яму. Он тебя разорвеё, не успеешь глазом моргнуть. Или успеешь, хахаха.
— Я з-знаю, — кивнул Митя.
— Занимайся, — сказал Михаил Семёнович и пошёл мимо ямы, но, не пройдя и десятка шагов, вернулся.
— Если подведёшь, то из уважения к твоим заслугам, мы тебя пытать не будем. Просто сбросим в яму к такому существу.
Михаил Семёнович подошёл к краю ямы. Существо, похожее на гомункула, только гораздо больше, сложением напоминающее гигантскую доисторическую обезьяну, подпрыгнуло, взмахнуло лапой и с совсем чуть-чуть не дотянулось до ног Михаила, но тот даже не вздрогнул.
— Ух, какой красавец. Это бомж, которого приволокли с вокзала в Рязани?
— Да, он самый. Мутации пошли очень успешно, я даже не ожидал. Тут многое зависит от особенностей организма.
— А как понять, из кого что-то получится, из кого — нет? В начале у нас пойманные дохли как мухи после первого часа капельницы, а сейчас… вон как!
— Стараюсь, Михаил Семёнович… — скромно потупил взгляд Митя. — Я тщательно веду наблюдения. Совершенствую методы.
— Когда мы сможем делать их сотни? Тысячи?
— Скоро… но сначала надо довести методы до ума… С некоторыми всё хорошо сразу, как с этим, или со сторожем с мясокомбината, а другие… приходится стоять над ними и следить. Для конвейера такое не подойдет.
— А приказов они слушаются?
— Когда на них включенные шлем или ошейник — вполне… Ну или укол если сделать… А без этого пока никак… Но укол держит уже несколько часов, да и без шлема уже долго они делают всё, что им говорят… Всё будет хорошо! У нас всё получится!
— Молодец! Оптимизм — дело хорошее.
И Михаил Семёнович ушел, на этот раз окончательно.
Не знаю, почему, однако ночью опять приходили призраки. Какие-то люди в серых плащах с капюшонами стояли в комнате и смотрели на меня. Лиц я разглядеть не смог.
— Кто вы? — прошептал я. Они не ответили и через некоторое время исчезли.
Очень странно. Когда я сплю не один, призраки обычно обходят меня стороной, если только я не стал участником каких-то жутких событий. Неужели драка в ресторане произвела на меня такое впечатление? Не похоже. Выяснять отношения на кулаках мне приходилось часто, и относился я к этому, как к издержкам своей профессии, не более того. Отрезанная голова гомункула? Не смешите меня. После нападения живого не мне бояться его высохшей черепушки. И не ползающей в аквариуме амёбы-переростка!
Полежав с полчаса в мрачных размышлениях, я всё-таки закрыл глаза и отключился. А потом до самого утра не видел никаких снов.
Проснулся часов в девять. Для меня это очень поздно, обычно вскакиваю гораздо раньше. Снежана встала первой, потом разбудила меня. Пробуждение оказалось очень приятным — я спал на животе, она села на кровать рядом и начала делать массаж. Сначала легкий, потом начала щипать меня посильнее и даже царапать ногтями. От этого проснулся окончательно. Как тут не проснуться!
— Пойдём Пошли завтракать, соня, — сказала девушка. — А то все остынет.
— Сейчас! — потянулся я. — Ты, продолжай, пожалуйста.
Снежана сбросила с меня одеяло и продолжила массаж ниже спины — перешла на мою филейную часть, на бедра и голени.
— А если я перевернусь, ты же не прекратишь, да? — дурачась, поинтересовался я, медленно засовывая ладонь девушке под халат. Этого халатика я у нее ещё не видел, хотя фасон его был всё тем же — прозрачная ткань, под которой призывно виднелась грудь и белые кружевные стринги.
— Надо идти есть, — засмеялась Снежана, шлёпнув меня по руке.
Грустно вздохнув, я встал, оделся-умылся, и пришёл на кухню. Там, за большим кухонным столом, меня ожидали несложные, но очень аппетитно пахнущие блюда. Яичница с кусочками колбасы, кофе, шоколадные булочки.
— Хорошо-то как, — потянулся я, усаживаясь на стул рядом с девушкой. — Спасибо, моя любимая еда.
— Не за что, — улыбнулась она, положив ноги на мои коленки. — Не мешают?
— Нет, ну что ты. Голые женские ножки не помешают ни при каких обстоятельствах. Даже более того…
Я заметил, что завтрак Снежаны состоит из одного маленького бутербродика.
— А ты почему ничего не ешь? — спросил я.
— Слежу за талией. Наблюдаю за калориями.
— Знаешь, как надо терять калории? — лекторским голосом произнёс я.
— Понятия не имею! — наивно воскликнула Снежана, пересаживаясь ко мне на колени. — Научи, пожалуйста!
— Ну хорошо, — важно произнес я, сдвигаю тарелки на в сторону. — Сейчас расскажу и даже покажу на опыте. Первым делом вам нужно аккуратно лечь на обеденный стол, стараясь ничего не разбить.
— Извините, профессор, а как правильно? Спиной или животом? Мне нравится и так, и так! Свои преимущества у каждого из методов!
— Для начала, думаю, спиной, а дальше будет видно. Когда теряешь калории, можно импровизировать.
Я поднял девушку и не спеша положил на стол.
— Как интересно, — захлопала ресницами она. — Но что же будет дальше⁈
— Не торопитесь, — глубокомысленно произнёс я, — для качественной глубокой потери калорий необходимо избавиться от лишних элементов одежды.
И я засунул пальцы под резинку ее стрингов.
— Не очень понятно, какое это имеет отношение к потери веса, но доверюсь вашему опыту, — согласилась Снежана, приподнимая спину, чтобы помочь раздеть себя. — Но что теперь?
— Теперь вам не возбраняется положить ноги мне на плечи и получать удовольствие.
— … Гениально, — застонав, произнесла Снежана через несколько минут. — Мне кажется, я сегодня могла сделать себе два бутерброда.
— Если перевернёшься на живот, то даже три, — пообещал я, тяжело дыша.
Через полтора часа я уехал в офис. Валяться в постели и ничего не делать приятно, но надо ещё и работать. Я понял, что немного соскучился по одиночеству. Для мозгов лучше него нет ничего.
Не успел я сесть за ноутбук, как мне позвонили наблюдающие за Митей. Утром он приехал чуть ли не первым же поездом и сразу пошёл на работу. Ничего необычного увидено не было, вёл себя, как всегда. Я попросил продолжать смотреть за ним, хотя не очень понятно, какую пользу это оно могло принести.
Интересно, ради чего он так задерживался. Вернулся бы вчера вечером, не просыпаясь спозаранку на поезд. Очевидно, какая-то причина всё-таки была!