Но при виде девчонок это получилось само собой. Такой уж я человек, свою природу мне не изменить. С ними счастье всё-таки ближе, чем без них.
В обнимку с Вадимом сидела тёмненькая девчонка с короткой стрижкой, как я понимаю, очередная его невеста, с которой разлучить его сможет только смерть или месяц-полтора, после которых она устанет от его пьянок, а ему захочется чего-то нового, а напротив них — вторая, ради которой Горчаков меня и позвал. Светленькая, стройная, хотя это неудивительно для балерины. Удивительным показалось другое — глаза. Цвет обычный — серый, но очень уж умные. И на губах ироничная улыбка. Ну-ну, посмотрим. Её лицо отвлекло меня от другой не менее важной части женского тела — груди, на которую я обычно обращаю внимание первым делом. Она здесь тоже присутствовала, причем изрядно.
«Невесту» Вадима звали Ладой, а вторую девушку — Дашей. Обе были одеты в обтягивающие джинсы… ногам балерин такая одежда очень идет.
— Это мой лучший друг! — сообщил Вадим, представляя меня. — Когда тебя окружают одни сволочи, начинаешь ценить порядочность.
— А почему вокруг тебя одни сволочи? — усмехнулась Даша. — Как ты попал в такую беду?
— Не знаю! Подобное тянется к подобному, хахаха! — засмеялся Горчаков. — Предлагаю за это выпить!
— Отличная мысль! — кивнула Даша. — За это, и ещё за таинственную логику Вадима.
— Хахаха! — опять развеселился Горчаков. — Да, за все сразу!
После первой рюмки последовала вторая, за ней — третья… На душе потеплело, я расслабился. Думать о том, что завтра придётся ехать на какой-то дурацкий завод, не хотелось, и я ненароком пододвинул стул ближе к Даше.
Уже после первой рюмки очень захотелось спросить, как она танцует. То есть, говоря научным языком, не создает ли ее нетипичная по объёму для балерины грудь во время разнообразных фуэте дополнительный вращающий момент, негативно вмешивающийся в координацию движений… а если ненаучным, то не мешают ли ей такие большие сиськи крутиться на сцене.
Но — промолчал. По крайней мере, сейчас.
Примерно с час шёл разговор ни о чём. Блюда были вкусными, мы сидели в отдалении от всех, справа — окно, позади — стена. Потом девчонки, вспомнив, кем я работаю, попросили рассказать меня «что-нибудь интересное», и я мысленно почесав затылок, поведал им парочку своих приключений.
Балерины слушали с любопытством. Особенное внимание вызвал рассказ о нападении на меня гомункула (о причинах случившегося, я, разумеется, говорить не стал). Лада поверила мне сразу и безоговорочно, а чтобы развеять сомнения Даши, пришлось найти в интернете газетную заметку об этом случае. После этого девушка начала смотреть на меня с большим уважением.
Однако становилось скучно. Мне вообще во всяких кабаках-ресторанах невесело, Вадим по пятьсот раз бывал во всех подобных заведениях Москвы, а что касается девчонок, то профессия балерины предполагает появление мужчин, мечтающих привести девушку в ресторан, а потом действовать по ситуации, поэтому ничего нового они сегодня не увидели.
Но неожиданно для всех Вадим встрепенулся, кивнул хмельной головой и подал неожиданную идею:
— Девушки, а не хотите ли поплавать?
Те переглянулись.
— Ты предлагаешь поехать на речку?
— Вовсе нет! В лес, в наши фамильные бани! Там огромный бассейн и все такое!
— А что, можно, — сказала Лада. — Почему бы и нет.
Ей, в принципе, без разницы, все равно Горчаков потом увезет ее к себе или они поедут куда-то ещё, где есть кровать, а Даша поначалу засомневалась.
— И как это будет выглядеть?
— Поехали! Там разберемся! — ударил кулаком по столу Вадим.
— Ты что, боишься? — удивилась Лада.
— Я? Да ни за что! Чему быть, тому не миновать! — ответила Даша. — Едем! Немедленно!
Сказав, она внимательно посмотрела на меня. Я пожал плечами.
— Такси! Такси! Где же такси? — бормотал Вадим, вызывая машину. Поднабрался он уже изрядно. Думаю, начал задолго до экскурсии по ресторанам.
— Куда едем? В лес! — сообщил он диспетчеру. — Этого недостаточно? Но почему⁈ Хорошо, уговорили. Я сообщу вам адрес, но вы его больше никому! Какой автомобиль? Большой! Восьмиместный!
— Нас разве восемь? — ехидно поинтересовался я.
— А разве нет? Ну, почти… четыре плюс ещё четыре… как раз восемь… или девять, точно не помню…
Потом он позвонил банному работнику, сообщил, что «сейчас приедет с гостями»,
Автомобиль подъехал, как и просил Вадим, огромный. Джип «Шевроле», габаритами вдвое больше моей «Тойоты». Сидений в нем было три ряда, и усесться на них, как мне показалось, могло даже не восемь, а человек пятнадцать, причем один из них при этом мог играть на гармошке.
Вадим с Ладой сразу залезли на последний и принялись целоваться, не дожидаясь, когда автомобиль тронется. Как бы у них процесс не зашёл гораздо дальше поцелуев, запереживал я, но быстро успокоился — какая, в общем-то разница. На скорость езды это не повлияет, а таксист, судя по невозмутимому лицу, повидал в салонном зеркале заднего вида всё, что только можно и нельзя. Поэтому делайте, ребята, что хотите.
Я и Даша сели на второй ряд. Подумал, не положить ли для начала ладонь на её руку, но банального развития ситуации не хотелось. Даша наверняка ждала чего-то подобного, так что нет. Посмотрю, что случится дальше.
Ехать пришлось не слишком долго — обещанный лес находился почти рядом. Пугающая и в то же время романтичная лесная дорожка, а за ней — стальные ворота с гербом рода Горчаковых.
Охранник нажал на кнопку, и ворота разъехались.
Размеры огороженной территории в темноте остались неизвестны, но по-моему, забор уходил куда-то далеко-далеко, прячась у подножия огромных дубов. Здесь находилось несколько зданий, мы пошли к самому большому из них, двухэтажному.
Горячий запах пара почувствовался, едва мы зашли. А когда спустились по широкой лестнице вниз, он стал совсем густым, будто обжигающим. Для начала Вадим на нетвёрдых ногах провел с нами небольшую экскурсию — показал внутреннюю обстановку. Посмотреть тут было на что. Несколько помещений с разного вида банями и саунами (я в них тоже не силен, понятия не имею, чем отличается финская от турецкой), массажные кабинеты, комнаты для ароматерапии, и, наконец, самое главное — огромный бассейн.
— Тёплый! — заявил Вадим и взмахнул руками. Это он сделал зря — поскользнувшись, он свалился в этот самый бассейн, подняв тучу брызг. Вынырнул он не сразу и начал барахтаться, почему-то оказываясь все дальше от бортика, как будто его относило течением.
— Помогите! — крикнул он. — Утону, жалко всё-таки!
Не знаю, насколько его угроза пойти ко дну была реальной, но проверять это не хотелось. Я быстро сбросил пиджак, ботинки и брюки, за ними — кобуру с револьвером, и бросился спасать товарища из коварной водяной бездны.
От злости за вымокшие остатки одежды я схватил Вадима, подтащил к краю и выбросил его из бассейна так, что он даже подлетел на метр.
— Произошло чудо! — заявил Горчаков, медленно поднимаясь на ноги через промежуточное положение «на четвереньках». — Друг спас жизнь друга!
— Девушки, смотрите, чтоб он ещё раз не упал, — мрачно проговорил я, но Вадима купание немного отрезвило, хотя вода действительно оказалась очень теплой, прямо как в ванне.
— Пойдём переодеваться, — сказал я и потащил в одной руке мокрого Вадима, в другой — свои вещи.
Сушить одежду, к счастью, тут оказалось где. Мы переоделись в простынки, и Вадим потащил меня к столу — как выяснилось, одна из комнат, до которой мы не дошли, являлась столовой, в которой нас дожидались расставленные блюда. Не как в гламурном московском ресторане, несколько попроще, но очень даже ничего. В кафе напротив моего офиса таких нет.
К большому сожалению, бутылки с алкоголем на столе тоже присутствовали. Попал бы я сюда раньше — спрятал, но теперь уже поздно.
— Может, тебе хватит? — без особой надежды спросил я, на что последовал ответ:
— Ещё немного — а потом хватит!
Я махнул рукой, потому что всё было ясно. Теперь следить за Вадимом, чтоб действительно не утонул или не расшиб голову на скользком полу.
Мы сели за стол, и тут же к нам явились девушки — как и мы, «переодевшиеся» в простынки. Ресторанный ужин продолжился — мясные блюда пахли слишком аппетитно, чтоб их можно было не попробовать. Скоро Вадим захмелел совсем.
Язык у него начал заплетаться, а затем, после попытки сесть мимо стула, я снова подхватил его в охапку, и, несмотря на вялое сопротивление, отволок в спальню и положил на кровать. Горчаков попытался встать, но я поступил с ним почти как деревенский житель, гипнотизирующий курицу — прижал его голову к плоской поверхности (к подушке), и, не позволяя рыпаться, удерживал её в таком положении с полминуты. В результате Вадим благополучно отключится и заснул с блаженной улыбкой.
Я вышел из комнаты и подумал, что картина получается интересной: я один с двумя дамами, с одной из них Горчаков как бы встречается (или как это называет). Даже как-то неудобно. Через пару недель, когда их отношения завершатся так, как заканчивались десятки других отношений Вадима с другими женщинами, пожалуйста, но сейчас…
Ну, будем действовать по ситуации.
Я вернулся в столовую.
— Как он? — спросила Лада.
Провожать нас, когда я отволок Вадима спать, она не стала по моей просьбе — если б Горчаков начал буянить, мне пришлось бы применить силу, а при женщине этого делать не хотелось совсем.
— Спит, — последовал мой ответ. — Через пару часов проснётся уже как новенький, я его знаю.
Пришлось соврать, потому что в том, что алкоголь выветрится так скоро, были большие сомнения. Впрочем, надо думать не об этом. Девушек надо как-то развлекать.
— Пойдём в парилку? — произнес словно о чем-то само собой разумеющимся.
— Идём, — улыбнулись они.
Комната со стеклянной дверцей, за которой клубился пар, оказалась совсем рядом.
— А нельзя сделать свет хотя бы поменьше? А то как-то… того… — попросила меня Лада.