— Как это могло случиться? — спросил я, хотя понимал, что Валентин Палыч не ответит.
— Понятия не имею… для меня легче вообразить прилет инопланетян, честное слово. Их всех проверяют. И если б что-то было не так, люди б это заметили — гомункул еще в клетке стал бы агрессивным, возбужденным, нервным… а тут — ничего. Привезли, высадили, сказали, что куда тащить… и вдруг такое…
— А как его убили? Гомункулы очень живучие.
— Повезло, что на стройке дежурила охрана и кто-то был с тяжелым помповым ружьем… пистолетные пули для гомункулов слабоваты, они такие же крепкие как медведи… но охранник с ружьем все-таки не растерялся и спас много жизней.
— Я хочу приехать на место посмотреть. Но меня наверное не пустит полиция.
— Этот вопрос мы решим, — вздохнул Валентин Палыч. — Я скоро буду там и скажу, что вы со мной. Никто проверять не будет. Какой же все-таки ужас… вот за что это все?
Профессор, судя по голосу, был готов разрыдаться.
— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал я. — Слезами горю не поможешь. Надо разобраться в том что случилось, чтоб это не повторилось вновь.
— Да вы правы… надо брать себя в руки и работать. Но я еще не рассказал вам самого ужасного!
— Чего?
— Когда это случилось… один из рабочих тоже сошел с ума и бросился на людей.
…Стройку в Безымянном переулке я нашел быстро. Сделано пока что только пять этажей, но дом обещал стать высоким. Рядом с ним — старые пятиэтажки. Во дворах гуляют люди, игровая площадка полна детей. Вырвись гомункул сюда — страшно подумать, что могло случиться. Стройка забором обнесена, но для огромной метровой твари он не преграда.
Машин стоит много. Преобладают полицейские. Пригнали сюда даже спецназ, зачем — непонятно. Вроде все уже закончилось. У ворот дежурят уже не сторожа, а полицейские с автоматами. Хмурые, неулыбчивые. Мрачно смотрят на собравшихся около забора местных.
Слышали в округе выстрелы и крики, но что случилось, понятно им не очень. Хотя слухи распространяются быстро. Но полиция ничего не объясняет.
Пока парковался, увидел отъезжающий фургон с решетчатыми окнами. На таких обычно возят арестованных и на боку у них написано «люди», но сейчас внутри находились гомункулы — их увозили со стройки. И знак на кузове нарисован другой — «опасный груз». Да уж, с сегодняшнего дня действительно опасный.
На стройку меня однозначно не пустят, поэтому я набрал телефон Валентина Палыча и сказал, что я приехал.
— Ага, одну секундочку, — грустно сказал он и через полминуты появился в воротах.
Махнул мне, и, когда я подошел, сказал полицейскому:
— Это наш сотрудник.
Полицейский согласно кивнул и пропустил меня.
…Представшее глазам зрелище было, что называется, не для слабонервных. Около входа в недостроенный подъезд лежал десяток тел с оторванными конечностями и головами. Крови — как на скотобойне. Залито все. Два следователя аккуратно переступали между луж и делали записи в протоколах. Толпилось высокое полицейское начальство. Подполковники, полковники и прочие, генералов пока нет, но скоро должны появиться. Такое случается в Москве не каждый день, приехать надо. Министр может спросить, почему лично не обследовали территорию, не побеседовали с людьми.
Поодаль валялось тело гомункула. Похоже, в него попал не один десяток пуль. Охрана стреляла как из табельных пистолетов, так и из ружья, но только ружейные патроны смогли остановить монстра.
— Вот, — произнес Валентин Палыч и приложил ладонь ко рту, сдерживая тошноту. — Боже мой, как это могло случится… И что теперь будет, что теперь будет… Я ничего не понимаю, ничего…
Профессор выглядел абсолютно потерянно.
— А где рабочий, который тоже бросился на людей? — перебил я его.
— С другой стороны дома. Где-то там, я туда не ходил. Я… я боюсь мертвецов.
— Не волнуйтесь, они не нападают на живых. Как правило, во всяком случае, — сказал я, схватил Валентина Палыча за рукав и потащил за собой.
Мы обошли строение и увидели изломанное тело на земле. Около него дежурили двое полицейских. Держались они получше профессора, но физиономии были бледненькие и у них. У одного кобура расстегнута, а ладонь лежала на табельном «макарове». Боится, что еще один гомункул прибежит? Или второй строитель свихнется?
— Он был с другими людьми на площадке пятого этажа. Когда внизу все началось, поначалу тоже испугался. А когда гомункула убили, с ним вдруг что-то случилось — он натурально свихнулся, изо рта пошла пена, он бросился на своих коллег. Но силой был не как гомункул. Рабочие столкнули его вниз, он упал и разбился. Во всяком случае, рассказали так.
— Кошмар, — согласился с ним я. — Могли бы бывшие товарищи не убивать его, а попытаться связать, что ли. Это намного облегчило следствие.
Нервы у меня крепче, чем у научного работника, но сейчас и они вытянулись в напряженную струну. К черту этот прогресс, зачем вообще создавать монстров-гомункулов. Строили раньше как-то без них, и ничего. А, с ними получается дешевле. Но, думаю, сейчас многие пересмотрят свои взгляды.
…Картина выглядела жуткой, если смотреть на нее обычными глазами, но что же будет, если использовать магию?
Правильно — все стало еще хуже.
Темная энергия текла по стройке ручьями, смешиваясь с кровью. Мерзкие черно-красные потоки струились, как талая вода весной. Там, где лежали мертвые тела, она будто вскипала, реагируя на плоть.
Какое счастье не видеть некоторые вещи. Быть таким же, как другие люди, которые ходят и ничего не замечают. Для них этого, получается, как бы и нет. Ну что ж, только позавидовать.
Тут я заметил то, что потрясло меня еще больше. Ручьи темной энергии текли в одном направлении — куда-то за забор стройки.
— Вы что-то заметили? — удивленно спросил Валентин Палыч, когда я побежал к воротам.
— Да, — на ходу ответил я.
…Не так давно за забором находился какой-то артефакт и собирал энергию. Я понял это по отблескам, которые он оставил. На земле лежало что-то безумно сильное, оно притягивало ее, как магнит, и впитывало, как губка. Сейчас артефакт уже убрали, но энергия текла по инерции, скапливалась, как лужа, а затем уходила в землю или испарялась.
Случайно оказаться он там не мог. Исчезнуть сам по себе — тоже. Значит, его кто-то принес, а потом уехал с ним. И положил около забора не просто так, а в ожидании того, что из-за убийств сюда потечет магическая субстанция. Но как он мог знать, что на стройке произойдет страшное событие?
Наверное, он и заставил сойти с ума как гомункула, так и рабочего. Да я просто Шерлок Холмс, не иначе!
Интересно, есть ли тут видеокамеры. Должны быть, как без них. Около этого места паркуют машины — тут что-то вроде стоянки для автомобилей прорабов или приезжающих на стройку, но кто-то оказался здесь по другим причинам.
Есть камера. Висит поодаль на заборе, наверняка с низким разрешением, но висит. Правильно, ни одна стройка без них не обходится. Сторож должен видеть, что в округе. Воровать на стройке особо нечего, но наркоманы будут счастливы, если уволокут хоть что-нибудь. Да и дети могут забраться, это же какое удовольствие, полазить здесь.
Вернувшись, я спросил у Валентина Палыча:
— Как мне глянуть, что сняли видеокамеры?
— А вы… что-то заметили?
— Да, есть немного. Пойдемте вместе, самому мне не разрешат посмотреть.
Профессор здесь — фигура важная. Никто не разбирается в гомункулах лучше него, поэтому и пригласили. Потребовать взглянуть видео он может, и я потащил его к вагончику, в котором, по логике, должен находиться сторож.
Так и оказалось. Правда, кроме сторожа, сейчас там сидел следователь и скачивал себе на флешку данные с видеокамер.
— Нам бы… посмотреть, что происходило сегодня, — неуверенно произнес профессор.
— А кто вы? — нахмурился следователь.
— Мы из генетической лаборатории. Нас сюда пригласили оказывать помощь следствию.
— Аааа… — протянул полицейский. — Ну тогда конечно. Сейчас, минуту.
Скачивание закончилось, он вынул флешку и ушел. Я приземлился на его место, Валентин Палыч стал рядом.
Разобраться, как действует программа, я смог мгновенно. Я такие видел не раз, даже помощь сторожа, сухонького дедушки лет шестидесяти пяти, мне не понадобилась.
Так… где камера, выходящая наружу… Вот она. Черт побери, действительно низкое разрешение. Сэкономила строительная фирма. Отличие цены хорошей видеокамеры от плохой почти никакое, пару бутербродов разве что можно купить на сэкономленные деньги, но этого мало кто понимает. Ладно, будем работать с тем, что есть. Передвигаем ползунок на нужное время…
Около лужи магической энергии стоит черный «опель». Небольшой, непритязательный, далеко не новый. Модель в этом кузове сейчас, кажется, уже не выпускается. Таких в Москве тысячи и тысячи. Места около забора предостаточно, но автомобиль стоит максимально далеко от видеокамеры. Ублюдочная камера показать номер не может, настолько она слабая. К тому же, насколько я могу разглядеть, номер забрызган грязью.
Откуда взялась грязь, непонятно. Сильных дождей в Москве давно не было, да и кузов выглядит практически чистым. Специально замазали, даже гадать нечего. Грамотно. Разбираются граждане в некоторых вопросах.
Водитель сидит в машине и не выходит, а в это время за забором стрельба и крики. Надо же, какое безразличие к опасности. Пуля с легкостью пробьет и деревянный забор, и лобовое стекло.
Откручиваю еще назад… Вот автомобиль подъехал. Из него не спеша вышел грузный мужчина в кепке и черных очках. В руках — темный чемодан. Он постоял полминуты, посмотрел по сторонам, затем поступил очень странно — приоткрыл чемодан и положил его на землю — на место между машиной и забором, затем сел на заднее сидение.
Его стало не видно. А через минуту на стройке началась стрельба.
Чемодан лежал как раз там, куда стекались потоки темной энергии.
Спустя несколько минут мужчина не спеша открыл дверь, выбрался наружу, поднял чемодан, аккуратно закрыл его и положил в салон. После чего сел за руль и не спеша уехал.