…Минуты поездки текли долго. Митя сидел, уткнувшись в телефон. Пройдя мимо, я даже смог рассмотреть, что он ни с кем не переписывается, а играет в какую-то игру. В принципе, обычное времяпрепровождение для пассажира. А из необычного было то, что он несколько раз поднимал голову и оглядывал весь вагон, словно пытался вычислить возможного врага. Я в такие секунды делал совершенно безмятежное лицо и тупо смотрел в окно.
Приехали. Вот она, наша станция. Митя быстро вышел из вагона, я за ним, стараясь не спешить, но и не отпускать его далеко. В прошлый раз он как-то магическим образом сумел испариться прямо из-под носа «наружки». Я в такое волшебство не верю, но надо быть готовым ко всему.
Здание вокзала — старое, двухэтажное, из красного кирпича. Митя — прямиком туда. Я — за ним, не очень понимая, что ему там надо, и что мне там делать, то есть чем заняться, чтобы он не заподозрил, что за ним идут.
Вариантов, кроме как начать читать расписание, у меня не осталось, а Митя, не сбавляя шаг, прошел зал ожидания и юркнул в служебную дверь.
Так. Очень интересно. Он, получается, свой на станции. Значит, и выйти отсюда он сможет как-то иначе, не через выход для пассажиров.
Я побыстрее покинул здание и стал прохаживаться поодаль. Отсюда видно почти все. И если Митя не овладел искусством телепортации, то мимо меня он не пройдет. Скорее всего, он прыгнет в какую-то машину, и мне надо будет запомнить номер, а потом, когда узнаю, где она ездит и на кого зарегистрирована, действовать по ситуации.
…Но Митя мимо и не прошел. Проехал. На велосипеде. Быстро промчался по дороге, ведущей сквозь село. Очевидно, в здании вокзала он договорился хранить велосипед.
И что же мне теперь делать.
Глава 21
Задохлик задохликом, а ехал быстро, уверенно, прям как спортсмен. Опыт, судя по всему, имеется. Митя свернул за поворот, я бросился глянуть, где он там, но его уже и след простыл.
Два варианта: либо он едет до лаборатории все так же на велосипеде, либо отъезжает подальше, а там пересаживается в автомобиль. В обоих случаях вычислить, куда он направился, очень сложно. За час езды на велосипеде можно уехать не знамо куда, а на автомобиле — тем более. Вдоль дороги за селом — густой смешанный лес с высокими деревьями. Дорога — тонкая ниточка среди него.
Я попробовал использовать «темное зрение», но толку от него не было. Если бы Митя шел пешком, другое дело, но велосипед следа практически не оставлял, а те крохи, что можно заметить, испарялись прямо на глазах. К тому же дорога была асфальтовой, хотя и старой, и машины по ней ездили. Прямо сейчас мимо меня прогромыхал огромный грузовик, обдав выхлопом солярки, словно облаком. В таких условиях мои способности почти бесполезны.
Что называется, приплыли. Я обругал себя последними словами за то, что не смог предусмотреть настолько простое развитие событий, но теперь делать было нечего.
Поезд назад в Москву шел через полчаса, и я отправился обратно на перрон. Вернусь домой, сяду в автомобиль и объеду окрестности. Может чего и замечу. Лаборатория, по идее, должна излучать ауру совсем не так, как деревенские домики — может, это меня и сориентирует. Что еще придумать, не знаю.
…Через два с половиной часа я был здесь снова, но уже за рулем. Надеюсь, гаишники не остановят, а то на свою фотографию с водительских прав я похож не очень. Не криминал, но объясняться не хочется.
Гаишники не объявились, но толку от моих поездок не было никакого. Деревень вокруг очень много. И больших, и маленьких, и цветущих, и загнивающих. Я проехал даже несколько заброшенных, поросшими травой, с черными сгнившими домами. Вот где надо снимать фильмы ужасов, никакие декорации не сравнятся. Аура смерти и разрушения клубится здесь черным туманом и зазывает к себе. Приходи, уставший путник, ложись спать и умри вместе с нами.
Может, туристический маршрут организовать, заработать денег? У вас все хорошо, вы не в депрессии и уверенно смотрите в будущее? Тогда мы ждем вас! Три дня поездок по заброшенным селам, и вы станете другим человеком! Мрачным и нелюдимым! Звони прямо сейчас! Действует система скидок!
Шутки шутками, а делать что-то надо, причем быстро, иначе события на стройке повторятся, и не раз. И, возможно, во все большем масштабе. А для чего эти ублюдки хотят использовать собранную темную энергию — только догадываться.
А вдруг, именно они и сообразят ту самую дыру в реальности, через которую наш мир соединится с астральным, и настанет конец света, о котором говорила Майя? Подумав это, я поежился. В принципе, несмотря на невероятность, все сходится.
И я ничего не могу сделать.
Полиция будет раскачиваться не знаю сколько.
Неужели нет выхода?
Нет, есть. Но выйдет ли что из этого — неизвестно. Очень рискованно.
Когда Митя поедет назад, поймаю его, затащу в лес, и, угрожая расправой, расспрошу обо всем. Может сработать, а может и нет. Понять, что в голове у безумных ботаников, невозможно. Логика здесь бессильна. Митя — псих с манией величия, презирающий людей и готовый абсолютно на все. Такие или раскалываются на первой же минуте, или молчат, как еретики в лапах испанской инквизиции.
Если случится второй вариант развития событий, то для меня все станет очень плохо. С точки зрения закона то, что я хочу сделать, квалифицируется статьей «похищение человека», и тюремное заключение по ней будет долгим. Да и мафия колдунов ждать моего выхода на свободу не будет.
Увы, других способов нет. Если ничего не получится и Митя напишет на меня заявление, начну все отрицать, хотя положение мое окажется шатким. В таких случаях дела обычно возбуждают и выходят в суд на арест под предлогом того, что подозреваемый может скрыться или оказать воздействие на свидетелей и потерпевших. В моем случае это окажется чистой правдой. Да, я могу сделать и то, и то. Запросто.
Возвращается, кстати, Митя уже сегодня. Из «наружки» сообщили, что последние дни у него такой график — утром туда, вечером — обратно.
В восемь часов вечера отходит от станции электричка — на ней Митя планирует приехать в Москву. Увы, его планам сбыться не суждено.
Я вдруг почувствовал злость. Какие же ублюдочные правила игры. Чтобы спасти людей, надо нарушить закон и рисковать жизнью и свободой. А жаловаться в полицию на тебя будет преступник, который так или иначе причастен к убийствам на стройке и кто знает к чему еще.
Может… если Митя заартачится… просто-напросто закопать его в лесу, и все? Чем ситуация отличается от той, когда меня встречал на лестнице убийца? Митя не лучше него. А может, и хуже с сотни раз. Ну и где я неправ?
От таких мыслей аж подурнело. Нет, хладнокровное убийство не по мне. Нельзя так. Наверное.
Поэтому буду притворяться, угрожать, может даже сделаю больно. Но на этом все. И будь что будет.
…
…Михаил Семенович встал из-за стола и подошел к окну. Аккуратно отодвинув занавеску, он посмотрел во двор, в котором виднелись две глубокие черные ямы.
— Как он? — спросил Михаил Семенович, повернувшись к стоящему посреди комнаты Алану и указав подбородком на яму.
— Очень хорошо. Лучше чем мы думали. Намного.
— Слушается?
— Да. Беспрекословно. Вчера и сегодня испытывали целый день. Никаких проблем.
— Замечательно… получается, технология полностью освоена?
— Да, — кивнул Алан. — Конечно, не всех пойманных бомжей удается превратить, но половина сейчас получается. Четверо уже готовы, еще четверо на подходе. Проверен до конца, правда, только один, но это дело недолгое. Можно обойтись даже без специалистов.
Михаил Семенович улыбнулся.
— Молодец, смотришь в самую суть проблемы… Этот, из лаборатории, как его…
— Митя, — подсказал Алан.
— Да, Митя… он здесь?
— Конечно. Ходит гордый и счастливый оттого, что у него все получилось. Бормочет, что он гений, когда его никто не слышит. То есть когда он думает, что его не слышат.
— Он меня очень беспокоил и раньше, а сейчас — тем более. Я опять видел его с телефоном — не знаю, включенным или нет, но тем не менее. Как ты говорил, мы можем обойтись без специалистов?
— В принципе, да. Все, что нужно делать, нам известно. Из чего приготавливать химические вещества, как их применять, как контролировать гомункулов и созданных из пленников существ — абсолютно ясно. Даже гомункулов мы можем делать, а изменить человека оказалось еще проще. Плюс ко всему, я прикомандировал к Мите двух людей и велел все записывать. Они, хоть и вчерашние крестьяне, в генетических опытах разбираются теперь чуть ли не хуже него.
— А этот… Вадим… колдун… который собирал энергию на стройке… он как? Какое твое мнение об этом человеке?
Алан пожал плечами.
— Еще один наемник. Но любит деньги и власть. Никуда от нас не денется, тем более, что ему рассказали, какая жизнь начнется у нас, если все получится, и он в восторге. На стройке он сделал все просто идеально.
— Тогда, наверное, делаем так… Митя уезжает сегодня вечером?
— Да. Все как обычно — мы подвозим его на машине до дороги, затем он пересаживается на свой велосипед и крутит педали до станции.
— Измененный готов полностью?
— Да, так точно.
— Ну тогда действуем следующим образом. Выпускаем его… и пусть он встречает этого придурка велосипедиста. Приказ — убить и затащить глубоко в лес. Потом вернуться.
— Я все понял. Отправить людей контролировать существо?
Михаил Семенович закрыл глаза и молчал с полминуты.
— Сейчас я скажу неожиданную для тебя вещь… Нет, никто не должен быть рядом со зверем. У нас уже получалось что-то такое, хотя и со скрипом… ну а теперь все должно пройти гладко совсем. На следующий день пусть съездят люди и закопают тело, а до этого — все пусть сидят на базе. Народ должен видеть, каких успехов мы достигли.
Алан снова наклонил голову.
— Ясно. Сейчас же отдам приказ.
— Да, идите.
….
…Место для засады я выбрал неплохо. С обочины видна вся дорога целиком. Не проедет Митя мимо. Никак не проедет. Другие дороги к селу и к станции есть, но на велосипеде по ним лучше не ездить — ямы и колдобины такие, что если даже не упадешь, то пробираться придется с черепашьей скоростью. Поэтому Митя будет здесь.