Митя посмотрел на меня долгим взглядом. Наверное, думал, действительно ли я могу хладнокровно убить человека. Решил, что да, потому что ответил:
— Из Ямы.
— А что такое Яма? Странное название. На карте такого не видел.
Митя помолчал.
— Место. Его так называют. Свои.
— Свои?
— Да. Те, кто там находится. Работает или чем-то еще занимается.
— Деревня?
— Ну… да. Не совсем, — сказал он, глядя в сторону. — Хотя можно и так сказать.
А потом поднял глаза на меня.
— Я понял, кто ты.
— И кто же?
— Детектив… который посадил Смирнова. О тебе говорили. Ты конченый псих. Ненормальный.
…
Михаил Семенович подошел к краю круглой зияющей из земли ямы. Гладкая, с ровными краями и диаметром метра в два с половиной, она словно излучала ужас и темноту. Рядом с ней лежала деревянная лестница, сделанная из толстых бревен. Длинная, метров в десять, и прочная, причем излишне — чтобы выдерживать человеческий вес, такие перекладины не нужны.
Внизу находился явно не человек. Рассмотреть его в темноте было тяжело, но судя по тяжелому дыханию и шорохам, существо скорее напоминало огромную обезьяну.
Михаил Семенович улыбнулся.
— Вот видишь, — негромко сказал он существу, — все закончилось для тебя хорошо. Кем ты был раньше? Жалким бомжом, для которого счастье — переночевать в тепле на вокзале. Маленькая бессмысленная жизнь. А теперь ты стал другим. Если бы ты сейчас встретил в лесу тот полицейского, который выбрасывал тебя на улицу… Хахаха. Ты послужишь великому делу. Мы изменим этот мир. Он станет другим… В нем не будет места слабакам… да и тем, кто пойдет против нас. Мы создадим новую Империю. Чистую. Великолепную. Суровую. Перед ней преклонятся все. Все большое начинается с крохотного первого шага. И с твоего тоже. Выполни сегодня то, что тебе велят, и заслужи мою благодарность.
Существо, сообразив, что с ним разговаривают, зарычало. Но в рычании не было злости. Похоже рычат некоторые собаки, довольная тем, что хозяин обратил на них внимание. Монстр даже попытался залезть наверх по гладкой земляной стене, но сорвался и упал вниз. Падение ему не повредило. Он снова начал негромко рычать, посматривая на силуэт человека на фоне светлого неба.
Понимал он человеческую речь или нет, сказать сложно, но то, что кое-чем он догадывался, было ясно.
Михаил Семенович еще раз всмотрелся в темноту и ушел. К яме подбежало двое людей. Они с трудом подняли лестницу и начали опускать ее вниз. Затем к ним подошел еще один. В руках у него находился металлический прибор, напоминающий огромный пульт от телевизора, а поверх спортивной вязаной шапочки были намотаны медные провода.
Наверное, для передачи мысленных приказов какому-то живому существу.
…
— И что же говорили? Наверное, только хорошее?
— Хорошее, как же… Говорили, что тебя бережет сам дьявол.
— Гм. А я думал, что это вы ему поклоняетесь.
— Какие глупости, — рассмеялся Митя. — Дьявола не существует. Хорошее и плохое слито воедино, и одно от другого не отделишь.
— Обычно так говорят те, кто хочет оправдать себя, — я прекратил философскую дискуссию в зародыше. — А что еще говорили?
— Что ты владеешь магией. Скорее всего — темной.
— О как. А еще?
— Я начальству много вопросов не задавал. Хочешь жить — меньше знай. Смирнов знал много… но сегодня сообщили, что он умер в тюрьме. Я не хочу, чтобы со мной случилось что-то такое.
— Отчего же он умер?
— Откуда мне знать! Я с теми, кто руководит Ямой, не настолько близок…
— Ладно, это все лирика. Рассказывай, чем ты занимался в так называемой Яме.
Митя помолчал, потом нехотя ответил:
— Тем же, чем и в Москве… создавал живых существ.
— Гомункулов?
— Не только… они особо не нужны. Их и в городе полно. Есть твари побольше и пострашнее.
— Измененные люди?
— Да, — почти с истерикой ответил сидящий на земле человек. — Да, ловили бомжей, алкоголиков и прочих, затем делали из них странные существа. И я делал! Даже так скажу — без меня бы ничего не получилось! Это в лаборатории меня считали не от мира сего, а там дали полную свободу! Попросишь один ингредиент — пожалуйста, через два часа он у тебя! И никто не смеялся, не говорил, что ничего не выйдет, что так нельзя!
— А людей было не жалко? Тех, кого изменял?
Митя криво ухмыльнулся.
— А зачем они нужны? Какая от них польза? И дело даже не в том, что они бомжи… все люди делятся на тех, кто имеет право изменять мир, пусть даже проливая кровь, и на тех, кто слепо идет туда, куда ему скажут!
— Понятно, — кивнул я. — Ничего нового в этой теории нет. Кто только ее не повторял. А этот… маг огня… ты знал его? Он тоже занимался выращиванием человекообразных тварей. Правда, мелких. Зато понаделал их много.
— Он пришел к нам не так давно. Не знаю, как его нашли. Но особой пользы от него не было. То, что знал он, знал и я, только я пользовался наукой, а он — магией. И он был очень неприятным человеком. Высокомерным, мрачным. Он не подчинялся Михаилу Семеновичу. Ему давали поручения и платили за них деньги. Когда он погиб, все были почти довольны. Это ты его убил, да?
— Тебя не должно это интересовать, — поморщился я. — Что бы с ним не случилось, он свою судьбу нашел. Теперь скажи, кто такой Михаил Семенович.
Митя, облокотившись на руку, сдвинулся по земле ко мне поближе.
— Ты понимаешь, что они меня убьют, если я расскажу?
— Прекрасно понимаю. Но они тебя убьют и за то, что ты уже сказал. А еще тебя могу запросто убить я. Ты сам говорил, что я псих.
Митя замолчал. По его лицу я понял, что он размышляет, и не стал торопить его. Пусть хорошенько подумает. Но если придет не к тем выводам, то пусть не обижается. Его хозяев надо остановить любой ценой. Да и с Митей у меня, по большому счету, есть и личное — к нападению гомункула на лестнице он так или иначе причастен.
— Я сяду в тюрьму на десять лет или больше, — произнес Митя. — Если полиция узнает. Мне страшно. Боюсь и своих, и попасть под суд. Хотя я ничего не делал. Только работал над химическими веществами.
Врешь, подумал я. Ой, как врешь. Не верится, что людей изменяли без тебя, а ты ничего не знал. Это по меньшей мере! А что там еще происходило, можно только догадываться. И не десять лет тебе светит, а побольше. Организация ваша, как я понимаю, классифицируется по статье уголовного кодекса как «преступное сообщество», а там сроки до двадцати лет вплоть до пожизненного. И плюсом к этому пойдут еще и похищения с убийствами тех же бомжей (наверняка не один из них умер во время переделки). Но все это я пока говорить не буду.
— Если сдашь их, пойдешь как свидетель. Есть такая опция в праве. Осознал вину, раскаялся, пришел добровольно сдаваться. Следствие заинтересовано в том, чтоб был надежный человек, который будет давать показания. А для этого ему надо идти навстречу.
Но вот о том, что такие, как Митя, прекрасно дают показания и сидя в тюремной камере, я говорить не стал. Не тот он человек, с которым можно быть честным. А мне, повторю, нужны сведения любой ценой.
— У тебя там не все хорошо, — проявил проницательность я. — Ты там чужой. Работаешь на них, но тебя не любят. Для тебя главное — наука, а у тех людей другие цели. От тебя могу в любой момент избавиться. А когда станешь не нужным, то тем более.
— Может быть, — в очередной раз помолчав, произнес Митя. — Очень может быть.
— Давай так. Сейчас ты мне все рассказываешь, а потом мы едем в полицию, где ты пишешь заявление на этих людей, а затем еще одно — на обеспечение твоей безопасности. С этого момента ты начинаешь жить на конспиративной квартире, а под окнами у тебя дежурят вооруженные сотрудники. После судебного процесса у тебя будут документы на другое имя, и ты уедешь, куда захочешь. Даже пластическая операция возможна на крайний случай.
— Хорошо, — вздохнул Митя. — Договорились. Записывай или запоминай. Это секта. Они поклоняются какому-то артефакту. Он у них — что-то вроде бога. Что это — я не знаю, но что-то очень древнее. Меня к нему не подпускали — ты правильно сказал, что я для них чужой. И этот артефакт, как они говорят, может сделать что-то невероятное. Дыру в измерении или что-то такое. Притащить сюда тварей из параллельного, или, как его еще называют, тонкого, астрального мира. А то и часть этого мира целиком! Деталей не знаю, подробно мне никто не рассказывал. И после этого они приходят к власти. Не только в Империи, но и на всей планете. Это случится не завтра, но скоро. Может, через неделю, может, через месяц. А гомункулы и измененные существа нужны, чтобы собирать темную энергию, появляющуюся на месте убийств. От обычных смертей вроде такого не бывает, хоть я и не разбираюсь в магии.
Не знаю, как у меня получилось сохранить спокойствие от таких новостей. Все сходится. Все события, которые были связаны с этой бандой, и предсказание Майи. То, что раньше казалось странным, теперь стало логичным продолжением цепочки событий.
И конечно, конец времен, обещанный ассистенткой Альберта. На ее слова я не обратил особого внимания, но теперь они обрели плоть.
Все сходится, хотя лучше бы не сходилось.
Значит, пора останавливать тех людей. Любой ценой. Абсолютно любой. Если полиция поверит Мите, будет очень хорошо. Если нет — мне придется все делать самому. Как — не знаю, но как-то надо.
— То есть, у вас там лаборатория.
— Да, — кивнул Митя. — Можно и так сказать.
— А где она? Около какого села?
Ответить Митя не успел. Кусты в десятке метров от него будто взорвались и оттуда выскочил монстр.
Почти вдвое выше человеческого роста, хотя судить об этом было сложно, потому что он бежал, опираясь на передние лапы. Или, вернее, на руки, так как он все-таки походил на человека. Когда-то у него была не серая кожа, пальцы не заканчивались чудовищными когтями, а лицо не напоминало обезьяний оскал.
У меня были доли секунды на то, чтобы выхватить револьвер, и я воспользовался ими сполна. Как в замедленном кино я увидел свою руку, тянущуюся за пазуху и затем то, как она идет назад, сжимая черную рукоять «пятисотого». Увы, в этом фильме был еще и задний план, на котором монстр одним ударом когтей оторвал застывшему от ужаса Мите голову.