вид. Различие лишь в том, что сейчас все интенсивнее раз в сто.
Я несколько раз киваю, зная, что в моих глазах вспыхивает огонь. А затем я хватаю чертов табурет возле него и переставляю его так, чтобы сесть между братом и Коннором. Прямо сейчас я не хочу, чтобы Коннор был близко к моему брату, защищая его. Ло не нуждается в гребаной защите, так что я отрезаю этот канал общения.
Коннор молчит, не пытаясь спорить со мной.
Я останавливаю молодую девушку француженку, бармена.
- Что я могу вам предложить? - спрашивает она на свободном английском.
- Тоже, что и у него, - я указываю на стакан Ло.
Ло допивает свой напиток в один глоток.
- Я закончил. Давайте просто уберемся отсюда, - он встает.
Но я нажимаю рукой на его плечо.
- Усади обратно свою задницу. Я хочу чертов напиток, - я заставляю его снова сесть.
- Ты говоришь прям как папа, знаешь это? - отвечает он, выпуская пулю в мою сторону, пытаясь остановить меня от реализации намеченного плана.
Но этого не достаточно. Мне нужно, чтобы он признался в том, что сделал. Так что я игнорирую его замечание, наблюдая за тем, как бармен готовит мой напиток. Она насыпает лед.
- Рик, - восклицает Ло.
Я поворачиваю к нему:
- Что?
Думаю, он собирается признаться, но затем осознаю, что Ло уголком глаза смотрит на бармена. Одновременно с тем говоря. - Давайте уйдем.
- Я же сказал тебе. Я сперва хочу чертов напиток.
Он смолкает, а бармен наливает в стакан газировку. Думаю, она добавила алкоголь, когда я смотрел на Ло.
Ло стискивает зубы и опирается предплечьями на барную стойку, вытягивает шею и отворачивается от нас. Я гадаю, попытается ли он меня остановить. Я хочу, чтобы он признал, что пил алкоголь. Но вместо этого он продолжает молчать, даже когда бармен пододвигает ко мне стакан.
- Повторить? - спрашивает она у Ло.
Он качает головой.
- Нет, я в порядке.
- Твое здоровье, - я поднимаю стакан в его сторону, и он наблюдает за мной, прищурив глаза. Я прикладываю край стакана к губам. Останови же меня, Ло.
Это игра с высокими ставками.
Но его мускулы не дрогнут, а с губ так и не срывается ни одного чертового слова.
Я наклоняю стакан и ощущаю сладкий вкус сочетания газировки Физзли и резкого привкуса виски.
Шотландский виски.
Он пил алкоголь.
Чем больше я повторяю себе это, тем сильнее раздражаюсь и беспокоюсь об этом. Я выпиваю половину стакана, ожидая, что он хоть что-то скажет или выхватит его из моей руки. Но в его взгляде даже не появляется сожаления, он наблюдает за мной холодным, смертоносным взглядом, словно я заслужил это дерьмо. Словно это наказание за то, что я игнорировал его больше двадцати лет.
Я ставлю стакан на стойку.
И мне требуется мгновение на осмысливание тяжести произошедшего.
Я просто нарушил свои девять лет трезвости.
Я смотрю прямо на него.
- Надеюсь, ты насладился этим.
- Чем именно? Тем, что я пил или тем, что наблюдал, как это делаешь ты?
Я пытаюсь не наброситься на него. Мои мышцы неистово горят. Я снова хватаю стакан, собираясь выпить оставшуюся жидкость, но Ло удивляет меня, выхватывая его из моей руки и толкая в сторону бармена.
- Он закончил, - говорит Ло. Когда брат поворачивается ко мне, то добавляет. - Если ты такой огромный мудак, когда трезвый, то я даже не могу себе представить, каким мудаком ты становишься по пьяни.
Я хватаю его руку, прежде чем он успевает спрыгнуть с табурета и скрыться в плотной толпе народа.
- Ты не можешь творить эту херню, - рычу я. - Предполагалось, что ты позвонишь мне, когда тебе захочется выпить. Я мог бы отговорить тебя от этого.
- Возможно, я не хотел с тобой разговаривать! - кричит Ло ни с того ни с сего. Он спрыгивает с табурета, и я хмурюсь, сидя всего на дюйм выше его роста. Мы поворачиваемся лицом к лицу, и необузданная ненависть натягивается между нами, как полотно.
Он не знает ничего о моем детстве, и я не ожидаю, что брат станет спрашивать. Все, что я хотел, это лишь шанс, чтобы исправить то, что я сделал неверно. Я хотел быть рядом с ним, быть его братом, но Ло делает эту задачу охуенно сложной. Он никогда не дает мне поблажек, как делает для Коннора.
- Тогда позвони Лили, - говорю я, - своей чертовой невесте, которая бы разревелась, увидь она тебя прямо сейчас. Ты, блядь, подумал о ней, когда пил? Осознал ли ты, что это сделало бы с ней?
Ло кривится. Он не ударяет меня кулаком, нет.
- С меня хватит этого дерьма, - говорит он. А затем просто уходит.
Я хватаю его за руку, не позволяя так просто отделаться от меня.
- Ты не можешь убегать от своих долбанных проблем. Они с тобой семь дней в неделю и 24 часа в сутки. Тебе придется иметь с ними дело.
- Не говори мне о том, с чем я имею дело. Ты даже не отвечаешь на сообщения папы. Ты игнорируешь его, словно он вообще мертв, - он качает головой, а в его глазах пульсируют ядовитые искры. - Ты поступаешь с ним так же, как поступал со мной. Так что почему бы тебе не сделать то, в чем ты так хорош и не отвалить от меня, словно меня на хрен вообще не существет.
Его слова легко вонзаются в меня, даря боль, как от удара в живот. Ло никогда не нужно бить кого-то кулаками, чтобы выиграть битву. Он проходит мимо меня, но Коннор останавливает его, чтобы успокоить, прежде чем тот успевает покинуть бар.
Я разворачиваюсь к барной стойке, пытаясь привести свое дыхание в норму. Когда заканчиваю, то разглядываю толпу в поисках Дэйзи. Я замечаю ее с Кристиной и еще одним парнем моделью с угловатыми чертами лица. Он наклоняется ближе к Дэйзи, облизывая свои губы, пока говорит ей что-то.
Что за нахуй?
Только не сегодня.
Мне достаточно просто увидеть это, чтобы завестись и начать пробираться через чертову толпу людей по направлению к ним. Мне не нравится то, о чем свидетельствует язык ее тела: она развернулась к Кристине, спиной к парню, тем самым говоря ему отвалить.
Они стоят рядом с высоким столом, захламленным пивными бутылками и разлитым алкоголем. Вкус виски все еще ощущается у меня во рту, вызывая тошноту. Некоторые люди с любовью вспоминают духи их матери или запах сигар от рубашки своего отца, аромат их одеколона или шампуня, но я, я помню запах и вкус виски, помню, как мой отец сидел напротив меня в том гребаном загородном клубе. Я помню его пристальный взгляд, его постукивающие по стакану пальцы, его раздражение от того, что мир не поспевает за его темпами.
Мне кажется, что я впитал в себя свое прошлое, полное плохих воспоминаний. Отвратительная ностальгия.
Я пытаюсь игнорировать ее, пока приближаюсь к Дэйзи. В тот момент, как она замечает меня, ее лицо озаряется, но как только она вглядывается в черты моего лица, этот свет угасает.
- Нам нужно уходить?
- Пока что нет, - говорю я, моя рука опускается на ее поясницу. - Кто твой друг?
Он оценивает меня глазами все это время, крепко сжимая в своей руке бутылку пива. Его зрачки расширены.
- Это Кристина, - говорит Дэйзи, ее рука указывает на ту молодую модель. Девушка смущенно встречается со мной взглядом, ее щеки моментально краснеют. - Мы работаем в одном модельном агентстве.
- А ты - Рик Мэдоуз, - говорит Кристина, нервно смеясь.
- Ага, - отвечаю я ей. - Крутое ожерелье.
У нее на шее висит цепочка с сапфиром, по форме похожем на дельфина. Чтобы скрыть свою широкую улыбку, девушка прикусывает губу. Я приподнимаю бровь, глядя на нее, и она отводит от меня взгляд, словно у нее голова идет кругом. Дэйзи никогда не ведет себя так рядом со мной. Я думал, что ее должно было волновать мое присутствие, когда ей было лет пятнадцать, но вместо этого Дэйз общалась со мной без особых проблем. Казалось, что нам с рождения суждено было стать друзьями.
- А это Иан, - представляет парня Дэйзи. - Он...
- Популярная модель, - вставляет Иан, протягивая руку. Я пожимаю ее, наше рукопожатие взаимно крепкое. Он спал с ней. Я могу увидеть это в его глазах. И даже если дело не дошло до секса, они точно баловались. Ярость поглощает меня в минуту. Я хочу обернуть руку вокруг Дэйзи, но мы не можем позволить себе это на людях.
Он кивает ей.
- Я просто говорил Дэйзи, что нам следует поехать в клуб сальсы после этого.
Она смотрит на меня.
- А я ему сказала, что у меня отсутствует чувство ритма. Лили хорошая танцовщица, но не я, - Дэйзи права. Ей плохо даются танцы, но это никогда не останавливало ее. И я чертовски люблю то, что ее это не волнует.
Иан смеется.
- Я не верю в это, - его взгляд опускается к ее бедрам, словно он представляет, как она трясет ими из стороны в сторону, касаясь его члена. Да пошел ты, иди на фиг на хуй.
Я смотрю на него, а он улыбается, потягивая пиво, словно говоря "Ага, у меня есть чертова девушка. Ревнуй, мудак."
- Я бы попробовала станцевать сальсу, - говорит Кристина, поднимая руку вверх.
- Видишь, - говорит Иан Дэйзи, - ты должна хотя бы попробовать, как Кристина. Я научу тебя, - только через мой труп. Он тянется, чтобы обнять ее за плечи, притянуть ее к себе, но я становлюсь между ними.
- Прости, - говорю я, - ты не научишь ее, как тереться о твою чертову задницу.
Иан испускает смешок.
- Не думаю, что она нуждается, чтобы ты говорил за нее, что она может или не может делать. Она уже большая девочка.
- Ага, - говорю я Иану. - А еще она моя, черт побери, девушка, - я не отвожу от него взгляда, но могу ощутить улыбку Дэйзи, которая расплывается по всему ее лицу. Она хватает меня за руку, непрерывно подскакивая на носочках, словно хочет поцеловать меня, но понимает, что не может. Даже несмотря на то, что я сказал это вслух, мы не можем позволить, чтобы кто-то сфотографировал доказательства моих слов.
Эти доказательства могут изменить наш мир.
Иан смотрит на нас обоих.
- Я думал, ты сказала, что вы расстались? - спрашивает он у Дэйзи.