Или быть точнее, она предоставлена мне.
Я хватаю девушку за запястье и тяну в сторону деревьев, подальше от водопада, скал и ручья. Я тяну ее и располагаю так, чтобы закрыть своим телом от взглядов брата и Коннора. Если кому здесь и комфортно быть одетым лишь в свою кожу, так это Дэйзи Кэллоуэй. Единственный раз на моей памяти она сходила с ума по этому поводу, оказавшись голой во время показа мод, когда ее раздели перед совершенно посторонними людьми.
Тот чертов акт насилия возымел бы воздействие на кого угодно.
Даже не знаю, как сильно это травмировало ее. Возможно, не очень сильно.
- Разве они не просто сосут кровь, а потом надуваются и отпадают? - спрашивает Дэйзи, глядя на двух пиявок на ее руке и одну на шее. Кровь сочится из-под живота пиявки. Я смотрю на других девушек, и сейчас кажется, что они практически истекают кровью.
Коннор отвечает Дэйзи:
- На вас слишком много этих штук.
- Я же говорила тебе! - кричит Лили. - Они высосут все наши питательные вещества.
- Вообще-то нет, - говорит Коннор.
Ло сосредотачивается на спине Лили, на которой красуются пять чертовых пиявок.
- Сколько заразных болезней они переносят?
Клянусь, черт побери, всеми святыми, что Лили сейчас заорет от страха, словно раненное животное.
Роуз начинает сильнее передергивать.
- Сними их, Ричард!
Он крепко сжимает ее плечо, так что ей приходится сдаться и позволить Коннору убрать пиявок с ее спины.
- Пиявки могут использоваться в медицинских целях. Подумай, Роуз, - говорит он ей. - Ты знаешь об этом.
Она вдыхает через нос.
Чтобы успокоить остальных, Коннор добавляет:
- Девочки в порядке.
- Мы должны сжечь их где-нибудь вдали от лагеря? - спрашивает Ло.
- Нет, если пиявку поранить, то содержимое ее желудка взорвется.
- Фу, как противно, - говорит Дэйзи, аккуратно пытаясь снять одну из пиявок у себя с живота. Она медленно начинает отделять ее от кожи, но тут же останавливается, так как пиявка не хочет так просто отсоединяться, она крепко присосалась к плоти девушки.
Я быстро разглядываю ее тело, мой взгляд опускается на спину Дэйзи. Две пиявки прилипли к ее лопаткам, одна на пояснице, ни одной на попке, но еще одна на голени. Мой живот скручивает, потому что я понимаю, Дэйзи будет неприятно, эти штуки и правда больно снимать.
- Я сниму их быстро, как гребаный пластырь, ладно?
Она кивает пару раз, не собираясь жаловаться. Я начинаю с той, что на голени девушки, присаживаюсь, и Дэйзи хватается за мои волосы, пока я одним резким движением срываю пиявку. Место укуса сочится кровью. Чертов Христос. Я бы хотел захватить с собой бутылку с водой, чтобы сразу промыть рану.
Но вместо этого отрываю еще две штуки с живота и рук Дэйзи.
В уголках ее глаз выступают слезы.
- Прости, - извиняется она, вытирая глаза.
Я пиздец, как ненавижу, когда она извиняется за свои чувства - за те глупые чертовы вещи, которые не требуют извинений. Я встаю и целую ее в висок, зная, что брат сосредоточен на благополучии своей собственной девушки. Затем придерживаю ее затылок и шепчу на ухо.
- Ты можешь плакать, если тебе больно, сладкая. Это не превратит тебя в маленькую девочку.
Она медленно выдыхает. А ее руки напрягаются, обнимая меня. Ее голова опускается на мою грудь, а я тянусь к трем последним пиявкам на ее спине. Дэйзи вздрагивает, на сей раз кровоточит лишь один укус. Я глажу ее по голове, перед тем как снять свою серую рубашку с длинными рукавами. Холод пронизывает мою голую грудь, и я осознаю, как должно быть замерзла Дэйзи. Натягиваю ткань через ее голову, и рубашка достигает девушке до бедер, немного пропитываясь кровью.
Затем я растираю ее руки, стараясь быстрее согреть тело Дэйзи.
- Мы обработаем и забинтуем эти ранки в лагере, - говорю я ей.
Она кивает и оглядывается на Ло, проверяя, смотрит ли он на нас.
Да пошло оно все.
Я поднимаю ее на руки, прижимая к себе. Она улыбается, несмотря на высохшие в уголках глаз слезы.
- Встретимся в лагере, - говорю я ребятам.
Ло бросает на меня один взгляд, очевидно замечая Дэйзи в моих руках. Это не первый раз за сегодня, когда я прижимаю ее к себе. И конечно, он не станет последним. Я уверенно смотрю на брата в ответ.
Я не сделал ничего плохого.
Просто помог кому-то, когда люблю - так же, как и сам Ло позаботился о Лили, а Коннор о Роуз. Я устал до чертиков совершать правильные поступки для неправильной девушки. Ответ уровня детского сада всплывает в моем уме.
Это. Нафиг. Не. Справедливо.
И тут Ло делает нечто удивительное. Он кивает мне, словно одобряет мой поступок - не совсем, конечно, но почти. Он указывает в сторону нашего лагеря.
- Идите.
И я иду.
С Дэйзи на руках.
Как и много раз до этого.
Возможно, именно поэтому моему брату так чертовски сложно принять эту ситуацию. Когда все объединяются в пары, я становлюсь единственным вариантом для Дэйзи. Нет никого, кроме меня.
Вот так это все и началось.
Но если подумать о Джулиане. И обо всех долбаных парнях, с которыми она встречалась. О всех женщинах, с которыми встречался я.
Уверен, все должно было бы закончиться совсем иначе.
Глядя на все обстоятельства, для нас с Дэйзи нет будущего.
Но мы решили по-другому, потому что все остальное ощущалось неправильно.
Ничто не казалось достаточно хорошим.
Наше счастье всегда было друг с другом.
ГЛАВА 39
РИК МЭДОУЗ
Мы помогли девочкам промыть мылом раны и затем заклеили их и забинтовали. Сейчас они оделись в толстовки и мешковатые штаны и уселись группкой вокруг костра. Лили сидит у Ло на коленях, ее голова покоится на его груди. Время от времени ее настигает дремота, но далекий вой со стороны леса и шуршание деревьев возвращают девушку к бодрствованию.
- Что это было? - спрашивает она, широко открыв глаза и оглядываясь через плечо.
- Большой злой волк, - шутит Дэйзи, ее ноги закинуты на мои колени. До того как мы были парой, она сделала бы так в шутку, но я бы не стал прикасаться к ней в ответ. Так что и сейчас я не могу расположить руку на ее голенях или притянуть девушку ближе. Потому моя рука просто лежит на спинке ее раскладного стула, пока я наблюдаю, как она нанизывает зефир на палку.
- О, постой, - ахает Дэйзи, - он прямо здесь, - она наклоняет голову в мою сторону.
Я приподнимаю брови, глядя на нее в ответ. Чувствую на себе взгляд брата и не уверен, что творится сейчас в его голове. Его выражение лица нечитаемое почти всю ночь.
Дэйзи наклоняется вперед и облизывает липкий зефир со своего пальца. Мое возбуждение нарастает, а ее движения захватывают все внимание. Глаза девушки фокусируются на мне, когда она говорит:
- Большой злой волк, ты меня съешь?
Ну ты и грязная девчонка, Кэллоуэй. Мой взгляд следует к линии ее рта.
- Еще до того, как ты успеешь на фиг закричать.
Уголки ее губ приподнимаются.
- Она мертва, Роуз, - говорит Коннор. Его голос привлекает наши взгляды к ребятам. Роуз согнулась на стуле возле Коннора, он держит руку на ее бедре, а их пальцы переплетены. В другой ее руке - палка, на конце которой пиявка, Роуз жарит ее на костре, а в ее желто-зеленых глазах мерцает смертоносная жестокость.
- Еще не достаточно, - отвечает она. - Эта маленькая сучка забрала у меня кровь.
- О, правда, а я-то думал, ты жаришь ее на десерт, - шутит Ло.
Роуз поднимает руку в его сторону, словно хочет сказать "замолчи". Она размазывает почерневшую пиявку по бревну, несколько раз тыкая в нее палкой.
Ло оглядывается на нас, будто хочет спросить "что за нах?" Он кивает Коннору, который попивает газировку Физзли, усмехаясь. Кажись, парень считает свою жену забавной - даже если она на половину безумна.
- Как ты не боишься кусать ее в постели? - спрашивает Ло. - Если ты выпьешь каплю ее крови, она схватит кочергу?
- Я не пиявка, - отвечает Коннор легкомысленно.
Роуз бросает палку в огонь и вытирает руки влажными салфетками. Затем она тянется к сумке с продуктами, что стоит рядом.
- Итак, я купила это по пути сюда, - она вытягивает стопку журналов со сплетнями. - Я хотела, чтобы все мы сожгли их вместе и очистились от плохой энергетики.
Коннор отвечает:
- Если нам не нужно ничего скандировать сразу после сожжения, то я в деле.
Роуз встает, пытаясь скрыть улыбку, но я ее все же замечаю. Она чертовки любит своего мужа, споры с ним и всякое такое.
- Я бы предпочла, чтобы ты воздержался. Твой пессимизм уже поставил наш прогресс под вопрос.
- Реализм и пессимизм - две очень разные вещи, но я с удовольствием могу объяснить тебе разницу.
Она прикрывает рот рукой.
- Спасибо за то, что дал нам определение высокомерия. Все остальные определения можешь оставить при себе, - она разворачивается, опуская руку ото рта. - Так на чем мы закончили? - Роуз начинает передавать журналы, а взгляд Коннора опускается к ее заднице. Даже несмотря на то, что он считает себя лучше любого рогатого ублюдка, Кобальт все еще чертов парень. В данном случае.
Лили подносит зефир к огню, и пламя окружает его почти немедленно. Она вскрикивает и машет палкой, словно хочет его погасить.
Я качаю головой.
- Ты еще брось ее в лес, черт побери, успокойся, - последнее, что нам нужно, так это лесной пожар.
- Он не гаснет! - защищается она. - Угасай же, зефирчик! Гасни! - она еще яростнее машет палкой и дует на зефир, но по большому счету это не помогает. И тут Ло выглядывает из-за ее спины и с легкостью сдувает пламя, оставляя Лили с обгоревшим зефиром.
Дейзи ехидно улыбается.
- Вау, кто бы подумал - Ло сосет лучше Лили. (blow – может быть переведено как “дуть” или же как “сосать”)
Я тру губы, стараясь не улыбнуться. Все остальные, кажется, немного сконфужены этим заявлением - и лишь потому, что оно исходило от Дэйзи. Если бы я сказал такое, все было бы в порядке вещей. Если бы подобное сказал Лили - все на хрен засмеялись бы.