[14] и купила санитайзер на спиртовой основе. По несколько дней кряду таскала прозрачный пузырек в кармане пальто, однако, меняя одежду, забывала его переместить, и оказавшись без него в кафе или в метро, ощущала себя совершенно безоружной. Чтобы положить конец этим приступам паники, она решила купить сразу пять-шесть пузырьков, но нынче утром оказалось, что в продаже их больше нет, а свой она, похоже, забыла. Распереживавшись, она пересмотрела все магазинные полки, заприметила антибактериальные салфетки, цапнула сразу все найденные, одновременно стыдясь этакого мародерства.
Улицы полнились мелкими мимолетными страхами; в обычном случае Ванесса бы только нежилась в этом нервическом потоке, но вот уже несколько дней, как все вокруг будто потеряли голову и почти что излучали страдание, а в переходах метро звучали дурные предзнаменования. Париж плохо на нее действовал.
Гийом и Элена ждали ее в зале «Кафе де ла пэ». Она подошла к столику, никто не встал, чтобы с нею обняться. Они только что вернулись из Милана и рассказали, какая сутолока была в Мальпенсе накануне вечером – они будто бежали из-под бомбежки и даже поехали в аэропорт на такси, что по тамошним понятиям полнейшая глупость, да еще и вышло дороже, чем собственно билет на самолет.
– На дефиле были такие, что надевали маски в форме утиных носов, да, но только среди публики, а на подиуме нет, – пояснила Элена.
– Флавия говорит, что Рим опустел, их министр экономики сидит в карантине – представляешь, какая там обстановочка? – угрюмо буркнул Гийом.
Потом он добавил, что Флавия с мужем собирались дней на пятнадцать сбежать в Париж, пока все не уляжется. В Италии поговаривают о том, чтобы закрыть весь север страны, и для тех, кто там застрянет, это будет сущим адом.
Ванесса слушала, даже не замечая, что рядом стоит официант и ждет ее заказа. На душе все сгущались тени: а не слишком ли она рискует, ходя на эти встречи? Фотографы, с которыми ей предстояло повидаться в середине дня, тоже приехали из Милана. А что до Джошуа и Тимоти, инвесторов, с которыми она собиралась обедать, они вообще прямиком из Чикаго.
Ванесса, как фотограф и веб-дизайнер, привыкла работать в одиночку, однако недавно все-таки присоединилась к «Ветискору», проекту Элены и Гийома, в котором была задействована дополненная реальность: она отвечала за разработку программы, для чего нужно было использовать все свои контакты и тусоваться в мире роскоши. Требовалось убедить в своей полезности два-три бренда, обладавшие международным престижем, а уж потом за ними последуют производители готовой одежды. Элена страшно гордилась тем, что сумела забронировать столик в «Липпе», у самого входа – нет ничего хуже, чем ютится в глубине, а уж изгнание на первый этаж и вовсе равносильно тяжелейшему унижению… Тут Ванесса вдруг ощутила, что все это совершенно бессмысленно.
– Слушай, они несколько недель приставали ко мне с этим «Липпом» и тамошним выдержанным мясом, у них в Сан-Франциско такого нет, так что мы их сразим наповал, тем более бизнес-ангелы, которые лопают мясо, – это такая редкость.
Ливень снаружи еще усилился, в кафе хлынули посетители. Внутрь набилась целая куча промокших туристов. Новости были хорошие, все в проекте шло как надо. Процесс с самого начала пошел в нужную сторону, за полгода они уже заработали сто пятьдесят тысяч долларов в возмещаемых подписных бонах. Ванесса не в первый раз вписывалась в такие совместные затеи, но эта была на порядок амбициознее всех предыдущих… и она почему-то от всего этого задыхалась.
В «Липп» они приехали под проливным дождем, Тимоти и Джошуа уже сидели за столиком, развалившись на банкетке, точно два уличных пацана. На радостях от долгожданной встречи Элена, Гийом и Ванесса не решились поведать двум американцам, что в Европе к объятиям нынче относятся с опаской, поэтому те тут же поднялись, чтобы всех облапить, ведь объятие – не поцелуй, хотя контакт при этом еще теснее. Первые только и думали, как бы не слишком затягивать эту незваную близость, вторые же наградили их пылким двойным поцелуем – ну как не уважить местные традиции. Впрочем, когда недолгое смятение осталось позади, остальное пошло как по маслу. Все проявили полное единодушие касательно выбора блюд и вина.
Уже за маринованным луком Джошуа упомянул о том, что можно без проволочек выложить их приложение в «Апп стор» – там не сомневаются в успехе проекта. Отсканировал одежду на смартфон – и тут же для каждого продукта на экране появляется сравнение цен, отзывы, параметры экологичности, объем углеводородных выбросов, а при премиум-подписке еще и мини-видео той же вещи уже на человеке – совершенно революционное решение. В планах у Тимоти и Джошуа было задержаться в Европе на две недели, чтобы провести встречи с максимальным числом стартаперов, но «Ветискор» оказался лучше всех, самым многообещающим, проработанным и, безусловно, самым простым для запуска. Необходимо без промедления убедить основных европейских телефонных операторов – «Оранж», «Т-мобил», «Дойче телеком» – подумать об адаптации приложения для смарт-очков, которые вот-вот появятся на рынке; да уж, эта идея с дополненной реальностью – просто блеск.
Что до остального, антрекоты из выдержанной говядины так и таяли во рту, будто сорбет. Элена, Гийом и Ванесса сочли своей обязанностью заказать их и себе тоже, хотя в обычном случае три, а то и четыре раза подумали бы, прежде чем брать в рот красное мясо. Когда Элена сообщила американцам, что Ванесса из семьи скотоводов, случился полный апофеоз.
– В смысле – они ковбои?
– Ну, можно и так сказать.
– На самом деле, наши с Тимоти прадедушки, прямо оба, тоже были ковбоями. Мой – в Орегоне, его – в Нью-Мексико, при этом у его деда, говорят, было большое хозяйство, а у моего нет.
– Перевожу: мой прадедушка эксплуатировал его прадедушку, – выдал Тимоти.
И он разразился хохотом, что вызвало приступ веселья и у Джошуа, и они разорвали чек на две совершенно симметричных половинки.
– Ну, в душе всегда остаешься ковбоем и немного бродягой, да и вообще, не каждый день доводится встретить дочь французского ковбоя.
И они подняли бокалы с моргоном, приглашая Ванессу выпить тоже.
Впервые за всю жизнь крестьянское происхождение обернулось для нее преимуществом. Она с некоторой натянутостью реагировала на всевозможные комментарии, которые посыпались из обоих американцев.
– У вас тут во Франции отличные коровы, мы у вас стибрили ваших шаролезов, чтобы вывести своих шарбреев – но у вас действительно просто отличные коровы!
– Это еще мягко сказано, – вставила Ванесса.
– Верно, потому что у нас пошла вся эта фигня с генетикой, – подхватил Джошуа, нарезая свой антрекот, – у голштинцев[15] сплошные близкородственные скрещивания, у девяти миллионов коров один и тот же отец – очуметь можно, да? А вот у вас… ну вообще красота! Vive la France![16]
Потом Ванесса весь день ощущала тяжесть – безусловно, скорее из-за соуса беарнез, чем собственно мяса, – и все же пошла на следующие встречи. Чем больше людей оказывалось рядом, тем меньше она думала об этой самоочевидной опасности, снова отдалась головокружительному пьянящему процессу: каждые двадцать секунд открывать для себя новое лицо, новую повадку, новый способ существования – именно поэтому ей так нравилось находиться в Париже, жить этой жизнью, строго противоположной жизни ее брата. Он сейчас, небось, шагает по какой-нибудь дороге, чтобы посмотреть, как там его скотина, ему на ее дела, конечно же, решительно наплевать, и тем не менее он только что оказал ей совершенно неоценимую помощь.
Суббота, 7 марта 2020 года
– Паршиво, что они решили нас добить окончательно: мэрия требует, чтобы мы снесли свой штаб, другие грозят применить статью сорок девять, часть три – все это одна хреновина… И ты считаешь, не нужно им препятствовать?
– Да достали вы меня, ребята, эта ваша халупа смастырена из ящиков и полиэтиленовых мешков, построите ее потом заново, во проблема-то!
– Ну, ты тут старший!
– Слушайте, вы же вообще сюда пришли только ради моей жратвы, верно? Так вот, не будет вам ее больше, все, точка, за бесплатным супчиком валите в другое место, в моих заведениях его больше не выдают.
– Да ладно, Грег, ты что, не понимаешь, что дать движению новый толчок можно либо сейчас, либо уже никогда? Сегодня пенсионная реформа, в апреле введут страховку на случай безработицы, там нахимичат с социалкой, а нас вообще перестанут выпускать на улицу!
– Лично я с первого дня в «желтых жилетах», а вы потом примазались.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Что вы испоганили всю идею.
Агата, спустившись со второго этажа, холодно поздоровалась с Саидом, Эриком и Альбаном, которые расположились за барной стойкой, потом толкнула Грега, чтобы сделал ей чашку кофе побольше, как она любит с утра. По субботам нужно было испечь не меньше пяти пирогов и пяти тортов для чайной. Она потянулась к корзине за круассаном, тут Альбан поинтересовался, как у нее дела, но Агата не отреагировала, они ее уже достали, эта «банда со своим штабом», как их принято было называть, – имелся в виду перекресток с круговым движением, который они оккупировали.
На раннем этапе Грег душой и сердцем проникся идеями движения – его страшно воодушевил декабрьский марш на Елисейских Полях и общенациональное собрание – пока другие брали штурмом Триумфальную арку. Этот мятеж при всем его безумии привел Грега в восхищение; образ Парижа, заставленного баррикадами, скрытого в облаке дыма и слезоточивого газа, его буквально завораживал. В тот день власти дрогнули, в префектуре Пюи вспыхнул пожар, да и самому Макрону изрядно подпалили задницу, несмотря на бронированный автомобиль. Вот только вместо того, чтобы сидеть по барам, повстанцы зачем-то отправились шляться по центру города, бизнес Грега пострадал, и он быстро утратил вкус к революции. Теперь движение представлялось ему армией, которая рано или поздно двинется против него, потому что по субботам эти посетители являлись целой компанией. А что ни говори, но от закусок прибыли больше, чем от основных блюд, тем более если учесть, что в эти дни на малой сцене шли концерты, а после джаза и закусок жажда разыгрывается еще та.