– Боюсь я этих твоих псин.
– Ладно, если явятся – звони, телефон отключать не буду… Ну, пока!
Грег в одиночестве поужинал перед телевизором, убавив звук до минимума, прислушиваясь к каждому шороху снаружи. И на эту ночь он тоже устроится на диване в гостиной и станет ждать, пока сон выдернет его из реальности. Из-за высокой температуры все новости в телевизоре почему-то казались странными: молодая брюнетка, почти потонувшая в лондонской ночи, поведала, что принца Чарльза изолировали в замке Балморал, его последний тест оказался положительным – что доказывало: хотя бы у него есть возможность сделать этот самый тест. Болезнь протекает легко, однако принц предпочел уединение в обществе герцогини Камиллы. Грег почувствовал себя не таким одиноким, поскольку целая группа комментаторов дружно подтвердила, что заразился принц от Альберта II, короля Монако – у того тоже тест положительный, – а главная интрига заключалась в том, обменялись ли принц Чарльз с королевой поцелуями при их последней встрече, в каковом случае он мог заразить и ее.
Грег обильно потел, кости ломило, и то, что эти там испытывают совершенно аналогичные ощущения, вот разве что долипран у них есть, доставляло ему глубокое удовлетворение.
Сам же он попытался вспомнить, где именно мог подхватить вирус. В «Интермарше»? Конечно, не так шикарно, как в Монако, а может, вообще поймал от этих румын. Еще его могли заразить Каролина или Ванесса – считается, что у 25 % болезнь протекает бессимптомно. Чем больше он размышлял, тем однозначнее приходил к выводу, что вирус он позаимствовал именно у родственничков со стороны жены.
Завтра он стребует у этого ветеринара хлорохина, потому что, хотя от Альбана, Саида и Эрика и не было никаких новостей, он прочитал в их аккаунте в твиттере, что эта штуковина действует безотказно, так что препарат обязательно ему поможет, особенно если это и не вирус вовсе.
Грег натянул на себя покрывало. Сам того не сознавая, закрыл глаза, ощутил на веках лучи солнца. На берегу залива в Монако было просто изумительно, никогда еще он не видел подобной синевы, море и вовсе казалось нарисованным. Мажордомы в ливреях скользили между гостями, протягивали им подносы со стаканами воды, упаковки с лекарствами. Королева Англии раскланивалась и с теми, и с другими, при этом неуклонно приближаясь к нему, а Дональд Трамп хлопал всех встречных по спине и рассказывал каждому, кто соглашался его слушать, что в Центральном парке можно устроить отличное массовое захоронение, потому что на этом самом островке, где хоронили погибших от СПИДа, совсем уже не осталось места. «Тестируйте, тестируйте, тестируйте», – твердил усатый глава ВОЗ, переходя от одной группы к другой: терраса была огромной, нависала над летом, у входной двери звонили, но никто не обращал на это внимания, хотя звонок заливался очень мелодично, звонок громогласный и ужасно противный – так и не смолк, пока не разбудил Грега… Новости по телевизору кончились, теперь показывали оперу в трех актах, и он потянулся к пульту, потому что даже распрямляться было лень. Видимо, час был уже совсем поздний, и тем не менее звонили в его дверь. Грег откинул покрывало, его телефон заливался тоже, оказалось – Александр, который сообщил: ветеринар уже пять минут ждет под дверью.
Грег бросился открывать, и от представшего зрелища у него подкосились ноги: за дверью стоял мужчина в белой маске, небесно-голубом защитном костюме и в защитных очках.
– Ну вот и хорошо, а то я уже разволновался!
И таким вот космонавтом он шагнул в дом, не дожидаясь, когда Грег его пригласит.
Дебокер направился прямиком в кухню, там сразу же открыл окно, велел Грегу сесть на стул, напомнил, что он не врач, а ветеринар, так что может всего лишь высказать свое мнение. Грег уже не слушал, ситуация окончательно его доконала. Прежде чем приступить к осмотру, ветеринар натянул перчатки из латекса, ощупал Грегу шею, посмотрел горло, надел на указательный палец датчик пульсоксиметра, который тут же замигал, вытащил стетоскоп, велел вдохнуть поглубже, потом изо всех сил выдохнуть в направлении окна, потом повторить, да поактивнее…
– Вы курите?
Этот вопрос подкосил Грега окончательно.
– Да, а что, видно?
– Нет, слышно.
Был час ночи, Дебокер осел на стул на другом конце стола – похоже, он совсем выдохся. Вытащил из сумки ручку, блокнот, некоторое время неподвижно смотрел на Грега, потом пробормотал:
– Я обещал Александру заехать к вам как можно раньше, но меня вызвали на отел с осложнениями под Виллефраншем, простите, что потревожил вас своим появлением.
– Я все понимаю. Ну и что вы думаете?
– То, что я вижу, похоже на ангину, причем стрептококковую, но это совершенно не обязательно ковид. Однако, чтобы выяснить наверняка, нужно сдать тест в аптеке.
– На ковид?
– Эти тесты делают только в самых тяжелых случаях, так что нет, я имею в виду тест экспресс-диагностики ангины – чтобы понять, выписывать вам антибиотик или нет.
Грег, ошеломленный этой новостью, хотел было облапить ветеринара или хотя бы пожать ему руку.
– Тихо, аккуратнее, ангина тоже передается, так что запомните: вы заразный, да и полностью исключить, что это ковид, мы не можем – у вас там по бокам посвистывает, в нижней части легких, в общем, ведите себя осмотрительно. Очень прошу.
Однако страх снова покинул Грега, он вновь принялся твердить себе, что все истории про этот злокозненный вирус – выдумки, так что, пока Дебокер давал ему пояснения к длинному списку, который составлял по ходу дела, – уточнял, что обращаться нужно в эту аптеку, а не в ту, – Грег про себя решил, что наконец-то нашел идеального собеседника, с которым можно поделиться самыми сокровенными мыслями, потому что во Франции раздули всякую чушь до небес, а вот в Швеции отказались участвовать во всеобщем безумии – и там полный порядок.
– Ну правда, доктор, это же бесчеловечно – держать людей под замком, тут у любого крыша поедет, вон хотя бы и у меня: как только закрыли мое бистро, она взяла и поехала.
Дебокер пристально посмотрел на Грега, потом обвел взглядом гостиную.
– Сколько здесь комнат?
– Э-э… ну, я не знаю, кажется, пять или шесть.
– Плюс хозяйственные постройки, участок, лес, коровы, сто с лишним гектаров, кажется…
– Да, уж чего-чего, а места здесь хватает.
– В Швеции пока заболевают только те, кто живет вдесятером в двух комнатах, семьи, ютящиеся в бедных кварталах. Сирийцы, иракцы, эмигранты, приехавшие в последние годы. Так что всем фашиствующим шведская модель действительно по душе.
Грег принял сказанное на свой счет, однако ответить не рискнул, тем более что этот славный человек явно совсем выдохся, провел рукой по лицу, покрытому испариной – он ведь дышал через маску. Когда ветеринар откланялся, часы показывали половину второго. Грег в последний момент вспомнил, что совершенно забыл спросить, причитается ли с него какая-то оплата. Ветеринар сделал отрицательный жест и двинулся к выходу. Открыл дверь, но, прежде чем выйти, повернулся к Грегу.
– Странная история, но в восьмидесятые годы именно Швеция первой запретила разведение животных в клеточной батарее. Но только лишь животных… занятно, правда?
Выйдя наружу, Дебокер снял маску и перчатки, засунул в карман, бросил сумку на пассажирское сиденье машины. Грег, стоявший на пороге дома в ореоле света, услышал, как он добавил:
– А я заметил грязь у вас под ногтями – вы им там в поле помогаете?
– Да, мы позавчера сажали картошку на какой-то древней таратайке, тут, внизу, она еще вся ржавая такая.
– А, так вам еще надо бы прививку от столбняка сделать. С работой на земле шутки плохи!
Воскресенье, 29 марта 2020 года
По воскресеньям отец ставил будильник попозже, на семь часов, но в это утро будильник зазвенел еще в полной темноте – сквозь ставни не пробивалось ни лучика света. Отец едва не поддался панике, проснувшись во тьме, притом что шторы даже не были задернуты. Стараясь поменьше ворочаться, он схватил радио-будильник, подаренный Александром, забыл, что тот со шнуром и подключен к розетке, опрокинул лампу. Светящиеся цифры подтвердили: семь часов. А солнце и не думало всходить.
Отец взял фонарик – все три кутенка спали, как всегда, рядом с кроватью – и, не побеспокоив их, бесшумно вышел из спальни. На ферме стояла ничем не нарушаемая тишина. Древние часы на газовой плите в кухне показывали десять минут седьмого. Вконец растерявшись, Жан бросил взгляд на настенные часы в гостиной – на них тоже было шесть с небольшим. Впервые за всю свою жизнь он запутался, забыв о переходе на летнее время. Все электронные часы ночью автоматически перевелись, а вот старинные механизмы считали по-старому, в результате Жан заблудился во времени, оказавшись на час впереди всего белого света, и теперь сам не знал, что делать: лечь обратно или позавтракать с риском перебудить остальных домочадцев.
Остальные же наверняка встанут даже позже обычного, чтобы наверстать час украденного сна. Ему было странно сознавать, что в комнатах вокруг него спят спокойным сном Александр, Каролина, Агата и Ванесса. Он будто бы вернулся в предыдущий век, когда все они еще были детьми. Он зажег свет на кухне, достал лампу накаливания с матовым абажуром. Решил сделать вид, что на дворе все еще те времена, когда он вставал в пять утра и в одиночестве садился за стол. Холодильник, правда, сменился, Жан достал из него сыр, ветчину, масленку же трогать не стал, потому что масла ему теперь было нельзя. Хлеб так и стоял на своем прежнем месте, на буфете. Он не сумел отыскать алюминиевую итальянскую кофеварку, которую нужно было развинчивать, Александр купил какую-то новомодную машинку для капсул со множеством кнопок, с которой Жан не смог разобраться. Пошарив по полкам, отыскал банку «Нескафе». Гранулы растворимого кофе слиплись от влажности, но когда он долил в чашку воды, оттуда долетел приятный запах арабики.
Когда пришел еще совсем сонный Александр, Жан едва ли не приготовился к тому, что сын сейчас нагнется его поцеловать: в детстве он это делал каждое утро.