— Охренел?
Мариша выплескивает лысому в лицо остатки «бормотухи» из стакана.
— Значит, нет… — разводит руками Жорик. — А ты иди, иди! Пока не спустили!
Пулей выскакиваю из комнаты. С улицы вижу — погасили свет. Наблюдают из окна. Так мы и уехали ни с чем — вернулись в детский дом.
На следующий день позвонила в милицию — шайку разогнали, но вещей никаких не нашли. Лиса появилась через день; клялась, что «шмоток» никаких и в глаза не видела.
…ВЫЧЛИ ПО ДВА ЧЕРВОНЦА — И ПРИВЕТ!
В канун очередной зарплаты нас всех пригласила на пятиминутку (усеченные педсоветы) Людмила Семеновна.
— Товарищи! Надеюсь, вы понимаете, в каких условиях мы работаем. Дети у нас сами знаете какие. Трудные дети. Трудные… — Мы согласно и горестно закивали. — Вы знаете, товарищи, что в каждую смену белья мы недосчитываемся простыней, наволочек, полотенец… — продолжала она обрисовывать и без того удручающую картину.
Мы опять закивали головами.
— Вот и допрыгались — скоро совсем нечего будет менять.
Мы понимающе посмотрели друг на друга.
— В среду будет ревизия. Необходимо в оставшиеся пять дней срочно покрыть недостачу, — наконец подошла к сути Людмила Семеновна.
Мы насторожились.
— Конечно, главный виновник — кастелянша. Она несет материальную ответственность за вещи, которые подлежат обмену. И конечно, именно она внесет необходимую сумму. Но ведь и вы в какой-то мере в ответе за случившееся. Дети-то ваши…
У нас вытянулись лица и округлились глаза. Со всех сторон послышалось недовольное шипение — такая перспектива мало кому понравилась.
— Внесете по двадцать рублей, а остальное кастелянша выплатит в течение года, — положила конец начавшимся было дебатам Людмила Семеновна и решительно встала. Что означало — пятиминутка закончена, прошу разойтись по отрядам…
Сидим и мрачно смотрим друг на друга. Оклады у всех мизерные. Но даже не это нас возмутило — всегда недоставало двух-трех простыней, десятка полотенец. И всегда нехватка безболезненно списывалась под шефские фонды. А что же теперь?
Пошли к кастелянше — молчит, как глубоководная рыба. И… подозрительно спокойна для человека, попавшего в такой денежный прорыв.
Исчезли арабские комплекты постельного белья, что недавно подарили нашим воспитанникам шефы. Белье поразило меня: простыни с вензелями, наволочки с кружавчиками. И вот — как в воду кануло.
Иду к профоргу.
— Послушай, Татьяна Степановна! Для начала надо пойти к Людмиле Семеновне и попросить ее объяснить, как попало непроштампованное белье в кастелянную.
— А кто докажет, что на нем не было штампов?
— Я. Точно помню.
— Это не доказательство. Хоть один пододеяльник или наволочка без штампа у тебя есть?
— Сейчас нет никаких — ни со штампом, ни без штампа. Но можно попросить в других отрядах.
Ходим по спальням — арабским бельем и не пахнет. Ни одного комплекта!
Решили пока шума не поднимать. А когда придет день выдачи зарплаты, никому денег не вносить, пусть присылают комиссию и разбираются. Есть недостача, значит, должны быть и виновные.
Приняли такое решение — на наш взгляд, мудрое, и довольные такие ждем ревизии. Однако все спокойно. И на следующий день, и еще через два дня.
Наконец настал день зарплаты. Готовимся быть непоколебимыми. Сидим в пионерской, совещаемся. Влетает медсестра.
— Что сидите? Идите забирайте денежки. Только там уже по два червонца вычли — и привет!..
Нам стало ясно — никакой комиссии не будет. И кому что докажешь! Расписались мы в ведомости за полную сумму, получили уполовиненную, да и разбрелись по отрядным. Я, как человек новый, попыталась было возмутиться, но люди бывалые меня урезонили:
— Не врубайся. Здесь еще и не такое бывает. Народ зависимый — половина на лимитной жилплощади сидит. Вот погоди — конец года придет, своими глазами увидишь, как липовые акты составляются…
…ТЫ НЕ БЕЙ КОТА ПО ПУЗЕ…
В конце октября пришел к нам в отряд еще один энтузиаст — представился инструктором по туризму. К тому же — высокогорному!
— А где же мы горы возьмем? Это в городе-то? — Я с сомнением разглядывала плотненького господинчика.
— Зачем в городе? В горы поедем! На Эльбрус.
— Завод двадцать путевок подкинул. На январь, — тут же подсуетилась Людмила Семеновна. — Разве я вам не говорила?
Первое занятие инструктор начал с того, что показал снятый им в прошлом году фильм «Отдых в горах». Сначала прокрутил пленку как полагается, затем наоборот. Вот группа лыжников стремительно взлетает на вершину горы задом наперед, предваряемая облаком снежной пыли, затем на подвесной дороге спускается вниз и, жизнерадостно пятясь, усаживается в автобус, который тут же уносится в обратном направлении.
Было забавно, и все смеялись.
После этого я покинула отрядную и направилась к Людмиле Семеновне выяснить, что это за Эльбрус на нас надвигается. Через час возвращаюсь и что же вижу? Сидят мои гаврики на столах, верхом на стульях и выкрикивают в темпе марша:
Ты не бей, не бей, не бей
Кота по пузе, кота по пузе,
Кота по пузе мокр-р-рым
полотенцем!
Для первого занятия прогресс потрясающий. Когда же инструктор пришел в следующий раз, собралось всего несколько человек — на пустое наши дети тратить время не любили. Альпинист разобиделся и больше ходить не стал.
Но двадцать путевок под Эльбрус светили реально — специально узнала в завкоме. Решили тренироваться сами.
Со страшными муками нам удалось выписать со склада двадцать лыж, и с первым снегом мы отправились в лес. Маршрутные листы уже были оформлены. Оставалось только проставить километраж и вписать маршруты. Для получения значка «Юный турист» требовалось «намотать» не менее ста тридцати километров…
Из первого похода мы вернулись пешком, неся лыжи на плечах и проваливаясь по колено в грязную кашу, бывшую еще вчера толстым слоем пушистого снега. Несмотря на это, в следующую субботу отправились в поход в том же составе. Ребята, как говорится, горели желанием — так им хотелось в горы. Однако погода не благоприятствовала — почти весь ноябрь дождило, а в декабре ударили морозы. Но и это не охладило наш пыл, хотя иногда ночевки проходили в активном бодрствовании — при морозе за двадцать. Но случаев обмораживания не было. И даже легкой простуды.
Конечно, высоты, которые мы покоряли, были смехотворны — с большим трудом взбирались на железнодорожную насыпь, — но все-таки какой-то опыт накапливался. Дети не ныли. Даже когда мыли котелки и плошки в ледяной воде, экономя горячую. Безропотно брели собирать хворост после утомительного перехода, разводили костер из отсыревших веток да еще при этом распевали:
— Ты не бей кота по пузе…
…ОПЕРАЦИЯ «КАВКАЗ»
Перед самым Новым годом пригласила меня к себе Людмила Семеновна.
— Видите ли… только вы сразу не расстраивайтесь… Ну вот — уже насторожилась: еще хуже, чем ваши дети!
По тому, как она суетилась, я поняла — ничего хорошего нас не ждет, и лицо мое вытянулось в недобром предчувствии.
— Поездка на Эльбрус не состоится… А дети поедут на каникулы в зимний лагерь.
— Отряд разъединять нельзя. Тем более после того, как будет объявлено об отмене поездки. Вы же знаете, как охотно ездят они в лагеря, да еще в зимние! Потом до конца года конфликтов с домашними не расхлебать. Даже в «Артек» с боем посылаем.
Наши дети лагеря не любили — пугала дисциплина и чужая среда.
— А что я могу сделать?
— Людмила Семеновна! Дорогая! Вы все можете! — проливаю бальзам на директорскую душу. — Вас в районе знают. Придумайте что-нибудь, чтобы мы на каникулах были вместе!
— Нет, нет… На каникулы эту орду я здесь не оставлю!
— Может, у кого-нибудь из наших многочисленных шефов будут «гореть» путевки?
— В турпоездку, значит, захотелось?
— Да хоть куда! Только чтоб вместе?
Через два дня было объявлено о туристической поездке на Кавказ поездом «Дружба». Взамен вояжа к Эльбрусу.
В первом же теплом городе побежали к морю. Воздух — плюс пятнадцать, вода — плюс десять. Просто Сахара после предотъездных минус двадцати пяти. Купаться, однако же, желающих не нашлось. Побродили по воде — и на песочек.
Поездка прошла без приключений. Насколько это было возможно. Иными словами — никого не потеряли, никто не заболел.
И еще. После поездки заметно подружнели. Мы впервые были все вместе, да еще в таких экзотических условиях.
Дети начинали чувствовать себя коллективом. Этот наш первый опыт существования отдельно от прежней системы дал для развития коллективного сознания, пожалуй, больше, чем вся предыдущая моя деятельность.
Итак, Новый год мы встречали в новом качестве.
«Первый отряд» — теперь произносилось с гордостью. Рвется, к примеру, Беев к телевизору, а его не пускают — поздно. Он вопит:
— А первому можно!
Помог Огурец машину разгрузить — водитель спрашивает:
— Ты кто?
— Первый отряд! — отрубает тот с чувством собственного достоинства.
…ЗРЯ ВЫ ИЩЕТЕ. ВСЕ РАВНО БЕЗ ТОЛКУ
Близилась весна, а с ней — новые заботы. Главная — как удержать бегунов? Пригреет солнышко — только пятки засверкают.
В начале апреля пропал Ханурик. У него были дальние родственники, и иногда он убегал к ним. Однако на этот раз в районном отделении милиции никаких сведений о его пребывании по месту жительства не было.
— В землянке надо искать, за стройкой, — советует Голиченков. — Там Деготь и Рыжий.
Погода — снег с дождем. Со мной идет Голиченков.
Бодро направляемся через стройку. Снег кончился. Заморосил дождь, мелкий и противный. Прошли стройку — за ней канава, полная воды. Посередине плавает плотик. Подогнали палкой. Благополучно добрались до противоположного берега, плотик вытащили на берег, чтоб не снесло, и побрели дальше. Ноги скользили по глине, мы были с ног до головы перепачканы ею. На четвереньках взбирались на пригорки и съезжали вниз. Наконец, выбрались на относительно ровное место. Прямо из-под земли, метрах в десяти от нас, вился дымок. Был он едва заметен, и не знай я о существовании землянки где-то поблизости, ни за что не догадалась бы.