Familienstellen, что было переведено, как «Семейные расстановки». Подход Хеллингера уникален и существенно отличается от других системных подходов. В его работе люди, выбранные для представления определенных членов семьи клиента, размещаются в открытом пространстве без дальнейших инструкций.
В ранних системных подходах клиент сам выстраивал своих родственников по отношению друг к другу, чтобы показать динамику отношений между ними. В подходе Хеллингера представители не размещаются в соответствии с внутренней картиной клиента и не передвигаются с помощью посредника – их просят довериться своим внутренним импульсам и свободно им следовать.
Портрет семьи клиента проявляется в движении. Становится ясно, что каждый из них испытывает по отношению друг к другу: близость, боль, любовь, чувство заброшенности и т. д. Выходят на поверхность глубинные связи и все затруднительные ситуации, которые возникают потому, что каждый является частью большой системы людей из прошлого и настоящего.
Работа в этом направлении не ограничивается семьей. Можно разместить членов любой системы (компании, группы или класса) и выяснить что-то о динамике их взаимоотношений.
Коллективная сфера
Существует поле коллективной энергии, которое сильно влияет на всех, кто принадлежит ему. Это позволяет людям, не имеющим представления о семье клиента, точным образом отображать чувства и поведение членов его семьи. Включая, например, даже переживание физических недостатков.
Никакого научного объяснения этому феномену кроме заключения, что существует энергетическое поле, поле «знания», или, как называют его разные авторы, «морфогенетическое поле», – нет. Но глубокая правда о семейных отношениях вскрывается именно с помощью этого процесса.
Другой уникальный аспект подхода: он отражает взаимосвязи старших поколений, даже тех, кто уже мертв, а также людей, которые не являются кровными родственниками, но в некотором роде связаны с семьей клиента. Кстати, влияние на нашу жизнь людей старших поколений изучается в науке под названием эпигенетика: она рассматривает, как опыт наших матерей, бабушек и прадедушек влияет на наши гены.
Эпигенетика доказывает, что наши предки являются частью нас, молекулярным остатком, крепко ухватившимся за нашу генетическую цепочку. Другими словами, вы, возможно, унаследовали не только узловатые колени вашей бабушки, но и ее предрасположенность к депрессии, вызванной тем пренебрежением со стороны окружающих, от которого она страдала в детстве.
Такой вид наследования проявляется в расстановке. Клиент может узнать о себе глубокую истину, которую обычно не осознает. Она показывает, какую власть над ним имеет прошлое. Также он может узнать, как быть более связанным с прошлым и в то же время находиться в гармонии с настоящим.
Еще одной уникальной особенностью метода семейных расстановок является то, что клиент почти не говорит. После того, как представители членов семьи были размещены, клиент остается наблюдателем в течение большей части сессии. Он может быть помещен в расстановку ближе к концу, заменив представляющего его человека.
Поскольку клиент становится лишь свидетелем процесса, его ум в меньшей степени вмешивается в происходящее. Таким образом, происходит эффективный обход поверхностных слоев ума, где генерируются желания, взгляды и убеждения. Вместо этого можно напрямую подойти к корням конфликта.
Клиент устанавливает контакт с более глубокой частью своего ума, которая находится под его повседневным уровнем сознания. Хеллингер называет этот глубокий слой «душой», но я предпочитаю называть его «коллективным разумом». В любом случае, в ходе расстановки участники воспринимают и чувствуют именно его. Расстановка на самом деле становится зеркалом того, что происходит внутри клиента на более глубоком уровне, обнажает действие коллективных и универсальных сил.
В гармонии с жизнью
По моему мнению, один из удивительных аспектов работы с расстановками – это осознание, что иногда нет необходимости знать, какого члена семьи в данный момент представляют. Поле, тем не менее, показывает клиенту важную динамику. Даже если он сознательно понял не все, что произошло, расстановка по-прежнему окажет на него целительное воздействие.
Размещение представителей без уведомления о том, чью роль они выполняют, отличает современный подход к расстановкам. В классической расстановке терапевты переходили от запутанной картинки к целительной, от проблемы к решению. Расстановки проводились под руководством посредника, помогающего каждому найти новую, более соответствующую позицию в системе. Существовали правила, которым необходимо было следовать, а ведущий имел определенное представление о том, что правильно.
Даже несмотря на то, что этот стиль работы обладает лечебным эффектом, он кажется весьма статичным и контролируемым. Человек следует за идеей. Мне лично это кажется менее гармоничным, чем то, как велась работа с людьми у Ошо, где акцент ставился на энергетическую работу и доверие моменту.
На самом деле не существует никаких реальных различий между запутанными и целительными картинами, так как все всегда развивается, и запутанность является всего лишь частью жизни.
Жизнь движется по направлению к совершенству, но совершенство никогда не достигается, так как оно подразумевает конец роста без возможности дальнейшего развития.
С точки зрения ума мы считаем, что для каждой проблемы должно быть «решение». Но, по мнению Ошо, проблемы представляют собой просто наши интерпретации ситуаций, так что даже идея «решения» на самом деле не находится в гармонии с жизнью.
Еще ни разу я не сталкивался с серьезной проблемой. Все проблемы поддельные. Вы создаете их, потому что без проблем вы чувствуете себя пустыми, делать ничего не остается, не с чем бороться, некуда идти… Вы создаете проблемы, чтобы вы могли чувствовать, что жизнь – это тяжелый труд, рост… Сначала вы создаете проблему, а затем вы отправляетесь на поиски решения.[30]
С этой целью я обычно позволяю представителям свободно передвигаться в расстановке, пока они настраиваются на поле. Этот подход не имеет ни начала, ни конца. Скорее, это больше походит на извлечение кадра из фильма о жизни клиента. Я наблюдаю за потоком энергии, словно за текущей рекой, – в крайнем случае, от меня может потребоваться передвинуть несколько камней, чтобы вода смогла течь более свободно.
Любой, кто присутствует – клиент ли это, терапевт или нейтральный наблюдатель, – узнает что-то, пока наблюдает за развитием расстановки. Чем более объективно и непредвзято они наблюдают, тем лучше им удается проникнуть в суть. Это все равно что получить урок из жизни, в которой любовь иногда течет в странных и неожиданных направлениях.
Пример сессии: два дяди одной женщины (братья ее отца) попали под расстрел в конце гражданской войны. Когда в расстановке мы поместили людей на место команды, назначенной для произведения расстрела, представитель клиентки ощутил глубокое сострадание к тем, кто совершал казнь. Бессознательно отождествившись, она ненамеренно переняла на себя эмоции и определенное поведение преступников. Только теперь клиентка впервые поняла, откуда в ней столько скрытой, необъяснимой агрессии по отношению к мужу и детям, и почему они воспринимали ее как угрозу.
Скрытая истина
Расстановка выявляет скрытую истину, но «исправление» или «решение» проблемы в общепринятом смысле не происходит. Клиент начинает лучше понимать, почему ведет себя определенным образом, и это само по себе может стать решением. Это знание может изменить положение вещей в будущем, но изменение как таковое является скорее побочным эффектом, а не целью сессии. Это напоминает мне об одном высказывании Ошо: он сказал, что жизнь меняет вас, но вы не можете менять жизнь под ваши потребности.
После осмысления этих слов терапия в целом и семейные расстановки в частности предстают перед нами в новом свете.
Основная цель сеанса заключается не в том, чтобы помочь человеку получить желаемое и решить его проблему. Расстановка направлена на то, чтобы привести человека в гармонию с жизнью, чтобы он плыл по ней, как по реке, без сопротивления.
Расстановки показывают, находимся ли мы в гармонии с жизнью, и если нет, то что препятствует этому. Мы можем осознать, что пора, наконец, проститься с матерью, прекратить цепляться за нее, или же, наоборот, нужно соединиться с глубинной частью себя, которая хочет остаться с ней. Возможно, нам необходимо оглянуться назад, на кого-то в прошлом, и выразить ему благодарность, которую сдерживали до сих пор. Или мы поймем, что пора перестать заботиться о прошлых событиях и начать жить настоящим моментом.
В начале сеанса никто не может знать наверняка, что для клиента значит быть в гармонии с жизнью. Именно поэтому к сессии невозможно применить какую-либо формулу. Один и тот же вид вмешательства не сработает одинаково.
Это заметно в работе с заболеваниями. Естественно, клиент приходит со своей болезнью на сессию, чтобы выздороветь. Но из этого совсем не следует, что терапевт имеет право помочь клиенту таким образом. Иногда заболевание приходится принять как часть судьбы клиента. В иных ситуациях оно может возникнуть потому, что клиент не находится в гармонии с жизнью. Возможно, он изгнал кого-то из своей жизни, а болезнь является напоминанием, что в семейной системе присутствует «неисправность». Работа расстановки будет в каждом случае разная.
На мой взгляд, в хорошей расстановке не может быть цели как таковой, но она помогает клиенту прийти к большей гармонии с жизнью, то есть избавиться от каких-либо личных желаний, которые противоречат его судьбе. Наши нынешние обусловленность и воспитание дают нам обманчивое ощущение, что жизнь полностью находится в наших руках. Это напоминает мне об американском лозунге: «Да, мы можем». Насколько обманчивым и вводящим в заблуждение он является, на более глубоком уровне.