В трубке наступила тишина. Только сирена американской «скорой помощи» долетела через океан.
— Итак, послушай. Я не имею ни малейшего представления, что здесь происходит. Но я точно знаю, чего здесь не происходило. Я абсолютно точно не спал с той женщиной, с которой ты вчера разговаривала по телефону. И я не собираюсь тебе изменять. Пожалуйста, поверь в это. Хотя бы в это, потому что все остальное я не могу объяснить. Факты такие: пять дней назад раздался стук в дверь, и эта женщина, которая назвалась Анной Роткив, попросила, чтобы я взялся за ее лечение. Она вроде бы детская писательница и страдает шизофреническими видениями. Мне совершенно неясно, каким образом она нашла меня на острове, и я даже не знаю, где она здесь живет. Но ее болезнь показалась мне столь необычной и интересной, что я сделал исключение и провел с ней один предварительный сеанс. А сейчас она осталась на острове лишь потому, что начался шторм и паромы не ходят.
— Миленькая история. Отлично придумано, — прошипела Изабель.
— Это не история. Это правда. Не понимаю, почему она вчера подошла к телефону. Наверное, я вышел на кухню заварить чай, и, когда телефон зазвонил, она сняла трубку.
— Телефон не звонил.
— Как так?
— Она сразу сняла трубку. Словно ждала около телефона.
Виктор почувствовал, что у него земля уходит из-под ног. Что-то опять не совпадало. Что-то, чего он не мог себе объяснить.
— Изабель, я не знаю, почему она так сделала. С тех пор как она здесь появилась, происходят странные вещи. Я заболел. На меня кто-то нападал. И мне кажется, что эта Анна знает что-то про Жози.
— Что?
— Да. Я уже давно пытаюсь с тобой связаться. Я хотел рассказать, что, возможно, появился след. И Кай опять занялся нашим делом. И еще кто-то снял все деньги с нашего счета. Я тоже ничего не понимаю и хотел обсудить все с тобой. Но я день за днем не могу до тебя дозвониться. Вместо этого сегодня пришла телеграмма.
— Я послала телеграмму, потому что я не могу до тебя дозвониться.
Связь.
— Знаю. Вчера кто-то вынул вилку из розетки.
— Ох, Виктор, не утомляй меня. Женщина появляется из ниоткуда, рассказывает что-то о нашей дочери, подходит к телефону, выбалтывает мне все, а потом выдергивает вилку. Что будет дальше? Знаешь, меня бы устроила история про местную шлюху, с которой ты переспал однажды спьяну.
Виктор уже не слышал окончание ее речи, потому что его зацепило что-то в самом начале.
— О чем вы говорили?
Она все выболтала.
— По крайней мере, она мне лгать не стала. Она сказала, что ты в ду́ше.
— Нет, это ложь. Я был на кухне, говорил с Каем, а потом прогнал ее. — Виктор кричал в трубку уже на грани нервного срыва. — Я совсем не знаю этой женщины, у нас с ней ничего нет.
— Хм, зато она тебя хорошо знает.
— В каком смысле?
— Она назвала твое прозвище. Которое ты так ненавидишь и о котором знаем, наверное, только мы с твоей матерью.
— Дидди!
— Именно, Дидди. И знаешь что, Дидди! Пошел ты!
С этими словами Изабель повесила трубку.
Глава 40
Еще ни разу Виктор не чувствовал себя столь подавленно. Вся его жизнь рушилась. Вообще-то уже случалось, что пациенты вторгались в его частную жизнь. Но все предыдущие вмешательства протекали по типовому, хотя и патологическому образцу. А в случае с Анной угроза исходила из темноты, из необъяснимого. Чего она хотела? Почему назвалась именем убитой студентки и обманывала даже его жену Изабель? И самый главный вопрос: как все это связано с Жози?
Виктор знал, что он что-то упустил. Все события последних дней были связаны друг с другом. Они следовали невидимому плану, который он поймет, лишь когда сложит в правильном порядке все звенья этой причудливой цепочки. Но этого у него не получалось.
По крайней мере, он чувствовал себя лучше. Видимо, потому, что со вчерашнего дня не пил чай. Он помылся в душе и переоделся.
«Надо бы собрать грязные вещи и запустить стиральную машинку», — подумал Виктор, собираясь надеть джинсы, в которых он был позавчера. Вывернув карманы, он вынул грязные носовые платки. И тут на пол упал клочок бумаги, и, как только Виктор нагнулся к нему, он сразу же вспомнил, что это записка из портмоне Анны, которую он в спешке засунул в карман и забыл о ней. Он не знал, чего ждать, но все-таки разочаровался, увидев одни цифры. Это могло быть что угодно: код банковского сейфа, номер счета, интернет-пароль или, самое простое, телефон.
Виктор сбежал вниз к аппарату. Он медленно набрал номер, намереваясь сразу же повесить трубку, как только ему ответят.
Глава 41
— Как я рад, что вы наконец мне позвонили, доктор Ларенц!
Пораженный Виктор забыл, что хотел повесить трубку. Он не рассчитывал услышать подобное приветствие. Кто это? Кому он позвонил? И почему этот человек ждал его звонка?
— Да? — На всякий случай Виктор решил ответить односложно.
— Мне очень не хотелось вас беспокоить. После всего, что вам пришлось пережить!
Голос казался знакомым.
— Но я решил, что все же вам необходимо быстрее обо всем узнать, пока не произошло что-то худшее.
Ван Друйзен! Виктор наконец узнал его. Но каким образом телефон его учителя попал к Анне в карман?
— Дорогой профессор, почему вы так взволнованы? — спросил он.
— Вы что, вообще не читали мое последнее электронное письмо?
Письмо? В последние дни Виктор не проверял почту. Наверняка там уже скопились письма от «Бунте», ведь он пропустил срок сдачи интервью.
— Нет, я пока не добрался тут до Интернета. А в чем дело?
— У нас неделю назад случилось ограбление.
— Как жаль! А какое это имеет отношение ко мне?
— Ох, меня беспокоит, что именно было украдено. Преступник взломал один-единственный шкаф и взял одно-единственное досье пациента.
— Какое?
— Я не знаю, но это был шкаф с вашими делами. Понимаете? Те случаи, которые вы передали мне, когда я купил практику. Я боюсь, что кто-то ищет какого-то вашего пациента.
— Но откуда вы можете знать, что досье украдено, если вы не помните, что находилось в шкафу?
— Мы нашли на полу пустую папку, с которой было сорвано название.
Виктор закрыл глаза, словно мог таким образом лучше понять, какой из его старых случаев может сегодня быть интересен? И кому нужно красть запыленное досье?
Вдруг ему пришла в голову одна мысль, и он открыл глаза.
— Послушайте, профессор ван Друйзен. И, умоляю, скажите правду. Вам знакома женщина по имени Анна Роткив?
— О господи, значит, вы уже знаете!
— Что я знаю?
— Ну все это…
Виктор еще ни разу не слышал, чтобы его старый мудрый профессор беспомощно заикался.
— Что вы хотите сказать?
— Ну да, значит… Вы же сами о ней спросили.
— Да. Вы прислали эту женщину ко мне на Паркум?
— Боже, она что, у вас?
— Да. А что такого?
— Я так и знал. Я знал, что это было неправильно. Я не должен был допустить этого. — В голосе ван Друйзена звучало отчаяние.
— Уважаемый профессор, объясните мне наконец, в чем дело!
— Мой дорогой друг, вы в опасности. В большой опасности.
Рука Виктора сжала телефонную трубку крепко, как теннисную ракетку перед ударом.
— В чем дело?
— Она была моей пациенткой. Поначалу я не хотел ее принимать, но она пришла по рекомендации.
— У нее шизофрения?
— Это она вам рассказала?
— Да.
— Это ее уловка.
— Значит, она не больна?
— Еще как больна! Но это не шизофрения. Наоборот. Ее болезнь в том, что она утверждает, будто у нее шизофрения.
— Не понимаю.
— Она рассказывала вам историю про собаку, которую забила до смерти?
— Да, собаку по кличке Терри. Она сказала, что это было видение.
— Неверно. Она действительно убила собаку. Все произошло по-настоящему. Она только делает вид, будто у нее шизофрения, так ей удобнее жить.
— Таким образом, все, что она рассказывала…
— Все происходило на самом деле. Она действительно пережила все эти ужасные вещи. И сбежала от них в вымышленную болезнь, чтобы не думать о правде. Понимаете меня?
— Да.
Все по-настоящему: Шарлотта, взлом загородного дома, поездка в Гамбург, яд…
— А зачем вы прислали Анну ко мне?
— Разумеется, я этого не делал, доктор Ларенц. Я вообще не хотел в последнее время ею заниматься. И зачем мне взваливать ее на вас, когда вы перестали работать? Нет, в один прекрасный день она не пришла ко мне. И это очень странно. Она пропала как раз в день взлома. Я уверен, что она связана с этим делом.
— Почему?
— Потому что в последнее время она постоянно говорила о вас, доктор Ларенц. Якобы вы ей что-то должны. Однажды она даже призналась, что хотела бы отравить вас.
Виктор сглотнул, отметив, что горло болит не так сильно, как прежде.
— Отравить? Зачем? Я ее совсем не знаю.
— Зато она знает вас.
Виктор невольно вспомнил Изабель, которая несколько минут назад сказала то же самое.
— Она беспрерывно говорила про вас. Ох, как же я виноват! Полагаю, она очень опасна. Она рассказывала ужасные вещи про то, как мучила других людей. И ту бедную маленькую девочку.
— Шарлотту?
— Да. Точно, ее звали именно так. Ох, как я неправильно поступил, я очень сожалею, доктор Ларенц, поверьте. Надо было послушаться внутреннего голоса и не брать эту пациентку. Ее надо было направить в закрытую клинику.
— Но почему же вы этого не сделали?
— Но… как же, — запнулся профессор, — вы же сами понимаете.
— Что я понимаю?
— Я не мог так просто отказаться от Анны.
— Почему?
— Я же обещал вашей жене.
— Моей жене? — У Виктора голова пошла кругом, и он оперся о шкаф.
— Да, Изабель сама просила меня продолжить лечение Анны. Как я мог отказать? Это же ее лучшая подруга.
Глава 42
Изабель. Анна. Жози. Постепенно все фрагменты складывались в единую картину. Почему Изабель была так спокойна после пропажи Жози? Почему ее не захлестывали эмоции? Она легко вернулась к своей работе, а он продал практику. Раньше он восхищался ее стойкостью. Но, может, дело в душевной черствости?