[121] для сельского населения. Забавно, что клееночную мануфактуру Прасковьи Иосифовны в народе в шутку называли «козлихина фабрика»[122].
Будучи набожным человеком, Козлова делала пожертвования в различные храмы Мстеры. Она также пробовала заниматься винной торговлей, но бизнес не пошел. О жизни детей Прасковьи Иосифовны и Якова Петровича информации очень мало. Старший сын Василий имел свою библиотеку, на что указывает штамп «В. Я. Козлов» на книге 1915 года. В юношестве он был одним из зачинщиков митингов во Мстере: по донесению сельского старосты на них обсуждались антиправительственные вопросы и пелись революционные песни. Его женой стала дочь мстерского крестьянина Елена Стефановна Овчинникова. Что касается младшего сына Козловых, Якова, то во время Первой мировой войны он был призван в армию.
Терем Козловых, расположившийся на въезде в Мстеру, был построен в 1916–1918 годах в стиле модерн. В Своде памятников архитектуры и монументального искусства России его хозяином называют «сына владельца клееночной фабрики»: скорее всего, речь идет о Василии Яковлевиче. Стены нижнего этажа кирпичные неоштукатуренные, верхнего – рублены из бревен «без остатка». Над крыльцом возвышается затейливая двухъярусная башенка. Ее нижний ярус, с небольшим балкончиком, увенчан четырехгранным шатром с широкими полицами, верхний – высоким восьмигранным шатром со шпилем. Оба яруса открытые и ограждены балюстрадами[123].
В годы революции клееночная фабрика встала и позже была разграблена. Чувствуя надвигающуюся опасность, Козловы были вынуждены покинуть Мстеру. Василий Яковлевич переехал в Гурзуф, где умер осенью 1920-го. Его жена вернулась в родные края и повторно вышла замуж: вместе с новым супругом она поселилась в городе Гусь-Хрустальном. О судьбе Прасковьи Иосифовны Козловой и других ее детей историкам ничего не известно.
Интересно, что после стабилизации обстановки в стране национализированная клееночная фабрика снова заработала: ее директором стал тот самый Алексей Лепендин – бывший управляющий Козловых. В советские годы это предприятие процветало. В тереме фабрикантов после революции разместили Дом пионеров, а сейчас в нем находится молодежный центр.
Адрес: ул. Дзержинского, 8.
Главное, ради чего путешественники приезжают в Мстеру, – это народные художественные промыслы: иконопись, ручная вышивка, ювелирное дело и художественная обработка металла, лаковая миниатюрная живопись на папье-маше. В этом плане особенно интересен Мстерский художественный музей, сотрудники которого не только расскажут вам все об искусстве местных мастеров с XVII века до настоящего времени, но также покажут город и его окрестности.
В Мстере сохранилось несколько красивейших памятников кирпичного модерна. Во-первых, великолепная усадьба, принадлежавшая владельцу «фольгопрокатного и киотного заведения» Василию Семеновичу Крестьянинову (ул. Ленинградская, 38–40). Комплекс включает жилой дом самого предпринимателя с башнеобразными теремами-светелками, дом его сына и производственные корпуса. Во-вторых, заброшенное здание земской больницы на улице Семашко, выполненное в неорусском стиле по проекту архитектора Сергея Родионова в 1913–1917 годах.
В плане церковного зодчества впечатляет Свято-Богоявленский мужской монастырь, который особенно красиво смотрится с берега реки Мстерки, отражаясь в зеркальной водной глади.
Дом Голубевых в Судогде
В небольшой городок Судогду туристы в основном приезжают с одной целью – полюбоваться на живописные руины замка Храповицкого. Я же оказалась здесь из-за симпатичного голубого теремка. Этот дом определенно не самый впечатляющий памятник деревянного зодчества из тех, что вы увидите на страницах книги, но биография его владельцев поразила меня до глубины души. В XIX веке династия Голубевых, по сути, создала судогодскую промышленность, основав два градообразующих предприятия, на которых трудилась бо́льшая часть местных жителей. Благодаря им в городе появлялись новые улицы и здания, решались проблемы образования, действовало литературно-театрально-драматическое общество[124].
Основателем династии был обычный крепостной крестьянин из деревни Кондряево Лев Голубев. Жизнь этого человека обросла множеством слухов и легенд, согласно которым он то ли отыскал монастырские сокровища, то ли ограбил купца, перевозившего хрусталь, и так разбогател. Документы же говорят, что мужчины семейства Голубевых всего-навсего отпрашивались у помещика на заработки и занимались извозом – «ямщичьей гоньбой» – до Мурома и Владимира. После отмены крепостного права сыновья крестьянина, Евграф и Козьма Львовичи, перебрались в Судогду и развернули здесь бурную деятельность. Интересно, что Евграф был старовером, а Козьма исповедовал традиционное православие, из-за чего у братьев случались конфликты.
В конце 1870-х Голубевы поставили на берегу речки Судогды льнопрядильную фабрику, к которой в дальнейшем пристраивались новые цеха. Предприятие производило пряжу и готовило чесаный лен на экспорт, что было невероятно удачной бизнес-идеей. Дело в том, что судогодская земля не отличалась плодородием и мало какие сельскохозяйственные культуры здесь приживались. А вот лен стал исключением из правила: он давал стабильный урожай и потому в уезде выращивался массово. С привозом из Англии в 1891 году мощной паровой машины фабрика стала крупным предприятием, и к началу XX века здесь работало уже больше тысячи человек. Ее владельцем числился «первой гильдии купец» Козьма Львович, который одно время занимал должность городского головы, а затем его сын Петр.
Терем владельцев бутылочного завода Голубевых
Сейчас в здании находится отделение скорой помощи
Что касается Евграфа Львовича, то он торговал в Судогде различными товарами. Ему принадлежали мануфактурно-галантерейный, железно-скобяной, бакалейно-продуктовый магазины и ренско-винный погребок. Современники описывали Евграфа как человека «с густой бородой, остриженными в скобку волосами и хитроватыми, чуть прищуренными глазами, который носил черный картуз, кожаные сапоги гармошкой и аглицкого сукна поддевку»[125]. В 1897 году он также основал в городе бутылочный завод, при организации которого обратился за помощью к Юрию Степановичу Нечаеву-Мальцову – владельцу знаменитого стекольного завода в Гусь-Хрустальном.
Голубевы построили бутылочное предприятие в таком болотистом месте, что на протяжении многих лет во время весеннего половодья сюда приходилось подсыпать землю, песок, мусор и дерн. Доходило до того, что после таяния снега рабочие были вынуждены добираться до цехов на лодках и самодельных плотах. Тем не менее завод располагался недалеко от Судогды, благодаря чему доставка продукции и сырья не занимала много времени, и постепенно стекольное производство стало приносить отличный доход. Голубевы изготавливали винные, пивные, коньячные бутылки, которые исправно закупали крупные фирмы по всей стране. Кроме этого, выпускалась аптечная посуда, флаконы для чернил и одеколона, емкости для лака, масла, краски, а также банки и штофы.
Резные наличники на окнах главного фасада
После смерти Евграфа достраивать завод пришлось его внуку Сергею Ивановичу, для которого предприятие стало делом всей жизни. Он месяцами бился над решением технологических проблем, вникая в тонкости стекольного дела, и в итоге модернизировал производство, закупив новейшие ванные печи системы Сименса[126]. Заводу требовалось все больше рабочих, которые охотно приезжали в Судогду целыми семьями из окрестных и дальних селений. Голубевы обеспечивали их жильем и пропитанием и даже в тяжелые годы Первой мировой выдавали им в кредит все необходимые вещи через свои магазины. После войны предприятие Сергея Ивановича оказалось единственным, что могло удовлетворить потребность вновь открывшихся пивоварен и винных заводов в стеклянной таре. Оказавшись монополистами, Голубевы повысили цены в десять раз и приумножили свое состояние.
Накладная резьба на наличниках
Голубой теремок на Екатерининской улице (ныне улица Ленина) упоминается почти во всех источниках как дом матери Евграфа Голубева и вызывает множество вопросов. В исследовании местного краеведа говорится, что это был первый дом, который семья построила после переезда в уездный центр, но никакие даты не называются. Когда заходишь в тамбур, с удивлением обнаруживаешь два окна с резными наличниками, которые просто не было смысла делать внутри помещения – то есть здание, скорее всего, перестраивали. Сотрудники Судогодского краеведческого музея так и не смогли пролить свет на эту ситуацию: недостаточно архивных материалов. Свод памятников архитектуры Владимирской области также не помог, так как еще не был выпущен том, посвященный Судогодскому району.
Накануне революции Голубевы планировали скупить все окрестные стекольные заводы и совместно с предводителем владимирского дворянства Храповицким построить сеть железных дорог, которые связали бы их воедино. Им также принадлежали конезавод и бумаготкацкая фабрика, но тут грянул 1917 год… Интересно, что Сергей Иванович Голубев и после прихода большевиков к власти остался управляющим на своем предприятии – настолько велик был его авторитет. Позже он вместе со своей семьей уехал работать в московское «Главстекло», где также считался отличным специалистом. Один из его сыновей, Сергей, связался в столице с плохой компанией и попал в тюрьму.
В советский период бутылочный завод Голубевых стал градообразующим предприятием «Красный химик», а льнопрядильная фабрика – фабрикой «Первомайская». В купеческом тереме сейчас находится отделение скорой помощи.