«Рождество они отмечали не только дома, в узком семейном кругу, – это был праздник для всей деревни. Основное действо разворачивалось в районе конного манежа для выездки, где ставили елку. Внуки Николая Игнатьевича позже вспоминали, что самым интересным занятием была подготовка подарков для крестьянских детей, с которыми они играли. Для этого использовались бумажные кульки и платки, куда складывали сладкие подарки – пастилу, шоколад, яблоки, груши, орехи, конфеты. Потом все шли в манеж, где их уже ждали конюхи и работники расположенного по соседству конного завода, которые наряжались в разных персонажей. Главными героями были цыган с медведем – причем косолапого тоже играл конюх, нацепивший шкуру. Он настолько убедительно изображал дикого зверя, что дети пугались. В программу мероприятия также входили хороводы вокруг елки, раздача подарков, катание с горы…»
Родзевичи были людьми демократического плана. Николай Игнатьевич являлся членом партии кадетов – конституционных демократов: вместе с Павлом Милюковым он «сделал» Февральскую революцию. Подобные политические взгляды во многом определяли его работу в области образования – к примеру, он открыл в Баграмове школу для крестьянских детей. Дочь Родзевича, Антонина Николаевна, разделяла убеждения отца. Когда она приезжала в загородное имение, то часто наряжалась в крестьянский сарафан, а летом ходила босиком. По-видимому, это была попытка единения с народом, которая не очень удавалась. Крестьяне четко соблюдали субординацию и считали барыню «хорошей, но странной».
Кстати, вторая дочь Николая Игнатьевича, Ольга Николаева, вышла замуж за Григория Мачтета – известного писателя, революционера-народника, автора текста к революционному гимну «Замучен тяжелой неволей». В этом браке у них родился сын Тарас Мачтет – журналист и поэт, который был лично знаком с Сергеем Есениным[192].
После прихода большевиков к власти часть семьи эмигрировала в Европу, а позже, из-за усиления национал-социалистических настроений в Германии, перебралась в США. Некоторые представители семейства до сих пор живут во Франции (в Париже), Голландии и Польше. В России потомков рода Родзевичей можно встретить во многих городах – в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Меленках. Ну и, конечно, в Рязани.
Я спросила Александра Соловьева, чувствует ли он какую-то связь со своим великим предком – Николаем Игнатьевичем Родзевичем? И оказалось, что преемственность поколений в семье действительно присутствует. Как и прапрадед, занимавшийся коннозаводством, Александр очень любит лошадей и, по возможности, ездит верхом – причем делает это весьма виртуозно. А еще он унаследовал от основателя рода поэтический талант и успешно реализует себя на литературной ниве.
Адрес: ул. Свободы, 63, 65.
Начиная со второй половины XVIII столетия, «золотого века» российского дворянства, важнейшую роль в повседневной жизни аристократов играло Дворянское (Благородное) собрание – орган сословного самоуправления, действовавший на уровне губернии и отдельных уездов. Теперь представителям высшего сословия больше не нужно было отправляться в столицу для защиты своих интересов и прав: они имели возможность влиять на местную правительственную администрацию и защищаться в суде с собственным стряпчим (адвокатом).
В числе самых распространенных проблем, рассматриваемых дворянскими собраниями, были состояние народного образования, произвол помещиков, борьба с холерой и оспой, «закупка хлеба и продовольствия из армейских магазинов в связи с неурожаем», разбор жалоб и споров отдельных семейств, взятие имений в опеку. Также их важнейшей задачей было определение принадлежности того или иного рода или личности к благородному сословию. Губернские собрания должны были иметь отдельный дом, где проводились заседания, а также собственного секретаря, казну, печать и архив. Выполняли они и досуговую функцию, стимулируя развитие светских праздников[193].
Летний клуб в Нижнем городском саду
К примеру, выборы уездных предводителей дворянства часто сопровождались торжествами, когда на площади «для парада» ставили большого жареного быка и гигантские чаны с вином, пивом и медом, а обязательной составляющей путешествий провинциальных помещиков в столицу было посещение балов Дворянского собрания, где они искали «выгодную партию» для своих детей, развивали в них светские манеры и чувство единения с элитой.
Бюджеты подобных организаций формировались из средств самих дворян, без участия государства. Для городских нужд они возводили и содержали за свой счет учебные заведения, общественные здания, храмы, дворцы, личные особняки, доходные дома. Таким образом, именно дворянским собраниям принадлежит заслуга создания многих уникальных архитектурных памятников, среди которых летний клуб в городском саду Рязани.
Нижний городской сад, который в народе именуют Пьяным парком, когда-то был частью владений рязанского купца и миллионера Гаврилы Рюмина и располагался в овраге рядом с его резиденцией. «По воскресеньям здесь собиралось много гуляющих, так что по главной широкой аллее людская масса двигалась вперед, а с другой стороны назад, поворачиваясь в конце аллеи в обратную сторону. Скамейки вдоль аллеи все сплошь были заняты. Если кому из гуляющих хотелось посидеть, то долго надо было выискивать свободное место, чтобы отдохнуть. В середине сада была впадина, так что дорожки спускались вниз, а потом поднимались в другую сторону. Здесь было народу поменьше, а на некоторых более удаленных дорожках укрывались парочки влюбленных»[194].
Рязанский клуб Дворянского собрания впервые был упомянут на этом месте в 1850 году. Долгое время он не имел собственного помещения и арендовал частные особняки на лето и на зиму. В теплые месяцы мероприятия традиционно проводились в усадьбе на Приклонской улице, выходившей в городской сад и сменившей на протяжении полувека нескольких собственников. В 1886 году клуб наконец-то выкупил эту усадьбу у последних владельцев, супругов Логиновых, и приступил к строительству нового постоянного деревянного здания. Оно было двухэтажным, с крытой верандой и богатым декором в русском стиле. К сожалению, в 1902 году это сооружение сгорело. Тогда представители Дворянского собрания обратились к архитектору Ивану Цеханскому: он подготовил обновленный проект летнего клуба, повторявший габариты и общую композицию предшественника. Здание предполагалось выстроить на старом фундаменте. К концу 1905 года все работы были полностью завершены, и в Рязани появился тот самый кружевной терем, на который мы любуемся до сих пор[195].
До революции веранда клуба была открытой. Ее остеклили лишь в 1990-е
В воспоминаниях Федора Кондратьевича Малова есть достаточно подробное описание Летнего клуба Благородного собрания: «Терраса имела вид маленького ресторанчика, где за столиками располагались желающие закусить и выпить, а в самом помещении расставлялись ломберные столики[196] для карточной игры, но там же в другом зале находился и буфет со столиками для желающих откушать внутри здания. Напротив клуба находилась круглая веранда для музыкантов. Военные музыканты приглашались по воскресеньям и, кажется, по четвергам. Обычно играли вальсы, некоторые другие танцы, кое-что из более популярных опер и опереток. Но иногда исполнялась очень оригинальная пьеска «вальс сумасшедшего», не то «песня сумасшедшего». Первоначально музыка была плавная, спокойная, потом темп постепенно нарастал и ускорялся, появлялись резкие диссонирующие звуки, число которых в дальнейшем увеличивалось. Вместе с тем из оркестра время от времени уходили музыканты по одному, переставая играть. Дирижер же все азартнее и азартнее дирижировал, как бы не замечая уходящих и как бы весь ушедший в обаяние звуков, иногда отрываясь от партитуры и бросая дикие взгляды по сторонам. Наконец оставалось 4–5 музыкантов. Дикий звук барабана и басовых труб – и вальс кончен. Дирижер, отирая пот с лица платком, выходил с веранды отдыхать, и наступал небольшой перерыв».
Клуб расположен на склоне оврага, понижающемся к востоку. Он имеет ступенчатую пирамидальную композицию. Основной двухэтажный объем с трех сторон огибает одноэтажная крытая веранда на столбах. В средней части главного фасада на уровне второго этажа также сделана небольшая веранда в три проема. Над ней возвышается четырехгранный купол с люкарнами и шпилем. Верхняя веранда сохранила подлинное резное ограждение: ее граненые столбики украшены резными геометрическими капителями, а все проемы завершаются пышными прорезными подзорами. Внутри, в центре здания, расположен двусветный зрительный зал[197], по бокам от него фойе и комнаты отдыха, также имеющие выходы на веранду. Лестница на второй этаж находится в юго-западном фойе. В 1990-е была проведена комплексная реконструкция дома, в результате чего веранда была остеклена (до революции она была открытой)[198].
Построивший клуб архитектор Иван Степанович Цеханский (1964–1934) был уроженцем города Калуги и принадлежал к высшему сословию. Он являлся потомком древнего польского дворянского рода из воеводства Цеханова и придерживался римско-католического вероисповедания[199]. Есть предположение, что позже Цеханский перешел в православную веру, но документально это не подтверждено. Отучившись в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, среди выпускников которого были такие знаменитые живописцы, как А. К. Саврасов, В. Г. Перов и Е. И. Маковский, Иван Степанович получил звание неклассного художника архитектуры и малую серебряную медаль