Терем на улице Свободы
Главная задача, которая стояла перед Хильтовым, – это строительство нового здания больницы и укомплектование ее квалифицированным медперсоналом. Он справился с ней настолько блестяще, что получил от местного райисполкома благодарственную грамоту, отпечатанную на красном полотне с гербом страны. Иван Иванович завоевал славу искусного хирурга и пользовался большой любовью среди местного населения. Он провел более 10 000 операций и спас немало жизней рабочих и колхозников. Работавшие с Хильтовым медсестры так описывали его внешность и характер:
«Выше среднего роста, плотного телосложения, с серьезным добрым взглядом, уравновешенным характером. Человек большой культуры, никогда никому не грубил, никого не ругал и не наказывал. Проявлял постоянную заботу о любом сотруднике больницы. Работал не жалея себя, не считаясь со временем. После сложных операций приходил в больницу даже в ночное время – проверить состояние больного. В годы Великой Отечественной войны был тяжело болен, но продолжал работать. 14 сентября 1947 года его не стало. Задушила астма. Всех спасал, а себя не уберег».
Если Хильтовы занимали помещения наверху терема, то его нижний этаж был отдан семейству Моляковых: известному в районе председателю колхоза Василию Федоровичу, получившему за свою деятельность орден, и его жене-льноводу Харитине Антоновне. Именно в силу высокого положения они получили квартиру в одном из лучших домов Красного Холма, по соседству со знаменитым врачом. Кстати, дочь Моляковых, Нина, до глубокой старости прожила в этом здании. В 2015 году тверской краевед Павел Иванов взял у нее интервью: на тот момент бабушке было 88 лет[340].
Дом Баруздиных-Хильтовых
Краеведческий музей
Предполагаю, что терем изначально возводился как доходный дом. Этажи были полностью изолированы друг от друга, и часть помещений купцы могли сдавать внаем. В советское время все людские и кухни в здании были обособлены в отдельные квартиры, а «господские» апартаменты вполовину урезаны. До наших дней сохранилось несколько филенчатых дверей и дверных ручек начала XX века. Печи не изразцовые, а обычные беленые: видимо, их неоднократно ремонтировали. Из надворных построек уцелел большой хозяйственный сарай.
Адрес: пересечение ул. Льва Толстого и пер. Карла Маркса, 46/6.
Еще в 1964 году по инициативе энтузиастов-краеведов в Красном Холме был организован краеведческий музей. Он находится в деревянном особняке, некогда принадлежавшем династии Мясниковых. В музее есть отдельная экспозиция, посвященная членам этого семейства: городскому голове, земскому врачу, общественному деятелю Леониду Александровичу Мясникову и его сыновьям – кардиологу с мировым именем Александру Мясникову и ученому-физику Льву Мясникову. Среди прочих экспонатов документы, фотоматериалы по истории образования города, которые охватывают как дореволюционный период, так и становление советской власти, коллективизацию, Великую Отечественную войну. Сотрудники музея также проведут для вас экскурсии по Красному Холму. Подробности можно узнать на сайте Тверского объединенного музея в разделе «Филиалы»: https://tvermuzeum.ru
Ну и вишенка на торте – это терем с эркером и тремя башенками, расположенный по адресу ул. Свободы, 6. Здание было построено на рубеже XIX–XX веков, но кто был его первоначальным владельцем, неизвестно. С 1920-х дом занимала Анисимовская кожевенно-сапожная кустарно-промысловая артель «Красный обувщик». У артели было несколько цехов: конкретно в этом здании располагалась сапожная мастерская. В более позднее время в стенах особняка находился детский сад «Теремок», однако недавно он съехал. Сейчас дом пустует и медленно разрушается. Хотелось бы, чтобы администрация района выделила средства на реставрацию этого архитектурного чуда.
Терема Кимр
Зима Кимрам к лицу: она украшает город так же, как хороший макияж красит женщину. Вместо раздолбанных дорог, облезлых фасадов и обшарпанной проржавевшей теплотрассы, облюбованной местными брутальными котами, перед вами предстает сплошное белое великолепие. Даже развалины Гостиного двора смотрятся совсем не удручающе, когда они покрыты серебристым инеем. Чудеса, да и только.
А вот на рубеже XIX–XX веков Кимры произвели бы на вас совершенно другое впечатление. Это был крупный и процветающий центр обувной промышленности – «столица сапожного царства». Село снабжало своим башмачным товаром обе столицы и едва ли не половину России. Не было в стране такой ярмарки, на которой не продавались бы изделия кимряков[341]. Сам Ленин писал, что местный сапожный промысел «представляет особенно замечательный пример капиталистической мануфактуры».
По численности населения и количеству каменных зданий Кимры превосходили многие уездные города Тверской губернии. «Странное это было село. Люди крестьянского сословия ходили в городской одежде, прилавки магазинов ломились от заморских вин, на центральной улице возвышался гостиный ряд…» Тем не менее главным сокровищем кимрской архитектуры считаются вовсе не каменные, а деревянные особняки, исполненные в духе модерна. Некоторые из них были построены еще при царе, но значительная часть появилась уже в годы НЭПа.
Чтобы сэкономить, местные жители частенько покупали один проект на два-три домовладения, снимали с него копии и утверждали в местной управе. Поэтому на улицах Кимр можно увидеть похожие между собой по форме теремки, которые, однако, различаются в декоративном оформлении. Дом торговца и ремесленника являлся его визитной карточкой и должен был выделяться на фоне соседского. Так что кимряки мало придерживались первоначального «типового» проекта, а строили как им удобно и как они считали красивее[342].
Главная «святыня» города – это самобытный теремок Лужиных, который уже на момент постройки казался настолько необычным, что попал на дореволюционные открытки с фотографиями Тверской губернии. Владельцами дома были легендарные хлеботорговцы, продававшие свой товар не только в Санкт-Петербург, но и за границу. Представителей этой старинной кимрской фамилии в селе насчитывалось много. Они развернули бурную предпринимательскую деятельность еще будучи крепостными крестьянами и нажили солидный капитал[343].
История теремка берет свое начало 1 августа 1906 года, когда Алексей Сергеевич Лужин купил участок земли у богатой крестьянской вдовы Елены Андреевны Рогуновой. Согласно этой сделке, Рогунова уступила Лужину место на Конной улице (ныне Кирова), а взамен получила от него дом на Ново-Преображенской и 1000 рублей наличными. Хлеботорговец долго раздумывал, что бы построить на вновь приобретенной территории, и, видимо, никак не мог выбрать достойный архитектурный проект. Хотелось и общественность впечатлить, и как-то подчеркнуть свой социальный статус. Как-то раз ему на глаза попалась журнальная фотография имения «Песчанка» присяжного поверенного Ф. М. фон Крузе, расположенного в окрестностях Гатчины[344].
В одном из дореволюционных путеводителей об имении «Песчанка» было написано следующее: «На крутом песчаном берегу Оредежи среди леса находится усадьба владельца с господским домом, представляющая собой в архитектурном отношении большую художественную ценность. Особенно замечательны фасады, дом в древнерусском, вполне выдержанном стиле, с прекрасными архитектурными линиями, затейливыми башнями и переходами. В таком же выдержанном стиле возведены и остальные хозяйственные постройки. Чтобы составить себе понятие о степени роскоши упомянутой усадьбы фон Крузе, достаточно сказать, что оборудование усадьбы обошлось ему в 300 000 руб., одна купальня на берегу Оредежа стоит 11 000 руб.»[345].
Именно купальня (раздевальня) фон Крузе так сильно впечатлила кимрского хлеботорговца. Она была построена архитектором Александром Владовским в 1902 году и сочетала в себе элементы древних норвежских каркасных церквей – ставкирок и огромные круглые окна-иллюминаторы с декоративными деревянными вставками в духе модерна. Судя по всему, Лужин попросил одного из тверских зодчих творчески переосмыслить проект купальни, создав на его основе принципиально новое архитектурное сооружение. Так на улицах Кимр появился тот самый сказочный дом-теремок, ставший настоящим символом города.
Дом Лужиных
Рубленый купеческий особняк украшен резными накладками и увенчан символами древних славянских божеств. Оригинальный вход делит его композицию на две не похожие друг на друга части. Левая – под сравнительно низкой крышей с широким, полуциркульным окном и будто вырезанными из бумаги деревянными ставнями. Правая – под высокой двухскатной крышей на фигурных, нарочито вульгаризированных кронштейнах, украшенная прозаичным трафаретным рисунком и гигантским окном-иллюминатором, позаимствованным у фон Крузе. В середине высится двухэтажная бревенчатая башенка с небольшим четырехгранным шатром, высокое окно которой накрывает тонкая деревянная резная доска с дощатым коллажем, а балкончик ниже вообще будто из бумажной аппликации с наивным орнаментом. Еще один такой же шатер установлен над боковым фасадом. Именно шатровые завершения придают модерну русский колорит.
Рядом с деревянным домом хлеботорговец выстроил каменный особняк в стиле модерн, в котором разместилась его торговая лавка. Подобное решение было крайне необычным, ведь в то время в Кимрах состоятельные люди предпочитали жить в каменных усадьбах, а деревянные строения использовали под торговлю и склады. Но теремок, видимо, настолько пришелся Лужиным по душе, что они решили поселиться именно в нем.