— Ничего себе жуткий — произнесла, положив Алексею на голую грудь голову с растрепанными и коротко остриженными русыми волосами Лескова — Так кричал, что я проснулась. Хорошо, что мы здесь, а не рядом со всеми. И стены глухие из железобетона. И мокрый весь от своих таких сновидений. Может ты действительно заболел?
Они находились сейчас в комнате, которую сегодня вечером, умыкнули для своих близких нужд и для двоих. И это все Лескова. Она каким-то образом сумела присвоить это место в стороне ото всех. В одном из закоулков их ракетного бункера на нижних этажах. И у нее были ключи от железной двери и замка этой комнаты. Тут были две в углу маленькой этой комнаты, больше похожей на некую вещевую кладовку металлические солдатские кровати, застеленные, как и прочие кровати одинарки на верхних этажах бункера и в спальных боксах. И составленные, теперь вместе в одну общую и широкую на двоих. И только, теперь Алексей, и Светлана знали об этом их на двоих тайном месте. Даже не знал радист первого отряда БС55141 новичков бойцов Гарик Резвый, который так и терся вокруг Светланы, и не отходил от нее ни на шаг. Лескова Светлана, она же Багира, нравилась этому мальчишке с армянскими корнями, но Светлана предпочла Алексея. Была ли это любовь с первого взгляда или нет, было не ясно, но Лескова просто приросла к Алексею. И вот занималась с ним любовью в этой тайной комнате. Они потерялись на всю ночь и время общего отбоя для всех в бункере. Даже майор Кравцов сейчас понятия не имел, где они оба. А они был здесь, и занимались любовью. И намаявшись долгими сексуальными любовными оргиями, уснули тут, пока кошмарный сон не пробудил Алексея.
— Сколько уже время? — спросил у Светланы Алексей.
Та, потянувшись как кошка, протянула в темноте к стоящему рядом с солдатскими соединенными вместе кроватями в свежих стеленных простынях столику, из-под синего солдатского теплого одеяла свою девичью левую голую руку, и взяла свои ручные часы с подсветкой и посмотрела на циферблат.
— Три часа ночи, любимый — произнесла любовница Лескова.
— Значит ночь еще — произнес, тяжело дыша, Алексей и прижал руками к себе к мокрому потному телу за гибкую девичью талию, лежащую на нем Светлану. Крепко обхватив, чувствуя жаркий ее, прижатый к своему животу жаркий женский с круглым пупком животик. Ее торчащие девичьей маленькой груди соски. И прижатый девичий волосатый лобок на своем лобке и все, что было ниже, и снова готовилось к любовной близости.
— Забудь все Светик — произнес Алексей — Дурацкий сон. Прости за то, что напугал. Сейчас, самое, главное, что с Иваном все утряслось. Молодец Кравцов, что все решил и уломал всех. Ванька теперь Кравцову жизнью обязан за тот поступок. Кравцов всех кого надо отмажет. С его мнением здесь считаются. Твоему Ивану, брату повезло, что есть такой майор Кравцов.
— Да, я ему теперь тоже обязан — произнес Алексей, любуясь в почти полной темноте этой малой бетонной бункерной их двоих любовников спальни глазами любовницы своей Светланы Лесковой.
— Он их обоих отмазал от смертного приговора — произнес тихо и мягко своей любовнице Лесковой Алексей — А все, хотели дать им вышку.
— Да, трибунал был бы неизбежен — произнесла любовница Багира — А ты как поступил, если бы попал вот также, как твой старший брат? — спросила тихо и мягким голосом Лескова — Ты бы тоже, наверное, оттуда убежал бы? Только пятки бы засверкали.
— Нет, Светик — произнес ей недовольный таким сравнением Алексей — У меня бы даже мысли не было вот так удрать, когда твоих товарищей роботы мочат.
— Ну да, ты у меня совсем еще мальчишка — произнесла Светлана — Совсем еще глупенький, и не знаешь еще самого страха.
— Ты в меня не веришь, Светик? — возмутился Алексей, глядя в темноте в глаза любовницы Лесковой — Ты думаешь, я брошу своих?
— Да нет, что ты, Лешка — произнесла Лескова, прижимаясь растрепанной русыми волосами. К его мальчишеской голой с торчащими твердыми возбужденными сосками груди — Верю, я верю. Ты мой герой.
Она правой рукой провела по Алексея голому животу и опустила руку с тонкими девичьими пальчиками на его возбужденный торчащий между ног детородный мальчишеский член. Багира застонала видимо, сама возбуждаясь, щупая его мужское между ног причастие любви и все, что было ниже.
Заползала на Алексее своим девичьим голым молодым и гибким в узкой талии телом. Шеркаясь о грудь его своей, тоже возбужденной с торчащими сосками девичьей маленькой грудью.
— Я совсем так не думаю, миленький мой — произнесла она, ему дыша в лицо нежно и жарко — Совсем не думаю.
Потом поднялась над ним, усаживаясь на его мальчишеский торчащий раздувшийся от возбуждения детородный член и раздвигая свои девичьи ноги и поправляя его туда, куда нужно.
— Ладно — произнесла тяжело, и страстно дыша Лескова — Ладно, Мы отвлеклись от нашей главной темы разговора. Да ну, его, вообще нафиг, весь этот разговор. Продолжим. У нас еще ночь впереди перед предстоящей операцией.
— Ты права — произнес, стараясь отвлечься тоже от возникшей ненужной сейчас как бы невзначай, неуместной в их постельных сценах темы.
— Продолжим — произнес Алексей, когда Лескова взгромоздилась снова на его торчащем мальчишеском детородном члене, насаживаясь на него по самый свой волосатый лобок. Широко расставив на постели свои полненькие бедрами ноги. Дико застонав и выгнувшись назад, вперед выставив свой округлый девичий голый с круглым пупком животик. И когда она упала на его грудь своей, снова грудью и лицом припав к лицу Егорова Алексея и своего любовника, он прирос губами к губам Светланы Лесковой.
16 апреля 2032 года.
Восточная Сибирь.
Бывший Красноярск.
Территория Скайнет.
Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».
Левый берег. Цитадель А.
Лагерный блок Х19.
Сектор В-10.
10:50 утра.
Это произошло в секторе В-10, после завтрака. Когда все пленные лагерного военного блока, где были сосредоточены одни мужчины и военные в прошлом пленники Скайнет находились в свободном бездельном блуждании в самом блоке Х19.
Двери открылись в блок Х19 и вошли роботы охранники. Четыре Т-600 с ленточными 7,62 мм пулеметами Гаглинга на правой манипуляторе руке. Громко издавая гудящие звуки, и переговариваясь друг с другом, они встали в дверях, направив пулеметы в сторону пленных лагерного блока.
Пленные из военных заволновались и похоже не на шутку. Сбившись в большую кучу, буквально прилипнув, друг к другу они столпились от одной боковой до другой боковой и задней торцевой бетонной стены блока. В несколько рядов друг за другом. Затихнув, и напугано смотря на роботов, которые пришли к ним, и следом, пропуская еще двоих, которые вошли за их спинами, и между охранников, войдя в сам лагерный блок Х19.
То были две женщины. Точнее машины женского вида или точнее облика. Они прошли дальше роботов охранников и встали рядом друг, с другом, смотря на столпившихся пленных мужчин военных этого блока Х19. Блока с собранными здесь исключительно только в прошлом военными. Военными со всего света. Отсортированными принудительно и специально в процессе расселения по лагерным блокам. Этот блок был под постоянным и неустанным обзором и контролем самого Скайнет.
Обе машины совершенно не моргая своими роботов глазами, окинули всех пленных, сканируя и выбирая, молча тех, кого искали для себя.
— Что им нужно? — прошептал пленному и главному в этом блоке пленников Скайнет Андрею, пленный Михаил. Яков молчал и, прижимаясь плечом к самому Михаилу, только смотрел туда, где стояли роботы Т-600 и эти две женщины-машины.
— Не знаю, но также было со мной когда… — не договорил Андрей, когда раздался голос первой вышедшей вперед на несколько шагов, и почти, вплотную приблизившись к первым рядам пленников машины-женщины.
— Тишина! — скомандовала громко как человек первая более высокая, на целую голову, чем вторая машина-женщина. Видимо она была самой тут главной. И все пленные мужчины мгновенно замолчали, лишь перешептываясь друг с другом, и испуганно глядя на двух пришедших к ним в лагерный блок красивых и словно живых роботов.
Мужчины давно не видели живых женщин, и эти их были точными идеальными копиями. Кто-то шепотом пошутил, что не прочь бы пихнуть такую, вот, хоть и искусственную. Что у него зачесалось между ног в тюремных штанах, глядя на ее крутобедрые длинные ножки в серых брючках.
— Мне нужен доброволец — вдруг произнесла главная женщина-робот в женском сером деловом брючном костюме. С прической из распущенных по своим плечам огненно-рыжих вьющихся колечками как горящие огненные змеи волос и косой рыжей опущенной на лоб как нож гильотины челкой. С золотыми сережками в ушах.
— Мне нужен один из вас — произнесла она, уточняя всем пленникам блока Х19 мужчинам, стоящим перед ней — Один по доброй воле. Или нам придется выбрать самим принужденного добровольца.
— Гребаная сучка, Верта — произнес тихо и еле слышно солдат Илья — Мразь ублюдочная. Кукла искусственная. На-ка выкуси…
И он протянул из-за спин стоящих перед ним американцами Джона и Фредерика свою увесистую как кувалда, превращенную в фигу сильную солдатскую руку.
В гробовой наступившей внезапно тишине, рыжеволосая и главная робот-женщина, вдруг остановила свой взгляд зеленых холодных глаз на нем. Она услышала его, и это было без сомнений. Она просканировала всех, за считанные секунды и здоровых и больных, всех по своей вложенной в нее лагерной картотеке, и услышала одновременно всех, отфильтровывая их испуганные голоса и шепот. И услышала в свой адрес то, что произнес солдат Илья. И хоть он спрятался за спинами американцев пленников Джона и Фредерика, она вычислила его. Мгновенно и в считанные секунды. И теперь смотрела на Илью ледяным взглядом своих, машины Т-1001 жидкометаллическими, поверх покрытыми биокамуфляжем из живой человеческой ткани, вживленным в полисплав ее металла зелеными широко открытыми глазами. Смотрела на него, словно рентген, прожигая всех впереди его пленников мужчин, буквально сквозь всех перед ним стоящих в несколько рядов пленников.