— Если она говорит, что ее заставили, значит, так оно и было, правда, детка? — Он погладил по голове зареванную Катю и усадил на стул. — Сам-то ты долго сопротивлялся, когда тебя террористы пытали? Небось со страху в штаны наложил? — Герман искоса взглянул на Репу.
Альфред язык проглотил и сразу сник. Он не знал, известно что-нибудь боссу о том, что он действительно нагадил в трусы, или Герман сказал это для красного словца. Во всяком случае, он решил повременить с наказанием дочери.
«Приеду с ней домой и тогда вдоволь покуражусь, поизмываюсь, всю злобу спущу», — думал он.
Катя перестала всхлипывать и с ненавистью посмотрела на папашу. От болезненных выкручиваний ее ухо распухло, посинело и оттопырилось.
Герман вытащил из холодильника «Электролюкс» несколько кубиков льда, завернул их в платок и передал Кате.
— Приложи — поможет.
Девочка с благодарностью взглянула на него, взяла лед, приложила к уху и сразу почувствовала облегчение.
Через полчаса примчался Фома, привез раненых братанов и пришедшего в себя Газилу. Головы у них были перебинтованы, а бинты пропитаны кровью.
— Этих растяп я нашел недалеко от офиса — сидели у забора с отрешенным видом. Как сюда попали, не знают, — отрапортовал бригадир. — Наверное, их амбал привез на нашем «мерсе» и выбросил неподалеку. А Дуб пропал.
— Ну и дела, — начал злиться Герман. — Этот амбал наших бойцов мочит, как мастер спорта — перворазрядников. Он выведал у Дуболомова месторасположение офиса и теперь сидит где-нибудь в кустах и наблюдает. А может, он уже внутри?
Все присутствующие обомлели от страха, и только слышавшая разговор Катя несказанно обрадовалась. Она поняла, что дядя Алексей жив и придет на помощь ей и Виктору.
— Поступим так, — Герман отошел в дальний угол кабинета, кивком подозвал Фому, наклонился к его уху и прошептал так, чтобы никто больше не слышал: — Дуй мигом в госпиталь, захвати дочку этого Демина и привези ее сюда.
Фома кивнул и без лишних слов вышел из комнаты.
Герман взял рацию, связался с бригадирами оперативных групп и скомандовал полный сбор. Тридцать человек получили приказ немедленно прибыть в центральный офис. И из разных концов Москвы в центр тут же помчались иномарки, битком набитые сотрудниками агентства «Крутые кулаки», а проще сказать — обвешанными оружием бандитами.
— Вы воевать сможете? — обратился главарь к Газиле и остальным.
— Да, босс, сможем, — хором ответили те и встали перед ним по стойке смирно. Пошатывались, как пьяные, но стояли.
— Тогда проверьте все выходы из здания: двери, ворота в гараже и все окна. Все должно быть закрыто.
— Будет исполнено, — поклялись бойцы и, шатаясь и натыкаясь на стены, пошли выполнять приказ.
Герман спокойно сел в кресло и расслабился. Он ждал визита Коновалова. Его телохранитель Шаман взял в руки автомат и встал за спиной хозяина. Стоял не шелохнувшись, как каменный истукан, как символ непоколебимости мафиозной империи Германа Тычи.
— Можно, мы поедем домой? — наконец подал голос испуганный Репутатский. Он предчувствовал, что надвигается кровавая бойня, и ему не хотелось в ней участвовать.
— Отчего же, — изумился Герман, — ты ведь хотел своими руками вырвать сердце тому гаду, что тебя ограбил.
— Теперь, пожалуй, не хочу. Можно, я поеду домой?
— Ну ладно, проваливай, но учти — всю эту кашу заварил ты. Надо было отдать этим террористам пятьдесят штук баксов, и дело с концом, но из-за твоей дурости события принимают угрожающий оборот. Ранено несколько моих людей, искурочено автомашин на сумму триста тысяч долларов, у тебя похитили двести штук. — Герман смотрел на Репу и свирепел с каждым словом. — И все это из-за твоей тупой, паскудной жадности. Но теперь денежными расплатами заваруха не кончится, так как уже пролилась кровь наших корешей и еще будет литься, и молись богу, чтобы ты остался жив.
— Я буду, буду молиться, — взмолился Репа, — только дома. Отпусти меня. Я тебе починю все испорченные автомашины за свой счет, только отпусти.
— Ну ладно, вали, но дочка твоя останется здесь, со мной. — Герман хитро улыбнулся. Он знал, что Коновалов придет освобождать Виктора Демина и Катю Репутатскую. Чутье ему подсказывало, что между девчонкой и террористами завязалась дружба, а поводом к ней послужило знакомство Кати с больной дочкой Виктора. Все это Герман понял, когда увидел запись вскрытия сейфа в квартире Альфреда Репутатского. Он видел, как лихо распоряжалась отцовскими деньгами Катя и как она, добрая душа, была инициатором увеличения похищенной суммы до двухсот тысяч долларов. Именно она напомнила друзьям о том, что в клинике есть еще дети, нуждающиеся в операциях.
Герман решил использовать Катю как приманку в поимке самого опасного из террористов — амбала Коновалова.
А Алексей Коновалов тем временем припарковал «Мерседес» в ста метрах от офиса Тычи и развалился на сиденье. Он слушал по приемнику веселую музыку и думал, как ему освободить Витька и Катю. Он видел, как Фома с бойцом умчались куда-то на джипе, но, конечно, не догадывался куда. Он не знал, что Герман и Фома видели видеозапись в квартире Репутатского и знают, что дочь Демина больна. Тем не менее Алексей был спокоен как никогда.
Час назад Леха положил Газилу и остальных братанов на дороге, ведущей к офису, и тем самым спас им жизнь. А вот Дуболомова он задержал. Коновалов взял Гриню в заложники для того, чтобы с его помощью проникнуть в офис и освободить друзей.
Альфред расхаживал из угла в угол и этим раздражал Германа.
— Да сядь ты, — гаркнул он.
Репа присел на стул возле Кати, наклонился к ней и шепнул на ухо:
— Где ключ от сейфа?
— Его у меня отобрали, — тихо ответила та и насупилась. Она не сказала отцу, что сама закинула его в вазу, стоящую в прихожей их квартиры.
Репа нервно улыбнулся и заискивающе посмотрел на зорко наблюдающего за ним босса.
«Пора», — решил Коновалов и вышел из машины.
— Вылезай, — буркнул он Дуболомову, — пойдем сдаваться.
Гриня сначала не понял, о чем тот говорит, но когда Алексей смело двинулся к офису, до него дошло, что тот затеял. Он выскочил из «Мерседеса» и побежал следом.
Газила накрепко закрыл все окна и двери и в мониторы наружного видеонаблюдения следил за событиями, происходящими вокруг здания. И когда увидел амбала, медленно плетущегося в сопровождении Дуболомова, он не поверил своим глазам.
— Позвони боссу, доложи, что Дуб поймал амбала, — дрожащим голосом произнес Газила.
Боец снял трубку телефона и отрапортовал:
— Герман, Дуб ведет амбала в офис.
Герман с первого раза не понял, и бойцу пришлось повторить.
— Какого черта, — выругался Герман, — какого черта он решил сдаться? — Герман ожидал всего: нападения дюжины бойцов, артиллерийского обстрела, ракетного налета, ядерной бомбардировки, но только не капитуляции главного террориста.
Он не понял его хода и от этого сильно испугался. Он схватил сотовый и вызвал Фому.
— Слушай меня внимательно, — начал он, — амбал в сопровождении Дуболомова приближается к нам. Он сдается.
— Как сдается? — не понял тот.
— А вот так. Он один и без оружия стоит у входной двери и ждет, когда я прикажу его впустить.
— Это хреново, — констатировал обескураженный Фома. — Он что-то задумал, но вот что, сообразить не могу.
— Он хочет освободить своих, но как?
— Кстати, ты не обольщайся, что он без оружия, он сам оружие, — добавил бригадир.
— Ладно. Ты захватил дочь лысого?
— Да, она в машине. Девочка ослаблена, ей нужны уколы, таблетки, так что пришлось вместе с ней прихватить и медсестру. Она тоже в машине.
— Ты там хорошо устроился, — съязвил Герман. — Гони сюда, но в офис ее не заводи, оставь в джипе. Если амбал поведет себя не так, как надо, у нас будет механизм управления им. Этот козырный туз будет в нашей колоде.
— Я тебя понял, — ответил Фома. — Я буду у офиса через десять минут, но останусь в машине. Ты мне прикажешь, что делать.
Поговорив с Фомой, Герман немного успокоился. Решил впустить амбала и провести с ним переговоры. К тому же ему сообщили по телефону, что автомашины с бойцами уже подъезжают.
Действительно, десять иномарок по очереди остановились у дверей офиса, оттуда вывалили бойцы с оружием в руках и окружили Коновалова и Дуба.
Алексей по-прежнему спокойно стоял у двери и звонил в звонок. Герман же видел его на экране монитора и думал:
«Как он один, без оружия, может противостоять команде из тридцати пяти вооруженных, тренированных мордоворотов? Наверное, никак. Так впускать его или не впускать?»
Он некоторое время размышлял, а потом приказал:
— Газила, отвори дверь и впусти амбала и всех наших.
Герман отдал такой приказ и сделал роковую для себя ошибку.
Послушный Газила нажал на пульте управления несколько кнопок, и бронированная входная дверь открылась.
Стоящий ближе всех ко входу Коновалов первым вошел внутрь, а Гриня поспешил за ним. Он уже шагнул в дверной проем, но Алексей обернулся, сильно толкнул его в грудь, и Дуб отлетел к ногам вздрогнувших от неожиданности бойцов. Коновалов же схватился за дверь и быстро ее захлопнул. Как только засовы закрылись, Алексей оборвал провода, ведущие к замкам, и тем самым лишил Газилу возможности открыть дверь с пульта.
— Ты видел, что он сотворил? — закричал тот. — Он замки испортил, теперь мы дверь открыть не сможем, теперь мы наших впустить не сможем!
Теперь уже и Герман не на шутку испугался. Он не ожидал, что амбал так спокойно войдет в здание и при этом не впустит тридцать «крутых кулаков».
Герман быстро сосчитал резервы. В здании находился он, Шаман, трусливый, неспособный воевать Репутатский и раненый Газила. Пятерых бойцов с простреленными ногами Герман отправил в госпиталь, и теперь он остался фактически один на один с опасным амбалом-террористом. Конечно, у Германа был пистолет, а у Шамана и Газилы автоматы, но его это обстоятельство не радовало. Босс своими глазами видел, как амбал расправлялся с вооруженными мастерами кунг-фу. От тех только перья летели.