— Ну и что из того? — пробурчал патан и оттащил тело караульного за бункер.
Повлиять на ситуацию не было сил — патан мог делать все по-своему, а позже извиниться за непонятливость. Оставалось только надеяться, что у охранника не было с собой ножа. Хотя вряд ли я был прав — другой альтернативы выпутаться из этой передряги не существовало. Я был подавлен мыслью о том, кто сейчас хозяин положения, к тому же этот сумасшедший дьявол опять будет снимать меня с крючка, и, без сомнения, насладится каждой секундой моей беспомощности.
Минуты уже стали казаться мне долгими часами, как по ту сторону двери звякнул ключ, засов скользнул в сторону, и дверь открылась. В открытый проем упала полоска света из окон госпиталя напротив, выхватив из темноты два силуэта. В голове промелькнула мысль, что план Сафараза рухнул, и охрана пришла меня проверить. Я плюхнулся на пол, христианская терпимость испарилась без следа, а рука сама потянулась к пистолету.
— Выходи отсюда, да побыстрее, — холодно приказала Клер по-английски.
На какое-то мгновение я приписал её поведение суматошному напряжению этой ночи и захныкал в ответ на урду про бедного человека, которого все обижают.
— Хватит валять дурака, — нетерпеливо бросила она. — Кого ты хочешь обмануть, козел?
Однажды я видел, как гвардеец у Букингемского дворца наступил на развязавшийся шнурок и, как подкошенный, рухнул. Теперь я точно знал, что чувствовал этот бедолага, когда поднимался на ноги.
— Я осторожно пошел за ключом, как приказал сахиб, — послышался виноватый голос патана. — Но мисс-сахиб уже шла сюда с этими разгильдяями.
Тут я заметил, что за их спинами переминались с ноги на ногу сикх с тибетцем.
— Давай, пошли отсюда, — оборвала Клер очередной поток моих излияний, — и, Бога ради, тише, — предупредила она и шагнула в ночную тьму, а мы поспешили ей вслед.
Она провела нас почти по всему периметру территории госпиталя, держась под спасительным укрытием стен, пока, наконец, не остановилась у небольших ворот в дальнем конце двора, надежно скрытых в толще стены. Обычно она пользовалась ими для уединенных прогулок по окрестным холмам и открывала их своим ключом.
— Дорога, если мне не изменяет память, тебе известна, — холодно сказала Клер. — Вниз по тропе до реки, три мили влево по берегу, прямо до кашмирской деревушки. Куда ты отправишься дальше, дело твое, но сюда больше не возвращайся… никогда.
— Но ты, естественно, пойдешь вместе с нами?
— Нет, забирай этих двоих, оставишь их в деревне. Они вернутся только с моего разрешения. А теперь — в путь, да поскорее. Мне нужно вернуться назад раньше, чем меня хватятся, — она нетерпеливо подтолкнула меня и сердито приказала разношерстной троице поторапливаться.
— Но, черт побери… — начал я было протестовать, но меня сразу оборвали.
— Идвал, пожалуйста, не задерживайся, — настаивала Клер. — Там ты найдешь Джеймса. Если он сможет перенести дорогу, захватишь его с собой. Скажи ему, что ничего не изменилось. Он поймет.
— Рад за него, поскольку мне ни черта не понятно. Послушай, я не понимаю, что здесь происходит, но не надо быть провидцем — у тебя какие-то неприятности, а может и что-нибудь похуже. Неужели ты думаешь, что я вот так, просто уйду? Даже не подумаю.
— Никакая опасность мне не грозит. Индийские военные патрули и пограничники в этих местах всегда начеку. Если со мной что-нибудь случится, они это дело так не оставят, и эти люди отдают себе в этом отчет.
— Какие ещё «эти люди»?
— Не твое дело.
— Как раз-таки мое.
— Все, что здесь происходит, тебя не касается. Мне кажется, мы уже давно пришли к такому соглашению.
— И чья в этом вина? Поверь мне, теперь это мое дело. Меня послал твой отец…
Любопытно, но только последнее замечание вызвало у неё ответную реакцию. Клер быстро схватила меня за руку.
— Держи его подальше от этого, — настойчиво попросила она. — Не надо ничего говорить, а ещё лучше передай, что ты меня видел, и все хорошо. Пожалуйста!
— С ним этот номер не пройдет. Стоит мне открыть рот, как он сразу все поймет. Он кое-что уже знает и именно потому просил меня приехать.
— Даю тебе слово, что лично мне ничего не грозит.
— Тогда тебе лучше поехать со мной и сказать ему все самой.
— Я не оставлю госпиталь, пока…
— Пока что? — перебил я.
— Пока… ну, не появится ясность…
Я взял её за руки. Она тут же попыталась их освободить, но не тут то было.
— Клер, — просил я, — поверь мне хоть на этот раз. Скажи, что происходит. В чем ты оказалась замешана? Что за немец появился в госпитале? Какую роль играет Уэйнрайт? Обещаю тебе, все останется между нами. В этой истории именно ты беспокоишь меня больше всего…
— Не стоит так волноваться, — сказала она, но уже не так уверенно. В её голосе сквозила усталость, — Я вполне могу управиться сама, если только мне не будут мешать. Пожалуйста, Идвал, уходи, мне пора возвращаться.
— Ради Бога, не торопи, — настаивал я. — Неужели непонятно, немец сразу же поймет, кто меня выпустил.
Но она оказалась весьма предусмотрительной.
— Я скажу, что тебе удалось подкупить стражу, — ответила Клер, резким движением высвободила руки и вернулась к двери. Мои запоздалые попытки подпереть дверь плечом прежде, чем её удастся захлопнуть, успеха не имели. Только долетел шорох быстро удалявшихся шагов.
В первую минуту мне хотелось снова перелезть через стену и пойти за ней. Но было ясно, что из этого ничего хорошего не выйдет. Она все равно ничего не расскажет, а сразу убедить её оставить это проклятое место мне не по силам.
Уэйнрайт? Ну, по крайней мере, я теперь знаю, где его искать. «Если сможет перенести дорогу». Значит он ранен. Может быть, это последствия той стычки в Рамабае, если только с тех пор ему не досталось еще.
— Надеюсь, голосовые связки не задеты, — во мне закипало раздражение. — Я выбью из него объяснения, даже если для этого придется применить силу.
Несколько поодаль Сафараз шумно переругивался с охраной. Я приказал ему заткнуться и идти за мной.
— У этих бездельников, сахиб, есть оружие. Его никто не отбирал, возразил он.
В чем-то он был прав. Охрана без колебаний отдала мне пистолеты, я разрядил их, в поисках боеприпасов бегло похлопал по карманам и вернул обратно. Сафараз был удовлетворен, но только частично.
— А мой нож и пистолет, сахиб?
Я отдал их ему и пошел впереди, а он замыкал колонну. Мне очень не хотелось оставлять Клер здесь, но в тот момент ничего другого не оставалось.
Глава десятая
Я знал эту деревню. Она затерялась в дальнем конце долины, которая выходила на юг и целый день была залита солнечным светом, а горы служили надежной защитой от суровых северо-западных ветров. Набравший силу на перекатах и водопадах горный поток в период снегопадов приносил массу ила, который крестьяне выгребали со дна, грузили на ослов и доставляли на небольшие террасы, где выращивали овощи, персики, нектарины и яблоки. Хотя теоретически эти места находились выше зоны лесов, здесь рос дикий грецкий орех, а форель, если та была размером меньше локтя взрослого мужчины, выбрасывали обратно в реку.
Именно здесь Клер обычно покупала свежие продукты для госпиталя, а поскольку плата была справедливой и скорой, местные крестьяне жили в достатке. Вполне естественно, что она ещё следила за их здоровьем, и потому отношение к ней местных жителей граничило с поклонением. Это было то место, где мне очень хотелось бы осесть, когда дела в жаркой и суматошной Индии пойдут туго. Забытый уголок вдали от нахоженных троп, мирный и безопасный.
А сейчас этот ублюдок Уэйнрайт, словно змея, прокрался в мой тайный Эдем!
Мы попали туда сразу после рассвета и произвели переполох, как стая ястребов над птицефермой. Женщины собрали детей и спешили укрыться в своих жилищах, а мужчины, собравшись группами, искоса напряженно следили за нашими действиями. К счастью они узнали сикха, а когда тот призвал их проявить благоразумие, с недоверием, но все же приблизились к нам.
Староста деревни, которого я ещё помнил по прошлому визиту, дрожащим голосом приветствовал нас и предложил чай, творог и прочую нехитрую снедь. Заметно было, что меня он не узнал, в чем винить старика не приходилось: если мое лицо выглядело подстать самочувствию, то картина получалась весьма живописной.
Я сказал, что мисс-сахиб послала нас к сахибу, который остался у них. Его лицо сразу потеряло осмысленное выражение. Сахиб? В их деревне? Нет, сахиб здесь не появлялся. Очевидно, старик получил от Клер хороший инструктаж.
Я обвел глазами жителей деревни, которые уже начали расходиться по углам. Нет, помощи от них не дождешься.
Сафараз предложил свои услуги в поисках, но мне пришлось заставить его замолчать. Обыск двух десятков хижин представлялся крайне нежелательным. Здесь жили мусульмане, в жилищах оставались их женщины с детьми, и попытка силой вломиться в дом могла нам чертовски дорого стоить. По такой причине даже самые миролюбивые из них насмерть встанут за свою честь.
— Уэйнрайт! — в конце концов заорал я. — Если ты здесь, выйди, ради Бога. Это я, Риз.
Он тут же вышел из-за одной из хижин. Если у меня ещё оставались надежды на теплый прием, они тут же исчезли. Уэйнрайт смотрел на меня не лучше, чем на сборщика налогов с последним предупреждением об уплате в руках. Бледность его перекошенной физиономии, рука на перевязи недвусмысленно говорили о сильном недомогании. При виде моей разбитой рожи он несколько оживился, но ненадолго. В его обращении теплоты также не наблюдалось.
— Какого черта тебя сюда занесло, Риз?
Староста почувствовал, что с него сняли всякую ответственность, и успокоился. Я отослал с ним своих спутников за едой, а сам с Уэйнрайтом уселся лицом друг к другу прямо в пыль.
Пришлось объяснить, что причиной моего появления здесь стал Гаффер. Он послал того к черту, поскольку окончательно и бесповоротно вышел в отставку.