Схема 2
Не думаю, что читатель сделает вывод, будто автор является сторонником конвенциональной теории номинации. Конечно же, термин (как имя) не произволен (см. дальше). Не зря есть мнение, что даже имя, данное человеку, и то влияет на его судьбу. (Ср.: «Как корабль назовёшь, так он и поплывёт».) Но это всё – предметы будущих обстоятельных рассуждений, осуществляя которые следует помнить сказанное А. Лосевым в его книге «Философия имени»: «Имя (слово) есть особое место встречи смысла человеческой мысли и имманентного смысла предметного бытия, есть идея, улавливающая и очерчивающая существо предмета».
То, что можно сделать, как говорится, здесь и сейчас, это – на основании работ по проблеме номинации (в частности, книги Р. Хайчука и А. Зубова «Основы создания терминологических словарей», Белосток, 2004) и собственных изысканий, а также личного опыта составить некую «Памятку для желающих избавиться от терминосклероза». Эта памятка состоит из следующих правил.
Если вы хотите, чтобы используемый вами термин был научно корректен и точно отражал суть понятий, категорий, универсалий и концептов, он должен:
• адекватно отражать сущность онтологии номинируемого объекта (денотата);
• выражать системообразующий параметр характеристики объекта;
• быть односоставным, если первые два правила позволяют это;
• быть однозначным (моносемичным);
• быть вербально точно выраженным (точность плана выражения);
• не иметь синонимов;
• иметь независимый от контекста смысл;
• иметь собственное понятийное содержание;
• иметь собственный понятийный объём;
• обладать потенциальной системностью, т. е. непротиворечиво принадлежать к определённой терминосистеме;
• не иметь каких-либо коннотаций, порождённых субъективными причинами;
• обладать функциональной нагрузкой в контексте его использования;
• быть способным к унификации (в противовес идиолекту автора);
• не являться жаргонизмом;
• по возможности строиться на базе родного языка или общепринятых корней классических языков науки – латыни и древнегреческого.
Соблюдая хотя бы эти правила, мы сделаем наш язык поистине инструментом познания мира. Но ведь и сам язык – это целый мир. Следовательно, методический словарь – это Мир Методики, мир, в котором мы живём и работаем.
Сейчас в этом мире стало труднее работать, поскольку на многих деятелей сферы иноязычного образования перешло вавилонское проклятие: каждый стремится выработать собственный язык, независимый от общеупотребительного. Так, конечно, можно выделить себя и удовлетворить своё тщеславие, но нельзя способствовать развитию науки: терминологическое столпотворение не то условие, которое необходимо для создания науки Методики, язык которой стал бы действительно «великим, могучим, правдивым и свободным».
И в этом деле нам надо брать пример с точных классических наук.
В связи с этим позволю себе воспроизвести отрывок из книги «Терминологический спектр физики». Её авторы В. А. Мазунов, Ю. В. Васильев и Е. А. Кантор в умном и оригинальном введении приводят слова П. А. Флоренского, который в своё время вёл спецкурс с коллоквиумом о терминологии[12].
«Наука – язык; объяснительное же в Науке – особый чекан языка, особое его строение, степень его плотности. Научная речь – выкованное из повседневного языка орудие… Суть науки – в построении или, точнее, в устроении терминологии. Всякая наука – система терминов. Поэтому жизнь терминов – и есть история науки, всё равно какой, естествознания ли, юриспруденции или математики. Изучить историю науки – это значит изучить историю терминологии, т. е. историю овладевания умом принадлежащего ему предмета знания. Не ищите в науке ничего кроме терминов, данных в их соотношениях: всё содержание науки, как таковой, сводится именно к терминам в их связях, которые (связи) первично даются определениями терминов.
…По всеобщему признанию, физика есть типичный образец точности, естественная наука по преимуществу. Физика есть не только царица наук, по своему месту и развитию, но и основная материя науки, по тому участию во всех естественно-научных дисциплинах, к которому она единодушно призывается специалистами областей самых разнообразных…Но всегда остается общее основоначало всех наук… что все они суть описания действительности. А это значит: все они суть язык и только язык».
Так мы подошли к острому афоризму аббата Кондильяка: «…всякая наука есть хорошо обработанный язык»; всмягчённом виде это повторил и Дж. Ст. Милль, заявив, что «язык есть catalogue raisonne[13] понятий всего человечества».
Интересно и описание генезиса слова «термин».
Корень ter (лат.) означает «перешагивать, достигать цели, по ту сторону». Terminus – предел, граница. В то же время Terminus в древнеримской мифологии является божеством границ. Первоначальное право на земельную собственность обеспечивалось, по-видимому, не законом, а религией. Люди ставили по границам камни, валуны, чурбаки, столбы (они-то и носили название termes) или это была просто межа, которые представляли собой не механические препятствия, а символы священной неприкосновенности. Водружённый на земле Терм, таким образом, сначала олицетворял малую домашнюю религию (с жертвоприношениями и пр.), а затем, при содействии поэзии, стал отдельным богом, богом функциональным, причём настолько могущественным, что (по легенде) его не смог удалить даже сам Юпитер. Постепенно Термин (бог) из стража порога превратился в охранителя границы культуры. Гораздо позже terminus попадает в философию для разделения природы одной вещи от другой. Так постепенно слово термин стало означать то, что оно означает сейчас: слово или словосочетание для точного обозначения понятия и его соотношений с другими понятиями (в пределах одной сферы деятельности). Но не стоит думать, что сегодняшний «термин» бесконечно далёк от terminus. Дело в том, что термин в определённой мере является областью, описанной своими границами (пределами), т. е. «самое содержание границы» (П. А. Флоренский).
Блестящее толкование, не правда ли?
И, наконец, последнее. Поскольку следует стремиться не только к адекватности отдельных терминов, но и к терминосистеме, предложу основные требования (критерии) её создания.
Терминосистема должна:
– обладать полнотой отражения методической реальности, т. е. охватывать все предметные области методики как теории и технологии иноязычного образования;
– обладать многими подсистемами языка методики;
– обладать уровневой иерархией языка методики;
– обладать системообразующим фактором;
– обладать функциональной, содержательной, логической и смысловой связностью единиц её языка.
Очень надеюсь, что такую терминосистему методики удастся создать, воплотив её в соответствующем словаре. Одним из возможных подходов, который сейчас осуществляется, является следующий: терминосистема выстраивается на основе логики нашей науки, т. е. вокруг базисных категорий методики (цель, средства, способы и условия), образующих такое понятие-конструкт, как приём. Представлю этот подход схематически (см. схему 3).
Схема 3
Осталась «малость» – заполнить схему, показав, что такой подход возможен и в чём заключается его продуктивность. Именно эта попытка составляет содержание части III.
Часть IIIОсновные термины коммуникативного иноязычного образованияЭскизы словаря методики
Всякая картина начинается с эскизов. Картина терминосистемы методики не исключение. Может быть, эти эскизы и пригодятся…
«Нарисовать» всю картину искомой терминосистемы методики здесь не удастся. Это задача будущего, решение которой уже начато. В данной части книги будет представлено то, что я назвал эскизами к будущей картине. А если говорить конкретнее, то эти эскизы – примеры каждого из феноменов терминосистемы: понятий, категорий, универсалий и концептов.
Поскольку нужно выстроить терминосистему, а не просто представить термины в алфавитном порядке, следует найти системообразующий фактор. Таковым, на мой взгляд, является логика методической науки, которая в теории чрезвычайно проста, но очень сложна в её эмпирической реализации. Я имею в виду технологию и приём как её единицу, о чём скажу дальше.
Идея заключается в том, что логика методики должна вытекать из сущности этой науки. А сущность её такова: всегда в образовательном процессе присутствует некая цель (она может быть разного уровня сложности и разной природы); для достижения этой цели необходимы определённые средства (они и множественны, и весьма разнообразны); при использовании средств соблюдаются соответствующие способы осуществления действий (деятельности) и учитываются условия, в которых протекает эта деятельность. Чем более адекватен будет подбор средств, способов и учёт условий, тем более успешным будет достижение цели. Таким образом, попутно можно сформулировать методический закон.
Эффективность достижения конкретной цели прямо пропорциональна уровню адекватности используемых средств и способов, а также полноте и корректности учёта условий образовательного процесса.
Вполне понятно, что существует определённая номенклатура и целей, и средств, и способов, и условий. Она представлена далее.
3.1. Средства
3.1.1. Речемыслительные действия как операционные средства
Учитывая опыт иноязычного образования, а также все приводимые в словарях значения (толкования) слова «средство», можно сформулировать определение средства как категории методики: средство есть разнохарактерное речемыслительное действие или различного вида объект, используемый для достижения цели. Цель же есть решение какой-либо образовательной задачи.
На основании данного определения можно все средства разделить на два разряда – операционные и материальные, которые, в свою очередь, делятся на определённые группы.
Операционные средства, или действия, совершаемые учащимся, следующие.
Рецептивные действия:
• визуальное восприятие вербальных средств;
• визуальное восприятие невербальных средств;
• восприятие вербальных средств на слух;
• восприятие схематических средств;
• восприятие иллюстративных средств;
• антиципация, предвосхищение;
• идентификация (по форме или по содержанию);
• дискурсивность как осознание материала;
• понимание.
Репродуктивные действия:
• имитация;
• подстановка;
• конструирование (на уровне СС[14] и Ф);
• трансформация (на уровне СС и Ф);
• комбинирование (на уровне СС и Ф);
• вызов лексической единицы;
• вызов модели;
• собственно репродукция (на уровне СС и Ф);
• образование формы по аналогии.
Продуктивные действия:
• трансформация (на уровне СФЕ и Т);
• конструирование (на уровне СФЕ и Т);
• комбинирование (на уровне СФЕ и Т);
• выбор речевых средств (модели, слова) адекватно ситуации;
• вербализация (рассказ об увиденном);
• пересказ (прочитанного или услышанного);
• собственно продуцирование;
• импровизация.
Среди материальных средств различаются четыре группы.
Вербальные средства:
• лексические единицы;
• речевые образцы;
• расширяющиеся синтагмы;
• план;
• микротекст;
• текст;
• логико-синтаксическая схема (ЛСС);
• лексико-грамматическая таблица (ЛГТ);
• функционально-смысловая таблица (ФСТ);
• логико-смысловая карта проблемы (ЛСКП);
• грамматическая таблица;
• лозунг, поговорка и т. п.;
• вопросная карта и др.
Изобразительные средства:
• пиктограмма;
• рисунок;
• кроки;
• карикатура;
• аппликация;
• художественная картина;
• фотография, серия фотографий;
• плакат;
• символика;
• макет.
Знаковые средства:
• схема;
• цифры, даты;
• диаграмма;
• идеограмма;
• модель речевого образца;
• оперативная схема;
• функциональные опоры;
• звукоподражания.
Смешанные средства.
В качестве таковых могут выступать любые другие средства в их сочетании (поговорка + иллюстрация, схема + план и т. п.). Вполне понятно, что любое из операционных действий можно осуществлять с помощью тех или иных материальных средств.
Все рассмотренные средства обучения являются компонентами приёма.
3.1.2. Упражнения как деятельностные средства
Средствами обучения в дидактике и методике обычно называют учебники. Позволительно спросить: а если обучение проводится без учебников, означает ли это, что не используются средства обучения? Конечно, нет, ведь без средств нельзя достичь цели. Логически выходит, что учебники – это не средства, а лишь одна из форм организации и воплощения средств учения. Подлинными средствами учения являются упражнения. Только выполнение упражнений приводит к цели, а их отсутствие есть отсутствие всякого целенаправленного учения.
Упражнения составляют деятельность ученика как субъекта учения, поэтому их правомерно назвать деятельностными средствами. Но всякое ли делание чего-либо есть упражнение? Конечно, нет. Во-первых, в упражнении всегда есть цель. Безусловно, какое-то упражнение может давать и побочный эффект, т. е. попутно работать и на те механизмы, на формирование которых оно непосредственно не направлено. И это очень важно использовать в учении. Но всё же важнее определить главную цель каждого упражнения.
Во-вторых, на определённую цель должно быть направлено адекватное операционное средство (действие).
В-третьих, в нём используется какое-либо материальное средство.
В-четвёртых, в нём всегда указан способ выполнения действия.
В-пятых, в упражнении в той или иной степени учитываются условия.
В-шестых, упражнение не беспорядочное «делание», ему присуща определённая организация.
В-седьмых, упражнение всегда направлено на совершенствование выполнения действия, качества чего-либо, уровня использования чего-либо и т. п.
Указанные семь признаков (параметров) и составляют содержание категории «упражнение».