– Не все, – помедлив, сказал Лойд. – Унижаться перед Бритвой у меня нет желания. К тому же у нас подпирает время… Если бы все было нормально, то нам было бы достаточно продержаться три месяца. А так за нами хочешь не хочешь, но будет слежка, так что три месяца медленно превращаются в три года. Идти к Бритве не вариант…
– Тогда нужно сделать так, чтобы от нас отстали, – сказал я. – Чтобы их проблемы были зациклены друг на друге.
– Ничего принципиально нового не произойдет, – сказал Айро. – Даже если произойдет серьезная потасовка, то она закончится максимум через месяц, а нам нужно три. Не получится…
– А что если у меня есть план? – сказал я. – План… По нашему усилению. План, согласно которому нам просто обязаны будут дать это время – три месяца.
– Что за план? – заинтересованно посмотрел на меня Айро.
– Зачем три месяца? – ответил я вопросом на вопрос.
– Дерзишь, – заметил Эдгар.
– Я могу быть уверен, что вы от меня не скроете свой план? – уточнил я.
– Тебе пока рано знать о таком, – парировал Эдгар.
– Тогда сделаем так, – принял я решение. – Я думаю, что смогу заставить банды драться друг с другом, причем о моем участии они не узнают. После чего приду сюда – тогда мы поговорим более откровенно.
– Идет, – немного помолчав, сказал Лойд. – Как ты это организуешь?
– Это уже мои проблемы, – отрезал я. – Про мое участие никто не узнает, если вы мне поможете. А именно расскажете, у кого какие болевые точки.
В тот вечер мы говорили много, вот только толковых идей так и не придумали.
Трамп, как оказалось, попал в рабство с племянницей и очень ее любит. Она живет в первом бараке, и я должен побриться наголо и ее изнасиловать, после чего передать ей привет от Бритвы. Тогда люди Трампа начнут гоняться за всеми лысыми. Предложение было от Эдгара, и я понял, что это не помощь, а откровенный стеб.
Потом было предложение кого-нибудь убить и оставить записку или опознавательный знак. Вот только про такой знак они знали на воле. Кроме того, что банда Бритвы была поголовно лысая и бритая, она никак не отличалась от других рабов, разве что одежда чище да обувь лучше.
Эдгар еще вспомнил, что у Бритвы на груди висит медальон с бриллиантом. И если украсть медальон и подкинуть кому-нибудь из людей Трампа, то тогда определенно начнется шумиха. На этом предложении Айро не выдержал и дал ему подзатыльник. И больше к убийственным миссиям мы не возвращались.
Сошлись на том, что болевые точки у главарей банд есть. У Бритвы – это его родной брат Лезвие. А вот у Трампа болевая точка – люди. Как только кто-то из его людей страдал, он не шел на компромисс, а решал вопрос жестко. А уж если кого-то из его людей убивали, он всегда убивал в ответ. Я сначала этому не поверил, но мастера сами были убеждены в том, что мне говорили, и мне пришлось поверить им на слово.
Начало операции назначили на утро. Уже более или менее умея обращаться со своими техниками, я в очередной раз создал «Жемчужный мост» и обрушил породы гораздо больше, чем раньше. Дней на пять им должно хватить, а если у меня не получится, то им будет уже все равно.
Потом после возвращения в барак забрал небольшой кусок зеркала, который мне выделили, и запасную одежду, которую намотал на себя, после чего ушел в туалет. Именно там я и решил выполнять свою задачу. Туалет мне идеально подходил. Туалеты были сделаны в некой складке местности. Их было много. В отдельных кабинках висели тряпки на входе. И самое главное – их было много. И они были разнесены по периметру. В туалет ходили все. Там можно было затеряться. Особо могу отметить, что там очень сильно воняло и никто не желал там находиться больше определенного времени.
Я выбрал один из таких туалетов. Он был грязный и забитый. Туда уже давно никто не ходил, хотя он и был относительно близко от основных туалетов общего пользования.
Под одним из плоских камней спрятал еще один комплект одежды на всякий случай и достал зеркальце. Глядя в него, изменил себе цвет лица и открытых частей тела, сделав их более темными, а также отрастил волосы и бороду. К этому же добавил морщины… Результат был слабый, но человек на меня был не похож. К тому же я дополнительно покатался по земле, вымазывая лицо и волосы.
Подобный фокус я проделывал уже не раз. Со своим лицом я умел работать, вот только раньше у меня были резервы организма, а сейчас их нет. Превратившись в гвинейца, я понял, что бахир и умения в целительстве, которые я почерпнул в лагере, мне сейчас очень помогли. И на это превращение у меня хватило энергетических запасов. А вот с перевоплощением в другого человека у меня будут проблемы.
Я хотел выполнить цепочку перевоплощений, но придется довольствоваться всего несколькими образами. И экономить силы. Там, около туалета, я дождался рабочих Бритвы, которые зашли в туалет после обеда, и пошел за ними на работы.
Я боялся вопросов, но ни у кого не возникло никаких вопросов. Люди были истощены, и им было все равно, кто с ними работал рядом. Я понимал их язык, но, когда пару раз обратились ко мне, просто отворачивался и продолжал работать.
Первый день я отвел себе на разведку. Разузнал, во сколько, кто и где встает, когда и кто работает и как осуществляется смена. И если первоначально я хотел кого-нибудь из людей Бритвы подставить, то теперь определился со своими жертвами.
Это были два урода, которые не просто заставляли работать работяг, они упивались собственной безнаказанностью и от избиения получали удовольствие.
Мне повезло, что и люди Бритвы, и люди Трампа работали примерно в километре друг от друга. На место добычи вела одна дорога, по которой мы по очереди поднимались и шли каждый в свою сторону. Охрана, как оказалось, поддерживала если не дружеские, то нейтральные отношения. И именно поэтому они почти все время сидели около людей Трампа. Там из камней поставили скамейки, и бойцы балаболили.
Я видел Карла, видел Лезвие, видел худого Щепку, с которым познакомился на первый день в лагере, но как подобраться к ним и осуществить свою задачу, не предполагал.
В моем изначальном варианте плана я должен был вырубить Карла и засыпать его камнями. И только тогда менять личину на его. Мужчину мне было не жалко, и я не очень буду переживать, если ему по итогу свернут шею.
Вот только если мест для того, чтобы его вырубить, было достаточно, то как организовать мое уважительное отсутствие на работах, я не знал.
Два дегенерата, которых поставил Бритва или Лезвие, уже не важно кто, делали свою работу на совесть. Только я отвлекался, как меня били. Перерывы делали маленькие и никому не разрешали покидать рабочее место. Тумаками заставляя работать.
Вот именно одного такого дегенерата я бы с удовольствием завалил на глазах у Бритвы, в образе Карла. А потом побежал к трамповским людям, которые, не зная ситуации, принялись бы меня защищать.
Потасовка переросла бы в драку, а может быть, и Лезвие кто-нибудь завалил, создавая все больше беспредела. А я в этот момент Карла разбудил, сменил личину и ходу бы дал. При такой задумке меня бы не нашли.
Вот только прекрасно разработанная у меня в голове комбинация становилась невозможной по причине того, что я голоден как собака и сменить личину смогу только лишь один раз. А там баста, не успею быстро восстановиться, и меня вычислят. Только это и останавливало меня до сих пор. Если бы была возможность, я бы придумал другой план, но все они разбивались о невозможность подобного превращения.
Иначе я еще в первый день закрыл бы вопрос. Потому что ночевать в туалете мне не понравилось. Рисковать и идти еще и в барак с работягами я не рискнул, как и возвращаться в свой. Тайну о том, что я могу менять лицо, не должен знать никто. Мой навык превращения – это запасной вариант по уходу из лагеря. Выучу язык и смогу свалить незамеченным из лагеря, а там и с острова.
Я бы долго ломал голову над тем, как выполнить задачу, если бы не мой сосед, который слишком сильно взмахнул киркой и задней частью ударил меня в голову чуть выше виска.
Удар был глухой. «Доспеха духа», естественно, на мне не было, да я и не пытался его еще создавать. Боялся. Из глаз посыпались искры в прямом смысле. Я даже, кажется, на секунду сознание потерял. Когда сел на колени, по правой стороне щеки уже текла теплая густая кровь. Было ужасно больно. Гвинеец, который ударил меня, чуть ли не мгновенно оказался на земле, сбытый мощным ударом.
Вокруг сразу засуетились люди, и я услышал, как кто-то говорит про Саймона. Вот только надо мной появилось новое действующее лицо. Для меня было неожиданно, что это оказался Бугор.
– Живой? – мужчина был серьезен и смотрел на меня, а потом поднял руку вверх: – Сколько пальцев видишь?
Я трясущейся рукой показал два. На миг меня охватил мандраж, вдруг меня вычислили и он пришел по мою душу.
– Все с ним нормально! – крикнул он. – Голову ему перевязать и оттащить в сторону! А все остальные за работу! Осталось немного!
Так все и получилось. Голову мне перевязали и за рубаху протащили к спуску с карьера. Этому я был очень рад, уж очень мне не хотелось попасть к Саймону именно сейчас. Он же раскроет меня… Вряд ли забыл… Он же меня только-только, можно сказать, вылечил. Три дня надо мной сидел, и вряд ли его обманет мой цвет кожи, даже если я изменю его весь.
Лезвие, Карл и остальные бойцы стояли в центре и общались. А я лежал с закрытыми глазами и пытался найти выход из ситуации. Работы по загрузке машин осталось часа на два. А трамповские рабочие уже стали собираться. Именно в этот момент я пожалел, что не освоил все ментальные техники типа «переноса сознания», как у меня в голове словно взрыв произошел. Я понял, что техника раскрылась.
От неожиданности я чуть не закричал. Посмотрев на моих жертв, в этом я уже не сомневался, я увидел, как они горячо общаются и жестикулируют, особенно, как ни странно, смеялись над Карлом, и это было мне на руку. Я сосредоточился, напрягся, создал технику… И у меня ничего не получилось.