На сей раз дрожащая девочка лишь нервно зажмурилась. Воображение или древняя память терновника живо рисовали несчастных, оставленных умирать в этой страшной комнате: вот сломленные обессилевшие узники молят о пощаде, тянут руки из стылой глубины. Неужто брат не видит их печальных мертвых глаз, не слышит стонов?
— Да никого здесь не пытают, дурочка, уже много десятков лет… — заверил принц, отсмеявшись. — Но можем посадить в клетку тебя, чтобы проверить, так ли могущественна сила, превратившая твою кровь в чернила.
И, не дожидаясь растерянных возражений, он деловито двинулся к Исгерд. Но жестокой затее не суждено было свершиться, поскольку зычный рев глашатайских груб, возвещающий о возвращении королевской четы во дворец, отвлек обоих детей.
— Скорее! — Этельстан подскочил на месте. — Родители не должны узнать, что мы спускались сюда.
И, схватив ладонь сестры, поволок ее прочь из подземелий, позабыв вернуть клетки на прежнее место. Исгерд бежала за братом, оступаясь и оскальзываясь, изо всех сил пытаясь утихомирить разгневанную колдовскую силу, желающую впиться ему в плечи.
С тех пор она давно научилась ею управлять, но еще не раз ее неразумный близнец оказывался перед лицом страшной опасности, будто намеренно доводя принцессу до крайней степени отчаяния.
Хотел ли он разозлить ее, чтобы поглядеть на терновую магию в действии? Или просто издевался над сестрой, как делают многие братья, лишенные общества других мальчишек и вынужденные дни напролет проводить в опостылевшей компании? Так или иначе, Исгерд не гневалась на принца. В ее представлении тот был просто чересчур озорным ребенком, в сущности, не желавшим ей зла. Не хотел Этельстан навредить и сейчас.
Придержав рукой тонкий полукруглый ободок, служивший символом власти до коронации, терновая принцесса чинно уселась на трон — такой же скользкий и неудобный, как вся мебель в этой величественной комнате. От колючих ломаных линий становилось не по себе, тепла болотного угля явно недоставало, чтобы прогреть гигантское помещение.
Но разве о тепле думали великие предки, возводя монументальный и мрачный Зал советов, выстраивая по периметру высоченные колонны, увитые шипастой каменной лозой? Стремились ли они к уюту, задумывая сводчатый потолок так, чтобы он вечно тонул в густом мраке, хищно нависая над головами присутствующих?
О нет, помещение это строили вовсе не ради мирных бесед, а чтобы наполнить души посетителей Тернового дворца всеобъемлющим благоговейным страхом. И надо отдать должное монархам, правившим задолго до Исгерд, они отлично знали толк в том, как впечатлить своих вассалов.
Впрочем, обитателей Ветряного царства никогда не было в их числе. Ветра веками жили скрытно и обособленно, никому не служа и не подчиняясь. Что же им понадобилось от будущей терновой королевы теперь?
Положив ладони на подлокотники, как того требовал обычай, Исгерд осторожно прислонилась к ледяной спинке трона — к концу переговоров спина точно одеревенеет от холода. Но едва ли низкие скамьи у стен, предназначавшиеся для королевских советников, многим лучше. Интересно, так ли неприветливы официальные залы ветряной цитадели или легкокрылая Вея Эрна вообще не принимает посетителей?
Среди тех, кто видел ее неприступный замок снаружи, не нашлось ни одного, кто не отдал бы должное его величию. Недаром это был одновременно и замысловатый чертог, состоящий из сотен башен, и Ветряное царство, в котором смогли бы укрыться все бураны Тьер-на-Вьёр, вместе взятые…
— Герцог Тьер-Лерана, Держатель королевских библиотек, Хранитель дворцовых садов и Почетный рыцарь Ордена колючей лозы — принц Этельстан тьер-на-вьёрский, — возвестил герольд с апломбом, оборвав размышления принцессы и вызвав попутно удивленные шепотки в рядах завсегдатаев королевского собрания. И немудрено, ведь в Зале советов принц слыл редким гостем.
Занимая свободное место среди советников, Этельстан недовольно поморщился, словно собственные титулы были ему в тягость, и, сунув ладони в рукава традиционной для таких сборищ мантии, с любопытством уставился на вход для визитеров.
Обустроили его так, чтобы гости ступали в зал с дальнего конца и медленно приближались к трону, по пути обозревая давящее великолепие обстановки.
— Его светлость Южный верховный ветер, — вновь произнес герольд хорошо поставленным голосом, — Повелитель песчаных ураганов, один из четырех, правящих воздушным войском, Ирифи Кошачий Хвост. И его спутник, младший чистокровный Штормовой западный ветер — Вендаваль.
Не мешкая в зал вошли двое мужчин, вернее, влетели, не касаясь слепящего зеркальным блеском пола. И тут же Исгерд поняла, что древние архитекторы Тернового дворца просчитались, тщась надеждой, что на всякого чужака их обитель нагонит ужас.
Ветряные послы двигались плавно, уверенно. Меньше минуты потребовалось им, чтобы не спеша пересечь пространство бесконечного холла и замереть у нижней ступени трона. И ошеломленными они себя отнюдь не чувствовали.
Горделивый взор верховного ветра был преисполнен достоинства, когда он после поклона взглянул на бескровное лицо хозяйки чертога. В манерах его помощника также сквозила твердость, выдающая силу характера. Возможно, более несгибаемую, чем у ветра, названного Ирифи. Тем не менее он, как старший, держался впереди и даже на аршин приподнялся над землей, сложив пальцы в приветственный знак.
От такой дерзости по холлу разнесся возмущенный ропот: никто в Терновом дворце не смел перечить древним традициям, которые недвусмысленно требовали, чтобы народ, иноземные послы и придворные на торжественных мероприятиях всегда находились ниже, чем их правитель.
Ветрам также полагалось взирать на терновую принцессу, запрокинув головы. Но коротышка Южный ветер был так мал ростом, что и рядом с Исгерд не доходил ей до плеча, оттого позволил себе нарушить правило. Впрочем, и после этого хитрого маневра макушка Ирифи осталась ниже монаршей, потому принцесса решила не журить верховного — лишнее напряжение на переговорах ни к чему, — лишь приосанилась, насколько было возможно при идеально ровной спине.
Зато теперь она могла хорошенько рассмотреть крошечного посла — от черного с золотом длиннополого халата и тонкой тесьмы на шее до смешных остроносых туфель с загнутыми кверху носками.
Младший ветер остался у подножия трона, глядел почтительно и признаков неуважения не выказывал, потому удостоился более благосклонных оценок со стороны придворных мужей. Да и тонкая его кольчуга вкупе с алым плащом и сапогами выглядела куда представительнее легкомысленного одеяния верховного. Рыцарский образ дополнял подбитый бархатом широкий берет, который Вендаваль стащил со лба, едва его старший спутник заговорил.
— Терновая принцесса, приветствуем вас от имени Розы Ветров и всего Ветряного царства. Позвольте выразить благодарность за то, что согласились нас принять.
В ответ на легкий кивок Вендаваль взмахнул рукой, и по обе стороны от трона появились тяжелые сундуки.
— Здесь чистейший горный хрусталь из стеклянных пещер под ветряной цитаделью. А еще драгоценные ткани, сотканные лучшими умельцами моего народа. Примите их в дар как символ расположения Розы Ветров. — Голос у него оказался спокойным и мягким, но какая-то печальная нотка не давала Исгерд покоя.
Правда, тревожные раздумья скоро отступили. Горный хрусталь в Тьер-на-Вьёр ценился на вес впятеро дороже золота за способность ловить солнечный свет и на долгие годы сохранять его в своих колдовских гранях. А из ветряных тканей получалась одежда, защищающая не только от холода, но и от острых наконечников стрел, — щедрые подношения, как ни крути.
— Благодарю, — сдержанно ответствовала принцесса. — Чему же я обязана такой приязни Розы Ветров?
— Коронации, разумеется, — тотчас оживился Ирифи. — Мы явились накануне, чтобы пожелать вам долгого и мудрого правления. А заодно удостовериться, что новая терновая владычица восстановит справедливость относительно наших престолов.
— Справедливость? — Белесая бровь принцессы поползла вверх. — Разве мой народ как-то ущемляет права жителей Ветряного царства?
Собеседник ее словно ждал этой фразы. Напустив на себя сокрушенный вид, он опустился на ступеньку и произнес:
— Сотни сотен лет ветра усердно дуют над Терновым королевством, принося на своих крыльях снега и дожди, приближая весеннее тепло, навевая осеннюю погоду и сохраняя таким образом природный порядок вещей. И ни разу мы не удостоились благодарности, в то время как терновым королевам народ воздает почести, а границы их владений с каждым веком расширяются. Честно ли это? Как верховный, я понимаю: до сих пор ваши подданные пренебрегали нами по незнанию. Но настал час изменить сие.
— Какой прок ветрам в том, чтобы тьер-на-вьёрцы их славили? — озадаченно протянул один из седовласых королевских советников. — Или Роза Ветров возжелала, чтобы ей молились, словно богине из храма?
Такое предположение позабавило почтенных старцев на скамьях, но отнюдь не южного верховного. Наморщив лоб, он поглядел на них пристально, с затаенной неприязнью. Но, наткнувшись глазами на бледное лицо принца, живо овладел собой и состроил вежливую улыбку.
— Вовсе нет. — Маленькая ладонь клятвенно прильнула к груди. — Ветра не настолько тщеславны, чтобы требовать святилищ в свою честь. Да и земельные наделы нам ни к чему: мы привыкли жить в поднебесье и до сих пор властвуем там всецело…
Исгерд насторожилась, предчувствуя неожиданный поворот его монолога.
— Но ветряная владычица мудро считает, что досточтимая терновая принцесса могла бы отплатить ей добром за долгие столетия безвозмездных трудов. А именно поделиться с Всей Эрной чарами после вступления в полноправные монархи.
— Что? — невольно сорвалось с губ Исгерд. — Вы просите каким-то образом разделить терновое волшебство? Должно быть, это шутка.
Обряженный в боевые латы Вендаваль смущенно потупился, но верховный Ирифи по прозвищу Кошачий Хвост подхватил с жаром: