— Нет, — затрясла головой девушка. — Невозможно!
— Ха-ха-ха! — восторжествовал жрец. — Я знал, что отыщу тебя — хозяйка Тьер-на-Вьер!
— Вы сделали со мной это, — дрожащим голосом пискнула принцесса. — Опоили каким-то зельем, околдовали на пиру. И теперь я вижу не то, что на самом деле.
— Мы и правда приворожили тебя, но лишь чтобы завлечь в Волчью пасть. Травы и музыка сделали свое дело: сила терновника уснула на время. Иначе ты ни за что не вошла бы в наши земли. Но вряд ли живым существам под силу заставить кровь терновой ведьмы окраситься в другой цвет.
Старик поднялся на ноги.
— Не уходи! — в панике закричала Изольда. И выпалила первое, что пришло в голову: — Если не освободишь, я применю свою магию, и от вашей деревеньки камня на камне не останется!
— Теперь ты угрожаешь мне силой, которую раньше отрицала, терновая ведьма? — Шаман прищурился недобро. — Оставь глупые попытки сбежать. В кругу из белых камней не действует ни одно колдовство, кроме нашего. Попробуй оживить терновник на своих руках. Не получается? Все потому, что каждый клык, установленный вокруг хутора, обладает великой силой. Пожалуй, в одном ты была права: здесь ведьма — обыкновенный человек, неспособный на чары. Судьба привела тебя к нам, и по ее воле завтра ты сгоришь на костре.
Сказав так, он накинул капюшон и исчез из виду.
— Этого не произойдет, — возразила ему вслед девушка.
Но жрец не стал с ней спорить.
Несколько часов Изольда расхаживала взад-вперед по своей темнице, надеясь придумать, как из нее выбраться. Она стучала по стенам, чтобы проверить их толщину, пробовала прорыть в земле лаз. Но усилия не принесли результата. Подземная тюрьма была прочной, словно ее выдолбили в горной породе.
Тогда принцесса решила допрыгнуть до решетки, но и это занятие пришлось оставить спустя час. Напрыгавшись вдоволь, девушка изранила босые ступни и совершенно выдохлась. Чтобы хоть как-то успокоить колотящееся сердце, она прислонилась к стене.
— И снова неприятности. — Руки непроизвольно перебирали волнистые пряди, сплетая их в косу. — Похоже, несчастья преследуют меня от самого замка Северин. Не следовало волку со мной связываться.
Мысли ее обратились к Таальвену Валишеру. Она опять потеряла его из вида. Что, если одержимые хуторяне сочли волка опасным, вдруг его уже нет в живых? На секунду Изольде привиделся длинный плащ из серебристо-серой шкуры, но она тряхнула головой, решительно отгоняя скорбные думы. Сердце чуяло: Тааль жив, этого было вполне достаточно, чтобы не впадать в отчаянье.
— Значит, накануне не было ни Стефана, ни веселого праздника у стен родового замка… — Она поднялась и подвязала подол платья двумя узлами, чтобы не наступать на него. — Вполне возможно, звуки и запахи, которые слышал волк, были тем самым колдовством, что манило меня в деревню.
Она медленно выдохнула и прикрыла глаза, попытавшись заставить сливовые ветви на руках двигаться.
— Давай же, — со всей решительностью, на которую была способна, взывала принцесса к терновому колдовству. Но оно молчало.
— Пожалуйста, мне нужна твоя помощь. — Она представила, как колючие ветви разрастаются, поднимаются к свету и рушат стены ненавистного погреба. Но в реальности ничего не произошло.
Неужели кровожадный жрец не солгал и в кругу из белых камней ее магия бессильна? Значит, ждать помощи от терновой ведьмы не стоит. И если Таальвен ее не разыщет, завтра пленницу сожгут на костре, предварительно выпустив кровь.
Принцесса поежилась от таких мыслей. Солнце почти село, робкие лучики исчезли со стен, и в подземелье потемнело. Чтобы согреть ноги, она решила побродить по кругу, но темница не составляла в длину и десяти саженей. Так что скоро пришлось прервать бесцельное хождение.
Отойдя подальше от люка, девушка улеглась на холодные камни и свернулась клубком. Она не собиралась спать — напротив — поразмыслить о том, как выбраться из этой передряги. Но глаза сомкнулись сами собой.
Свою тюрьму Изольде не удалось покинуть даже во сне. Словно со стороны, она видела худенькую светловолосую девушку, без чувств лежащую на полу. Внезапно решетки наверху скрипнули, кто-то у входа крикнул:
— Поднимайся, владычица Тьер-на-Вьер, наступил наш черед пировать.
Фигурка вздрогнула и отползла в сторону. Но когда вниз спустили легкую плетеную лестницу, все же подалась к свету. Похоже, наступило раннее утро, потому что бледное свечение вползало понемногу в остывший погреб.
Шаг за шагом узница поднималась по веревочным перекладинам. Принцесса хорошо разглядела ее лицо. Девушка была очень похожа на нее, но эти скулы, глаза, лоб не принадлежали Изольде Северин.
Наконец терновая ведьма из сна коснулась земли, и десяток скрюченных рук помог ей покинуть погреб.
— Что вы делаете? Нет! — успела пискнуть бедолага, прежде чем сгорбленные молчаливые старики потащили ее к столбу на краю площади. Храм в центре маячил угрюмой тенью, пламя в очаге гудело в предвкушении.
Во сне принцесса воспарила над землей — душа ее следовала за несчастной девушкой по пятам.
Ловко, будто проделывали это множество раз, люди в звериных одеждах привязали пленную к столбу и медленно отступили. Только сейчас Изольда услышала, как беснуются барабаны за храмом. И снова рядом с ними не было никого. Неведомая злая сила клокотала внутри, тетивой натягивая шкуры на потемневших боках.
Спящей стало совсем не по себе, к горлу подступил комок. Ей хотелось броситься на помощь, растолкать одержимых стариков, но принцесса не ощущала собственного тела. Казалось, она рассеялась в воздухе и могла лишь наблюдать.
Лысый жрец с исступленным взглядом подступил к извивающейся в путах жертве и поднес к ее горлу чудовищный клинок.
Изольда зажмурилась.
— Будьте вы прокляты! — хриплым от воплей и ужаса голосом закричала терновая ведьма на кострище. — Желаю вам сгнить вместе с вашими камнями, обратиться в прах, рассыпаться пылью! Однажды вы не получите новую жертву и, клянусь, истлеете, как горстка тряпья! Прочь, уберите от меня грязные руки!
Она все надрывалась, пока оскалившийся шаман подходил ближе. Но вот вопли оборвались. Принцесса Северин не видела, как старик в волчьей шкуре резанул ножом по белой шее. Но и без того знала: черная кровь шелковичным соком хлынула в воду.
— Как только тебя получит священный огонь, мы напьемся из жертвенной чаши и снова обретем силу, — прошамкал жрец, повелительно протягивая руку.
Седая старуха вложила в нее горящую головешку, извлеченную из храмового очага заранее. Ведьма полыхнула мгновенно. Видимо, костер обложили травой, которая занималась от первых же искорок. Но бедная узница не видела пламени. Голова ее безвольно повисла, руки больше не пытались скинуть веревки.
Дрожа, словно в лихорадке, Изольда наблюдала, как горит высокое пламя, как бьющийся в ритуальном экстазе шаман водружает широкую чашу на каменную ножку.
— А теперь, братья и сестры, испейте зелье, подаренное нам ведьмой в Тарнтейнов день. И пусть оно омолодит ваши тела.
Один за другим хуторяне подходили к чаше, зачерпывали темную жидкость и жадно пили, стараясь не проронить ни капли. Руки их тряслись, губы нервно сжимались.
Онемев от страха и омерзения, Изольда глядела, как цепочка изувеченных старостью людей меняется на глазах. Спины выравнивались, руки наливались мощью. Старцы в меховых одеждах скидывали на землю свои плащи, представая пред миром юными и свежими. Только желтые глаза выдавали вчерашних немощных стариков.
Последним из чаши напился шаман. И когда со дна его чашки исчезла последняя капля, он будто стал выше, темнее, страшнее. Скривив белые зубы в жестокой усмешке, жрец медленно поднял взгляд к небесам и уставился прямо на принцессу.
В этот самый миг она, к счастью, проснулась. Кажется, девушка кричала во сне, щеки ее были мокрыми от слез. Она попыталась встать, но крупная дрожь сотрясала тело — руки не слушались.
— Изольда, Изольда Северин… — стучала кровь в ее ушах.
Прошло немало времени, прежде чем девушка поняла, что тихий низкий голос — вовсе не отзвук ее кошмаров. Принцессу звал Таальвен Валишер. Луна освещала его, превратив волчью фигуру в длинную пугающую тень на камнях. Но, завидев ее, пленница бросилась к полосе света.
— Таальвен! — задыхаясь от рыданий, прошептала она. — Мне нужно выбраться отсюда. Если я сейчас же не покину это место, они убьют меня…
Она зажала рот рукой и беззвучно всхлипнула.
— Успокойся, — ровным голосом произнес волк.
Он припал к прутьям еще ниже.
— Теперь, когда смолк ненавистный гул, а тошнотворный запах улетучился, я наконец могу соображать. Обещаю вытащить тебя, но расскажи толком, что произошло.
Изольда уперлась ладонями в холодный камень и попыталась взять себя в руки. Таальвен совсем рядом, а значит, есть шанс на спасение. Через минуту голос ее окреп, а слезы перестали реками течь по лицу.
Усевшись в кругу лунного света, она тихонько заговорила, стараясь не привлекать к погребу лишнего внимания. Девушка рассказала о том, что жители Волчьей пасти обманными чарами заманили ее в круг из белых камней, поведала, как век за веком они возвращают себе юный облик, глотая зелье из черной крови. Захлебываясь ужасом, принцесса говорила о костре и видениях, которые заморочили ей голову на площади у храма. Когда она закончила, волк помрачнел больше обычного.
— Ты уверена, что не можешь колдовать?
— Я пробовала не один раз. — Она обняла колени.
— Хорошо. — Таальвен пытался говорить как можно более мягко. — Тогда вытри слезы и попытайся снова.
Изольда кивнула и принялась размазывать соленую влагу по щекам.
Еще никогда ей не было так страшно — ни во владениях Хаар Силлиэ, ни в омуте болотного короля, хотя не раз спутникам грозила нешуточная опасность. Но только раньше девушка ощущала могучие ветви под кожей — силу, способную прийти на выручку в любую минуту. Теперь же успокаивающее колючее чувство пропало, и вернуть его невозможно, скольк