— О ком ты говоришь? — Хёльм осторожно ощупал саднящее горло.
— О нашей малышке Изольде, о ком же еще? — Она закатила глаза и выколдовала себе новые туфельки. — Плутовка посадила тебя на цепь — такую крепкую, что ничем не разрушить… А станешь рваться с нее — сделаешь хуже…
Северный повелитель поглядел на принцессу с подозрением, всерьез опасаясь за ясность ее ума. Но она лишь улыбнулась в ответ и присела рядом.
— По правде сказать, Хёльм, это я заворожила тебя… Не обижайся. Я ведь не думала, что ты станешь лезть в трясину, потеряв голову.
— Я все контролировал, — попытался возразить он, но получил тычок, поваливший его на землю.
— С тех пор как встретил голубоглазую принцессу, ты уже ничего не контролируешь, — с досадой прошипела терновая ведьма. — Затея со спасением Лотарэ с первой секунды была обречена на провал!
Она склонилась над ним, упершись руками в грудь верховного.
— Признайся, ты хотел умереть?
— Разумеется, нет, — не сумел сдержать болезненного оханья Хёльмвинд.
Внутри все ныло как от глубоких порезов.
— Хорошо… — кивнула девушка, заглядывая в льдистые глаза. — Но если попробуешь провернуть подобное, я об этом узнаю…
— Что за чушь, Изольда?
— Не препирайся! — шикнула она. — Мне надоело вести скучные бессмысленные игры! Я вижу тебя насквозь, верховный. Вздумаешь навлечь на свою голову смертельную опасность — жестоко поплатишься. Ты еще нужен мне, потому не смей больше играть с огнем!
Северный ветер поглядел на нее ошарашенно и с трудом поднялся.
— Ах, бедный владыка с разбитым сердцем, — запричитала внезапно тьер-на-вьер. — Я чувствую твои страдания, вижу их даже за маской высокомерия…
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — осторожно отодвигаясь от нее, протянул Хёльмвинд.
Ему давно было не по себе. Шипы на теле Изольды тихонечко шевелились.
— Не лги мне! — топнула ногой она. — Никогда. Я ведь мигом узнаю, что у тебя на уме.
Ветер зорко следил за ней. Какое-то внутреннее чутье подсказало, что с принцессой в подобном состоянии лучше не вступать в споры.
— Отвечай, любишь ли ты меня… то есть ее?
Верховный молчал, лицо сделалось суровым.
— Отвечай! — Она ухватилась за ткань его невидимого плаща, и колючки проделали в ней рваные дыры.
— Да, — бросил ей в лицо Хёльм.
— Надеюсь, сильно?
— Откуда мне знать? — зло захрипел северный владыка. — Я никого не любил раньше.
— Вот и проверим. — В черных глазах вспыхнул лукавый огонек.
Принцесса уставилась на беловолосого и нахально заявила:
— Я предоставила тебе столько шансов заполучить девчонку, но ты упустил их все… Так и быть, дарую последнюю попытку — вот она я, бери, если сможешь!
Она рассмеялась, поднимая кругом очередной черный смерч. Сердце северного повелителя болезненно екнуло. Девушка, вытащившая его со дна болота, не была Изольдой Северин. Почти ничто в ее облике не напоминало ту, которую он знал. От нынешней принцессы волосы вставали дыбом. Смотреть в черное лицо было жутко.
— В Янтарном зале ты думая о том, чтобы поцеловать меня… — продолжала тьер-на-вьер, мурлыча. — Хочешь сделать это сейчас?
Хёльмвинд перестал дышать. Тело горело огнем, словно руки ведьмы, оплетенные колючками, до сих пор хозяйничали там. Он запомнит на всю жизнь, как она запустила пальцы ему под кожу, как обожгла волшебством.
— Что же ты молчишь? — надула губы растрепанная девушка. — Или боишься прикоснуться ко мне? Твоя страсть уже поостыла, Северный ветер?
Она насмехалась над ним, но в то же время выглядела опасно, словно дикий зверь, не отличающий игры от охоты.
— Так ты поцелуешь меня? — Принцесса приблизила к Хёльму лицо.
— Нет. — Усилием воли он выровнял дрожащий голос.
Ответ, похоже, не смутил терновую ведьму. Она победно вскинула подбородок.
— То-то же!
А затем вдруг подалась к нему.
Если бы у Хёльмвинда оставались силы, он бы отскочил, растворился в воздухе, вихрем унесся прочь. Но колдовские глаза зачаровали его. И ветер смог лишь отшатнуться от протянутых к нему рук.
— Полно шарахаться, — хмыкнула она. — Я хотела попрощаться. Времени у меня почти не осталось. Вот-вот девчонка… — Ведьма болезненно застонала и потрясла головой. — Брыкается… Лучше бы поблагодарила за все, что я вместо нее сделала… Ладно, Хёльм, до свидания. Веди себе хорошо… — И, обвив его шею, ведьма чмокнула ветра в щеку, а затем без чувств повалилась ему на руки.
Северный повелитель медленно осел на землю, да так и остался сидеть посреди долины. Из-за гор наползала холодная сырая мгла — стремительно темнело. Но ему было безразлично. Ветер потрясенно вглядывался в побледневшее от усталости девичье лицо, наблюдая, как побеги на щеках и лбу превращаются в чернильные разводы. Смотрел с опаской на искусанные в отчаянии губы, пушистые ресницы…
Что он знал о терновой ведьме? Предполагал ли, какой хаос царит в душе юной принцессы, тревожно вздрагивавшей в его объятиях? Кто она? Куда направляется? И какое отношение к ее замыслам имеет он?
Хёльмвинд измученно откинулся на траву, придерживая девушку одной рукой. Сейчас она лежала на его груди — хрупкая и беззащитная, а часом раньше могла бы разорвать его…
Знает ли Таальвен Валишер о другой, темной стороне души Изольды? Наверняка.
Верховный поморщился, вспомнив о своем сопернике. Рано или поздно принцесса отыщет его, с ее-то упрямством.
Ночь затянула небеса плотным покрывалом, сквозь которое мерцали колючие звездочки. Железный дом из долины было не разглядеть, зато кованый полумесяц над взгорьем виднелся ясно.
Ветер еще раз вздохнул и закрыл глаза. У него болели горло, голова, ребра, страшно ныло все тело. Но больше всего у Хёльмвинда болело сердце, как и предрекла владычица Тьер-на-Вьер.
ГЛАВА 15СКВОЗЬ ЗАВЕСУ СНА
— Тааль, — громко и отчетливо проговорила Изольда, отчего сама же проснулась. И порадовалась, что Хёльмвинда нет поблизости. Не стоит напоминать ему о волке.
Девушка встревоженно оглянулась. А где, собственно, верховный? Серовато-жемчужное небо вспыхивало золотом у кромки гор — значит, вот-вот взойдет солнце. От звезд в вышине остались бледные тени, и лишь полукруг призрачного месяца отчетливо проступал сквозь зарождающуюся голубизну.
Принцесса вгляделась с прищуром в пейзаж вокруг, но фигуры, парящей в вышине, не приметила. Над долиной кружевным маревом вился туман — нечего и пытаться различить белые Хёльмовы одежды сквозь ажурный заслон.
Изольда зябко повела плечами, удивляясь, как же она не замерзла, проведя ночь и утро на мокрой от росы траве. Но стоило подняться на ноги, и тайна раскрылась: невесомая ткань ветряного плаща соскользнула на землю, издав едва различимый шорох.
— Вот оно что, — на ощупь обшаривая пригорок, протянула девушка.
К счастью, невидимая накидка отыскалась скоро. Закутавшись в нее плотнее, принцесса еще раз обвела взглядом сонные луга и огорченно вздохнула: ни следа Северного ветра…
Может, он нарочно улетел? Злится на нее, затаил обиду… Кто знает, что наговорила ему другая Изольда, занявшая на короткое время ее место. Принцесса смутно помнила, как тащила пленника болотного короля из озера, как пыталась привести его в чувство. А потом разум застелила тьма. Будто терновая ведьма не хотела, чтобы она стала свидетелем разговора с Хёльмвиндом.
— Вздор! — тряхнула растрепанной головой девушка. — Не могла я расстроить его настолько, чтобы он бросил меня одну…
Она рассеянно побрела вдоль изогнутой глади пруда. Все-таки как уютно ей спалось, словно кто-то чутко сторожил ее покой, укрывал от невзгод и тревог.
— Таальвен Валишер, — машинально пробормотала принцесса.
И тут же услышала в ответ:
— Ты звала меня?
Из ниоткуда появилась расплывчатая ладонь и легла ей на плечо. От неожиданности Изольда с криком отскочила в сторону.
— Тише, — ухватил ее за локоть Западный ветер, — это всего лишь я.
Он наконец полностью обрел черты, в которых принцесса узнала друга. Ну конечно, Таальвен Валишер — одно из многочисленных имен Западного владыки.
— Т-ты напугал меня до полусмерти! — Она прижала руку к груди, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Хорошо еще, что в голову терновой ведьме не пришло шарахнуть тебя колдовством.
— Как это? — сморщил лоб Зефир. — Ведь ты и есть тьер-на-вьер.
— Да, но… — Она замолчала, понимая, что вряд ли объяснит, какой кавардак нынче творится в ее душе. — Ты правда явился на мой зов?
— Нет, конечно. Это случайность. Я как раз спустился в долину, когда услышал его… — Он вздрогнул, взглянув на пруд за ее спиной.
— В любом случае хорошо, что ты здесь. Не видел Хёльмвинда?
Ветер переступил с ноги на ногу.
— Я думал, он на дне болота…
Только сейчас принцесса заметила, как он обеспокоен.
— Либ уверял, что ты отослала его прочь и сама отправилась брату на выручку. Но Лотарэ, поспешившая за помощью, давно вернулась, а от вас двоих никаких вестей…
— Почему же он не летит сюда? — задала давно мучивший ее вопрос девушка.
— Не может. Говорит, ты заколдовала его…
— Когда? — Она не поверила своим ушам. — Как?
— Приказала Ветру ущелий убираться прочь и не приближаться к озеру… Вот ему и не удается перемахнуть через горы, как бы ни старался. Я сам видел… Но это пустяки… — Он принялся нервно выдергивать кисточки из подола короткого плаща. — Ты возвратилась из омута одна, значит, мой брат…
— Вовсе нет, — поспешила успокоить его принцесса. — Он жив, хотя не вполне невредим.
Западный владыка с облегчением плюхнулся на траву.
— Слава Розе Ветров! Я знал, ты спасешь его… Но какого вихря ему понадобилось соваться в трясину, да еще в одиночку? Что за блажь нашла на Хёльмвинда?
— Он… хотел спасти Лотарэ, — не желая рассказывать обо всем, что произошло в Железном доме, протянула девушка.
— Самоубийство! — хлопнул себя по колену ветер. — Большей глупости в жизни не видал.