С сомнением взирая на Зефира, северинский принц выглянул из-за черных стволов и потрясенно отступил в глубь рощи. Западный ветер оказался прав: у ног обезумевшей девушки лежал раненый Лютинг Мак Тир.
Между тем, потеряв брата из виду, терновая ведьма принялась крушить Мертвый сад. Призванный ею ураган приминал к земле осины, словно соломинки, вгрызался во влажную почву, оставляя глубокие воронки. Из борозд, словно в волшебной сказке, тянулись растения. Ветви их сплошь покрывали колючки, стебли изгибались хищно, стараясь оплести как можно больше леса.
О Стефане Изольда позабыла мгновенно. Ужас захватил ее, ярость сдавила горло огненной хваткой. Еще немного, и причина возникновения самих чувств растворится в бурлящем круговороте.
Но вот принцесса окинула луговину рассеянным взглядом — вдалеке распластался на земле молодой мужчина. Его сильные руки были широко раскинуты, темные с проседью волосы прикрывали лицо. Наряд составляли одни лишь узкие бриджи, словно незнакомец только что выбрался из постели. Картину дополняла стрела, торчащая из груди.
Шум в ушах девушки помалу смолкал, помешательство отступало, хоть терновник по-прежнему возводил вокруг поляны неприступные стены.
— Таальвен Валишер, — вспомнила она, бросилась к окровавленному Лютингу и упала на колени. — Нет-нет-нет! Глупый волк…
Арбалетный болт вошел в грудную клетку принца наполовину. Не требовалось звать лекаря, чтобы понять: рана смертельная. Изольда осторожно убрала с его лба курчавые прядки. Ниже шеи она старалась не глядеть.
— Как же так? — Мысли хаотично вертелись в голове.
К ее удивлению, Таальвен шевельнулся и распахнул изумрудные глаза.
— П-принцесса? Это сон? — Но жуткий булькающий кашель не дал ему договорить.
Тонкая струйка крови потекла по небритой щеке.
— Нет, — пряча лицо в ладонях, застонала девушка.
Как всегда прекрасна… Лютинг зачарованно коснулся ладонью золотистых волос. Поверить в реальность происходящего было сложно. Но все же он напрягся, вырывая из мрака последних недель цельные воспоминания.
Бесконечные лес, погоня, неутолимая жажда, донимающая изнутри, проникающая даже во сны…
— Память как решето, — пожаловался хрипло приморский принц.
Наконец взгляд его упал на длинную царапину Изольды. Чернильная кровь пропитала вспоротый рукав.
— Кто это сделал?
Она не ответила — лишь спрятала руку за спиной. Таальвен нахмурился. Отчего-то казалось крайне важным выяснить, кто причинил вред его невесте. Словно он знал этого человека, долгое время вел с ним яростную борьбу. Внезапно Мак Тира осенило, мысли наполнились жутким знанием.
— О нет! На тебя напал я?
— Не о моих ссадинах тревожься, — в сердцах бросила принцесса. — У самого беда похуже.
Он с трудом приподнял голову и окинул собственную грудь изумленным взглядом. Так вот отчего внутри все горело, а тяжесть давила, как морская толща. Вот почему дышать было сложно, в глазах то и дело темнело…
— Всемогущие боги, — промолвил Лютинг, — я умираю!
— Нет. — Изольда вцепилась в его пальцы. — Нужно только вытащить стрелу.
Принц хохотнул и тут же захлебнулся горячей жидкостью с противным металлическим привкусом.
— Поверь мне, — он кашлянул, выплевывая кровь, — это делу не поможет. Лучше оставь все как есть.
На решительном лице принцессы ясно читалось, что опускать руки она не собирается.
— Зато я снова человек, — проговорил Таальвен, силясь скрыть нахлынувшую боль за показным ликованием.
— Ненадолго, — возразила Изольда. — Терновое колдовство ослабевает, когда ты теряешь силы. Но стоит тебе исцелиться, оно снова обретет власть над обликом проклятого… Ты не умрешь, Лютинг Мак Тир!
На мгновение Таальвен позабыл о терзавшей его вине за то, что чуть не убил свою юную невесту. Мучительная боль тоже отступила.
— Неужели тебе известно об… обо всем? — даже смертельно раненному, проклятие не давало ему озвучить правду.
Девушка кивнула, закусывая губу.
— Прямо гора с плеч. — Он попытался изобразить улыбку.
Теперь можно отправляться к праотцам со спокойным сердцем. Но Изольда, кажется, не разделяла его смирения.
— И это все, что ты скажешь? Я заколдовала тебя! Из-за меня ты страдал в волчьей шкуре целый год!
Лютинг вгляделся в ее лицо — такое знакомое и чудесное, даже со следами слез и терновника.
— Я ведь говорил, что не держу зла…
Она вспыхнула и упрямо мотнула головой.
— А я вот сержусь на тебя, приморский принц! По какому праву ты решил взять меня в жены? Если бы не твое сумасбродство, не лежал бы сейчас пришпиленный к земле!
Он не готов был к такому натиску.
— Я разгадала твой план — вздумал отдать богам душу, чтобы навсегда оставить меня в терновых оковах? Хочешь, чтобы я мучилась от вины за твою смерть, сходила с ума от шепота тьер-на-вьер в голове?
Девушка разошлась не на шутку, синие глаза ее метали искры, волосы потрескивали от крохотных разрядов.
Таальвен Валишер попытался встать, но одеревеневшие члены не слушались. Казалось, он превратился в камень.
— Если бы я только мог рассказать тебе… Но, боюсь, нам не удастся поговорить, северинская принцесса…
— Еще как! — Она прикоснулась холодными пальцами к его груди и взялась за древко стрелы. — Я выну ее, а затем исцелю тебя. Когда снова окажешься на ногах, придется выслушать все, что у меня накипело.
— Не надо. — Он накрыл ее дрожащую ладошку своей. — Станет только хуже.
— Ну и пусть! Какая теперь разница? Или ты боишься, Таальвен Валишер?
Он сжал побледневшие губы, стараясь не дышать.
По правде, больше всего приморского принца страшило, что он потеряет сознание, а с ним исчезнет и облик Изольды.
— Ты клялся мне в верности, обещал сделать все, что ни попрошу. Так выполняй же свои слова! — От избытка чувств ее снова начинало трясти.
Лютинг спокойно убрал руку.
— Делай, что пожелаешь, принцесса, — все, что сочтешь нужным…
Она кивнула, пытаясь определить, какое из двух переживаний сейчас владеет ею — страх за волка или злость на глупого Мак Тира.
— На месте стрелы окажется громадная дыра… Как ты собираешься ее заштопать? — Таальвен со стоном откинул голову.
И принцесса сообщила деловито, словно делала это уже тысячи раз:
— С помощью тернового волшебства…
На самом деле она и сама сомневалась в предстоящей затее.
— Предположим, тебе удастся… — Он сплюнул очередной кровяной сгусток. — Время мое истекло… Сама же сказала: год почти прошел… Лучше погибнуть сейчас, чем стать бездумным кровожадным зверем.
Говорить ему было тяжко — свободу сковывало терновое проклятие, силы стремительно покидали тело.
— Ты не превратишься в чудовище! — отчеканила девушка и, набрав воздуха в легкие, выпалила: — Я выйду за тебя замуж прежде, чем это случится…
— Но… — Принц не смел поверить в услышанное. — Ты ведь терпеть меня не можешь, Изольда Северин! Не хочу, чтобы из жалости…
— Ох, замолчи! — Она хлопнула его по плечу и тут же испуганно ойкнула.
Мак Тир зарычал сквозь стиснутые зубы, не хуже волка.
— Прости! — Изольда зажала рот рукой. — Я не хотела…
Трижды она прокляла себя за вспыльчивость, но Таальвен не проронил и слова.
— Волк, которого я знаю, не сделал мне ничего дурного… — после долгой паузы вымолвила она. — Остановимся пока на этом.
Лютинг хмуро поглядел на располосованное предплечье девушки, из которого продолжала сочиться кровь.
— Кроме того, — она виновато опустила глаза, — свадьба с тобой — единственный шанс для меня сохранить разум.
— Что? — Превозмогая боль, он потянул ее на себя. — О чем ты говоришь?
— Ты ведь встречался с тьер-на-вьер прежде? Она жаждет заполучить мое тело, как и десяток девушек из моего рода до того… Ни у одной не хватило сил бороться… Но тебя, Лютинг Мак Тир, ведьма боится. Потому так важно, чтобы ты жил, оставался рядом. Исчезнешь, и я тоже сгину — сдамся под натиском тьер-на-вьер!
Он слушал очень внимательно, хотя мысли начинали путаться. Шелковые светлые локоны скользили по мужскому лицу. Вот она — Изольда Северин, почти в его объятиях.
— Я выдерну арбалетный болт и попробую залечить рану. Однажды мне посчастливилось вернуть к жизни утопленника. Вдруг снова сработает.
Голос разрушил зыбкую пелену грез, заставляя задуматься, что станет, если удача от них отвернется.
— Готов? — Замершая от напряжения принцесса решительно сжала пальцами деревянное древко.
— Если все же не выйдет… — Он в последний раз вгляделся в драгоценные черты и закрыл глаза.
— Не желаю слушать ни слова! Прибереги признания на потом. — Девушка тряхнула пышными локонами и со всей силы потянула злосчастную стрелу.
Будь Изольда обычным человеком, ей ни за что не удалось бы справиться, но терновая ведьма без труда вытащила болт из груди своего жениха. Что-то гадко хрустнуло, из раны хлынула кровь. Белый как полотно Таальвен даже не вскрикнул. Голова его безвольно откинулась.
— О боги! — пробормотала Изольда, стараясь не грохнуться в обморок следом за ним.
Трясущимися руками она зажала страшную рану и крикнула исступленно:
— Живи!
Ничего не произошло. Колючий терновник выстроил вокруг нее с Лютингом настоящую крепость, такую высокую, что понадобилась бы лестница, чтобы преодолеть стены.
— Затягивайся, ну же! — Принцесса сосредоточилась и представила, как срастается изувеченная плоть под ее натиском.
Но вместо этого пальцы стали липкими от крови.
— Давай, колдовство, — умоляла она, пока вихри вертелись за ее спиной.
Смекнув наконец, что тьер-на-вьер не собирается ей помогать, девушка вскочила на ноги и гневно вскрикнула:
— Верни его, немедленно! Я знаю, тебе это по силам.
Терновая ведьма молчала, словно ее никогда не было и Изольда не слышала чужой низкий голос в своих снах. Ну конечно, колдунья ненавидела Лютинга, боялась как единственного человека, угрожавшего ее полной и непоколебимой власти над несчастной девушкой. С какой стати спасать его?