и были весьма далеки от идеала. Они долго ехали, а потом остановились у красивого дома. После этого, девочка ничего не помнила. Она заснула, а проснулась в трюме этого корабля. Голова болела, а живот был совершенно пуст. Бронвин, которая слушала этот рассказ с нарастающей яростью, поняла, что ребенок находился под действием наркотика. Она пообещала найти совершившего это деяние и убедиться, что он больше не отправит детей в ту жизнь, которую пережила она сама.
Наконец, Нарвал миновал самый южный вход в гавань, проплывая мимо маяка, известного как Восточная Факельная Башня: высокий тонкий конус из белого гранита, вершина которого пылала, соответствуя названию. Бронвин предпочла бы отплыть к северному входу, потому что плата за доки там была ниже, и, к тому же, она оказалась бы гораздо ближе к магазину, но капитан Орвиг категорически отказался подходить ближе, чем на длину выстрела к месту, которое звалось Башней Страданий Контрабандистов. Пара маленьких лодок встретила их у загороженного цепью входа, и женщина, одетая в черную с золотом форму дозора, запросила разрешения подняться на борт. При этом, капитан-огр усмехнулся и начал поглаживать свою саблю. Однако прежде, чем он успел заговорить, Бронвин схватила его за руку и кивнула на воду, расстилавшуюся позади лодок. Орвиг проследил за её взглядом, и в маленьких красных глазках вспыхнуло удивление. То там, то тут над поверхностью воды возникали человеческие головы, а вокруг корабля кружили темные, едва различимые под поверхностью, человеческие формы. Русалки, если понадобится, готовы прийти на помощь чиновникам. Орвиг ценил свой корабль слишком высоко. Он не мог рисковать тем, чтобы тот пошел на дно.
— Разрешить подняться на борт, — прорычал он.
Бросив на Бронвин взгляд, как бы говоривший, что вопрос этот теперь её проблема, он ушел. Бронвин подготовила журналы, в которых описывался их груз, и от имени Орвига выплатила налог, воспользовавшись некоторым количеством монет, взятых с корабля работорговцев. Она написала расписку для уплаты за доки, обязуясь доставить платеж управителю гавани в течение трех дней. Цепь опустили, и Нарвалу было дозволено войти в гавань. Ради капитана Орвига — огру было явно не комфортно находиться в этом порту — Бронвин потребовала разрешения причалить у первого же доступного дока.
Меньше, чем за час, пассажиры высадились на небольшой, покрытый ракушками пирс неподалеку от улицы Сидра. Нарвал рванул прочь с такой поспешностью, что последний дворф выпрыгивал с корабля уже на ходу. Он с громким всплеском погрузился в воду и, словно топор, пошел ко дну. Четырем русалкам удалось вытащить его на берег, однако когда задача, наконец, была выполнена, все они выглядели заметно более уставшими. Ухмылявшийся работник доков бросил вниз веревку. Довольные тем, что могут быть полезными, дюжина представителей клана Каменная Шахта схватились за канат и с удовольствием потащили его на себя, из-за чего их бедный сородич вылетел из воды и пронесся вдоль берега на собственном животе.
Как только волнение слегка утихло, дворфы собрались в кучу, глядя на оживленный пейзаж и узкие, переполненные улочки широко распахнутыми глазами. На этот раз все пятьдесят дворфов были погружены в молчание. Благоговение перед городом прервало их споры.
— Прости, — пробормотал Эбенайзер, обращаясь к Бронвин. — Я — единственный, кто выходил за пределы клановых владений. Остальные, ну, ты могла бы сказать, что они, как утки в пустыне.
— Чем раньше мы их успокоим, тем лучше, — согласилась Бронвин.
Она поприветствовала высокого лысого мужчину, носившего на своем кафтане знаки отличия гильдии извозчиков. После короткой и оживленной торговли, ей удалось нанять три повозки, чтобы пронести дворфов через весь город в свой магазин.
— Могли бы и пешком пойти, — пожаловался Эбенайзер, когда они забрались в закрытый деревянный фургон, сильно провонявший рыбой и старым сыром.
— Пятьдесят дворфов шагают по Портовому Району? — усмехнулась она. — Больше похоже на нападение. Столь пристального внимания нам не нужно.
Подумав об этом, дворф неохотно кивнул.
— Тогда каков твой план?
— Пока пойдем в мой магазин. Я пошлю несколько гонцов и выпрошу некоторые привилегии. Мы все уладим.
Эбенайзер проследил за кулачным боем, разразившимся между двумя дворфами.
— Трудно, — заметил он.
Следуя указаниям, кучер позволил им выйти в переулке за Любопытным Прошлым. Несмотря на просьбы Бронвин вести себя осторожнее, дворфы взбирались по узкой тропинке, явно чувствуя себя в закрытом, напоминавшем туннель, коридоре, как дома.
Они ворвались в Любопытное Прошлое, словно стая черных дроздов. Реакция Элис поразила Бронвин. Гномиха выудила из-под прилавка меч, а так же пистолет, работавший на пару. Этим она замахала на первых появившихся в дверях дворфов.
— Вы не пройдете, — сказала она так убедительно, что Бронвин ей поверила. — Валите в другое место!
— Элис, это я! — прокричала Бронвин над головами дворфов. — Все в порядке. Они со мной.
Гномиха выпучила глаза.
— Все?
Бронвин беспомощно пожала плечами, зная, что просит от подруги слишком многого. Крошечные плечики гномихи поднялись и опали от тяжелого вздоха. Однако, она отошла в сторону.
Глаза разъяренных дворфов округлились от страха при виде стольких ценностей вокруг.
— Отличная вещица, — с недоумением сказала Тарламера.
Она держала браслет, украшенный крупными драгоценными камнями. Вместо того, чтобы нацепить побрякушку на запястье, она сжала его в руке, чтобы камни увеличили её костяшки. Подняв кулак, дворфа восхитилась эффектом.
— Отлично! Твоя, гномиха?
— Не смей! Это заказ леди Галинды Райвентри.
Глаза Тарламеры сверкнули.
— Может, она не против пары раундов, а? Сидение на этом корабле сделало нас беспокойными и жаждущими развлечений.
Образ волевой королевы-колдуньи, сражающейся против женщины-дворфа в битве, вызвал у Бронвин кривую усмешку. Это сражение было из тех, за которые она готова была бы заплатить.
— Элис, почему бы тебе не сходить на рынок и не купить что-нибудь для наших гостей? Хлеб, мясо и бочонок эля. Попроси их все доставить.
— Ну, разумеется, я не потащу все сама, — проворчала гномиха.
Схватив свой платок с крючка, она, как показалось Бронвин, с облегчением вздохнула.
Один из дворфов начал взбираться на полку за топором, который попался ему на глаза. Гладкая черная тень соскользнула со стропил, приземляясь ему на плечо.
— Подумай об этом! — посоветовал Магазинный Кот.
С визгом, молодой дворф разжал руки и упал на пол. Ворон взлетел и сел на высокую урну.
— Он говорит! — с восторгом воскликнула дворфа указывая толстым пальцем на ворона. Глаза её вспыхнули боевым огнем, и она приблизилась к Магазинному Коту, наклоняясь ближе к его клюву.
— Давно у меня не было жареной птицы, — сказала она громко. Ворон уставился на неё.
— Подумай об этом.
Дворфы рассмеялись.
— Может, Моргалла, задай ты правильные вопросы и с зажаркой удалось бы повременить, — заметил Эбенайзер.
Она пожала плечами, а затем провела пальцем по длинной цепи из розовых жемчужин, висящей на деревянном бюсте.
Дворфы провели целый час, шуруя в магазине и обмениваясь оскорблениями с вороном. Когда же некоторые начали беспокоиться, Элис вернулась с полудюжиной сильных носильщиков, которые тащили запрошенные вкусности.
В тот момент, когда первый бочонок ударился об пол, дворфы со всех трех этажей магазина сгрудились вокруг. Они хватали все, что попадало в руки — серебряные кружки, украшенные драгоценными камнями бокалы — и собирали вокруг себя. Заметив это небрежное использование ценностей, которые она охраняла, гномиха съежилась.
— Мы сможем нанять кого-нибудь, чтобы помочь с уборкой, — сказала ей Бронвин.
— Если у тебя на это останутся деньги, — ответила Элис.
Она кивнула в сторону своих посетителей, которые быстро поглощали груды еды. Два дворфа ужа добрались до третьего бочонка.
Казалось, Эбенайзер пришел к тем же выводам.
— Не сомневайся, я заплачу тебе все до последнего медяка, — тихо поклялся он. — Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь им заработать их.
Бронвин взглянула на Кару, которая, счастливо лепеча, гладила Магазинного Кота. Сердце её растаяло при виде маленькой девочки и явно наслаждавшегося ворона.
— В городе есть дворфы, но работа, которую может предложить ваш клан, всегда востребована. Я знаю людей, которые могут сделать то, что нам нужно.
— У тебя много друзей, если они могут устроить такую толпу, — прокомментировал Эбенайзер.
— В некотором роде.
Это снова подняло вопрос, который много раз задавала себе Бронвин. Еще на борту корабля женщина поняла, что ей придется полагаться на ресурсы Арфистов, чтобы устроить дворфов. Раскрытие членства в этой секретной организации было запрещено, за исключением экстремальных ситуаций и очень доверенных друзей. И хотя она знала Эбенайзера не так давно, Бронвин считала его одним из лучших друзей, которых ей когда-либо случалось находить.
Взяв дворфа за руку, она отвела его в относительно тихий уголок.
— Что ты знаешь об Арфистах?
Эбенайзер нахмурился и плюнул в бронзовую плевательницу, попадая туда со смертельной точностью и звенящей силой.
— Ничего хорошего. Как я слышал, они не слишком-то разборчивы в своих делах.
— Так и есть, — нерешительно сказала Бронвин. — Но они хороши в сборе информации и её передаче. Если я свяжусь с правильными Арфистами здесь, в городе, завтра утром получится найти работу для каждого члена твоего клана. Кузнецы для мечей, огранщики драгоценных камней, пекари. Я смогу пристроить любой талант.
— Откуда ты знаешь, кому… — дворф прервался, взгляд его стал подозрительным. — Ты — одна из них.
Бронвин вздохнула.
— К сожалению. Неужели, все так плохо?
— Может быть, — проворчал он и посмотрел на неё. — То, что ты сделала для моего клана — это дела Арфистов?