«Это другое», – устыдившись, мысленно твердила она. Просто не могла отказаться от возможности лишний раз увидеть Ника.
Поначалу Клио и не собиралась встречаться с Маликом – думала ограничиться разговором на расстоянии, по амулету зова. Но ей нужны не просто слова Малика, а его записи – нельзя упустить ни единой детали, даже вроде бы на первый взгляд совершенно незначительной. Дьявол, говорят, кроется в деталях…
– Я так благодарен вам, что вы согласились на встречу! – с блестящими от восторга глазами воскликнул Малик.
Похоже, его ничуть не смущала ни белая лента на глазах Клио, ни белоснежная птица на ее плече. Голубка, нервничая, поглядывала на Ника, словно искала поддержки. Он ободряюще ей – им обеим – улыбнулся.
На короткий момент Николас снова завладел мыслями Клио. Сильный, умелый следопыт, он не мог не видеть тэну, что клубилась вокруг ее тела. Что он думал, воочию убедившись, что отныне Клио – не просто человек, а создание полуночных чар? Что чувствовал, когда смотрел на ту, что однажды видел мертвой и бездыханной?
– Итак, что ты готова мне рассказать? – облизнув губы, нетерпеливо спросил Малик.
Он не собирался делиться даром с таким трудом добытыми сведениями. Не помогала ни должность Ника, ни его не слишком завуалированные угрозы, не предназначенные для ушей коллег из Департамента. И деньги, как оказалось, Малика не привлекали – во всяком случае, ни одна названная Клио сумма не смогла его удовлетворить.
Впрочем, как любой журналист (он, правда, предпочитал называть себя летописцем), пусть даже с не самыми этичными приемами и методами, Малик имел право защищать материал, который собирал годами. Клио на его месте сделала бы то же самое.
Потому ей ничего не оставалось, как предложить в обмен на его сведения единственное, что устроило бы их обоих. Ее – в меньшей степени, но все же…
Ник стоял в позе стража или охранника – ноги расставлены, чтобы обрести твердую опору, спина выпрямлена, плечи напряжены. Черное пальто распахнуто, правая пола откинута назад, недвусмысленно обнажая кобуру с револьвером. Клио неохотно отвела взгляд. Чуть расслабившись в присутствии Ника, прислонилась к лишенному стекол-глазниц подоконнику. Отгоняла мысли, что в подобных заброшенных зданиях устраивали пиршества известные своей кровожадностью бааван-ши. Или ночевали те, кому и в Пропасти не нашлось места. По сравнению с последними, ее проблемы – пшик, ерунда. У нее есть крыша над головой, любящая сестра, друзья и очаровательный крылатый фамильяр. И мама, конечно, мама.
О чем же рассказать? Точно не о том, какой Бадб была со своими дочерьми. Как поведала младшей, каково это – видеть мир глазами птицы. Обе они не подозревали тогда, что Клио предстоит узнать это самой. Как учила старшую дочь пользоваться иллюзией и флиртовать, склоняя мужчин на свою сторону. То, что Морриган было всего тринадцать, Бадб совершенно не смущало.
Нет, столь личным Клио не готова делиться, что бы ни стояло на кону.
Малика наверняка интересовало и другое: то, что было у Бадб в голове. Тайны, которые она хранила от других. Клио все равно не стала бы рассказывать, но с горечью понимала: ей известно о матери лишь немногим больше, чем таким, как Малик, что слышали каждую легенду о Бадб Блэр.
Чего она жаждет, кроме власти? Каково самое сильное ее желание? Что Бадб делает, уходя в мир теней по его зову? Как коротает свои вечные ночи?
– Клио? – встревожился Ник, прочитав что-то на ее лице.
Она через силу улыбнулась.
Не понадобилось много времени на раздумья, какую из историй Леди Ворон предпочесть. Бадб Блэр часто выставляли не просто полуночной ведьмой, а ведьмой с жестоким сердцем. Даже если это и правда, Клио знала и другую ее сторону. И только ее была готова открыть чужаку.
– Немногие знали, что в битве при Со'Теру на острове Тир на Ног, которая закончилась победой Ольхового Короля над Пресветлым Королем Лета, он вместе со своими воинами едва не потерпел сокрушительное поражение. Вам знакома эта история, мистер Малик?
– Вы о фэйрийских кланах, о Благом и Неблагом Дворе? – недоверчиво спросил он. – Откуда мне это знать? Фэйри не составляют летописей, по крайней мере, тех, что попали бы в руки людей.
Клио кивнула. Фэйри – невероятно скрытный и загадочный народ. Во всяком случае, те, что обитали на Тир на Ног. Да и живущие в Шотландии и Британских островах не спешили делиться с людьми рассказами о своих кланах. Потому и легенды о фэйри столь противоречивы.
– Как хорошо, что я лично знаю одну очевидицу их противостояния, да? – улыбнулась Клио.
Малик округлил глаза и выхватил из коробочки пластину мемокарда, готовясь запечатлеть ее рассказ.
– Это случилось около ста лет назад. Бадб тогда была еще совсем юной девушкой…
Мама пришла бы в ярость, узнав, что Клио весьма определенно обозначила ее возраст. Как и любая женщина, Леди Ворон предпочитала хранить его в секрете. И хотя по некоторым легендам можно было понять, что ей больше века, Бадб предпочитала не говорить об этом прямо. Однако Малик – лишь один из многих «правдописцев», которые постоянно противоречили друг другу. Оставалось надеяться, Бадб никогда не узнает, что его осведомителем была ее собственная дочь.
– Никто не знает, где родилась Бадб, кто ее отец и где она была до того, как появилась на Тир на Ног. Что она делала на острове и почему потом переместилась в Ирландию. И я почти ничего не знаю о ее юности, – призналась Клио. – На Тир на Ног мама постигала ведьминское искусство. Особое ведьминское искусство. Однажды на границе между землями Благого и Неблагого Двора она встретила Ольхового Короля. Они едва успели обмолвиться парой слов, как засевшие в засаде воины Благого Двора и Пресветлого Короля Лета напали на войско противника. Их оказалось слишком много, и на их стороне были лучники, которые, притаившись среди ветвей, осыпали фэйри Ольхового Короля градом зачарованных стрел. И тогда десятки умирающих – или обреченных на смерть – воинов увидели Бадб. После битвы все они рассказывали одно и то же: из леса вдруг выбежала хрупкая девушка с черными, как вороново крыло, волосами и глазами, черными, как ночь. Подлетела к упавшему на землю мечу. Он, двуручный, был слишком тяжел для нее, но Бадб схватила клинок и резко вскинула руку, будто пытаясь острием пронзить само небо.
Даже Ник заслушался историей, хоть Клио и пересказывала ее, не соблюдая мелодичного ритма и напевного слога бардов. Она просто вспоминала то, что когда-то рассказала ей мама.
– Стоя посреди поля боя с мечом в поднятой руке, Бадб что-то закричала. И тогда и сам король, и его воины почувствовали, будто за спиной у них вырастают крылья. Это она своим кличем изгнала из их сердец страх перед лицом близкой смерти. Она напоила их своей силой, словно водой из колодца, вселила в них отвагу и решимость. И фэйри Ольхового Короля, что были в шаге от могилы, воспрянули духом. После подобное случалось не раз, и некоторые барды называли воодушевленных Леди Ворон воинов берсерками, – поделилась Клио, чуть ослабив нить повествования. – Это не так, но они и впрямь их напоминали. Только не было алой пелены в глазах, лишь умноженная магией Бадб могучая сила. Так воины Ольхового Короля одержали победу над фэйри Благого Двора и их Пресветлым Королем Лета.
– Красивая история, но все, кто увлекается легендами о Леди Ворон, знают о ее способностях поднимать боевой дух солдат, – неодобрительно заметил Малик, будто Клио только что поставила под сомнение наивысшую степень его одержимости Бадб.
– Но я не дошла до другой части истории. Ольхового Короля так восхитила юная ведьма, что он решил взять ее под свое крыло. А она ведь даже не фэйри.
– Возможно, на то и был расчет, – со смешком сказал Ник.
– Возможно, – не стала спорить Клио. В хитрости матери и ее способности просчитывать свои действия на несколько шагов вперед она никогда не сомневалась. – Так или иначе, Бадб стала подопечной Ольхового Короля. Сперва – советницей, а затем и генералом войск. Пресветлая Королева Лета, сменившая убитого короля, видела в ней опасного противника и, конечно, не напрасно. Затесавшийся в ряды воинов Неблагого Двора предатель похитил Бадб и доставил ее к Благому. Однако Пресветлая Королева Лета не захотела убивать ее и лишаться такой силы. Вместо этого она приказала фэйри перекроить сознание Бадб – чтобы та, позабыв о своем прошлом, сражалась на стороне Благого Двора. А до тех пор, пока магия не изменит ее рассудок, было приказано держать ее в темнице.
В горле Клио пересохло – она не привыкла говорить так долго. Да и слушателей в последнее время у нее было немного.
– Но Пресветлой Королеве Лета было невдомек, что Бадб могла блуждать по миру теней. В Юдоли Печали множество теней – бывших живых, позабывших даже дарованное им когда-то имя. Там обитают и духи, сохранившие память о себе и о колдовских дарах, которыми прежде обладали. Не знаю, чем мама их подкупила, она не призналась ни мне, ни Морриган… – Клио поняла, что сбилась с ритма, подсказанного ей историей, вмешав в нее себя, рассказчицу. – Какова бы ни была плата, духи научили Бадб обращаться в ворона. Призвав на помощь полуночную теневую магию, Бадб впервые обратилась, будучи запертой в темнице. В обличье птицы она сумела протиснуться меж прутьев решетки и выклевала глаза стражам, охраняющим темницу. Добралась до берега реки, где кипела новая битва, в решающий для обеих сторон момент. Одним своим присутствием на поле боя Бадб привела войско противника в смятение. Треть умерла от страха – сердца воинов просто перестали биться, треть перестреляла друг друга из собственных луков, а последнюю уничтожили воины Ольхового Короля. Тогда Бадб и дали прозвище, которое позже практически заменило ей имя. Леди Ворон.
Взгляд Малика полнился едва ли не благоговением. Слова на мемокарде проступали со скоростью полета, строчки так и мелькали.
– Ты когда-нибудь спрашивала мать, почему именно эта птица? – тихо спросил Ник. – И почему не животное, как принято среди ведьм?