– Ты же устранитель проблем? Вот я и нанимаю тебя, чтобы устранить проблему.
– И какую? – со вздохом спросил Дэмьен.
– И так ты встречаешь потенциальных клиентов? – она в притворном ужасе покачала головой. – Мне нужно, чтобы ты меня сопроводил.
– Чтобы я оказал услугу, сначала со мной необходимо составить контракт.
Морриган застонала, борясь с желанием ударить Дэмьена по лбу. Нечто подобное они уже проходили, и в результате ей впервые довелось увидеть, как в серых глазах взрывается алое пламя, а еще – встретиться спиной со стенкой.
Повторять не хотелось.
– Перефразирую – мне угрожает опасность. Ты можешь, конечно, пропустить это мимо ушей, но если тебя хоть самую малость волнует, останусь я в живых или нет, тогда… идем со мной.
В душе берсерка боролись демоны. Победит та часть, что велела избегать ее, или верх возьмет тот, прежний Дэмьен? Они никогда не были особенно близки, но, казалось, в какой-то момент начали понимать друг друга. И даже чувствовать нечто… большее.
– Не желаешь сообщить, куда?
«Нет, иначе точно откажешься».
– Скоро увидишь.
Купленные филактерии с чарами переноса оказались как никогда кстати – нельзя позволить Дэмьену понять, куда она тащит его посреди ночи. Морриган дождалась, пока берсерк торопливо переоденется и натянет на крепкие плечи излюбленную кожанку. Тщательно воссоздавая в голове образ дома сестер Даффи, разломала филактерий. Прямо посреди комнаты образовался сияющий голубым диск.
Морриган протянула Дэмьену руку. Портал базировался на ее воспоминаниях, а потому нужно было, чтобы они шагнули в него одновременно, удерживая связь: проще всего в виде прикосновения. Иначе Дэмьен или останется на месте, или угодит в пустоту.
Он знал это, но взглянул на руку Морриган, будто на гремучую змею, вызвав в ее душе глухое раздражение.
– Я не кусаюсь, – резко сказала она. – А мое прикосновение не ядовито.
«И ты знаешь это, потому что я гладила тебя по шее и волосам и, кажется, пыталась сорвать с тебя рубашку».
Дэмьен взял ее за руку. Жест мог бы даже показаться романтичным, если бы не ледяная стена, выросшая между ними. Чувствуя себя школьницей на выпускном из какого-то фильма, Морриган вместе с берсерком шагнула в портал.
Неведомая сила расщепила ее тело на атомы, и вместо него появилась пустота. Полую физическую оболочку наполнила необъяснимая легкость, которая, казалось, могла заставить душу воспарить в небеса. Секунду спустя все закончилось – тело Морриган вновь собрали по крохотным кусочкам.
Она отдавала себе отчет в том, что вторжение в дом сестер Даффи – веская причина ухудшить отношения. А значит, почти наверняка их голос Доминик потеряет. Но Шерлет страдала. И теперь стало ясно – боль ее настоящая, физическая и… постоянная. Да еще и не имеющая конца – о чем Шевонн сказала достаточно определенно.
Оставить все как есть Морриган не могла.
Да, жители Пропасти в большинстве своем были полуночными ведьмами и колдунами. То есть отступниками, нарушителями закона. Но разве это означало, что они должны перестать быть людьми?
А голос… Один потерянный голос она возместит.
– Это дом сестер Даффи, – сказал Дэмьен, оказавшись в точке назначения. В его голосе звучали опасные нотки.
– Ой, правда? А я не зна…
– Морриган, – зарычал берсерк.
Она поспешила заглушить его возглас громким стуком в дверь.
Им открыла заспанная домоправительница.
– Возникло неотложное дело, касаемое договоренности с Домом О'Флаэрти.
– Сейчас? В три часа утра? Госпожи давно спят, приходите за…
– Кое-кто точно не спит, – процедила Морриган, с силой распахивая дверь. Время притворств закончилось.
Она была не слишком сильна в рассветных чарах, но ее умений хватило, чтобы прошептав «Somnus rete», набросить на домоправительницу сонную сеть. Та тяжело осела на пол.
– Морриган!
Она развернулась на каблуках.
– Хочешь уйти – черт с тобой, проваливай. Но здесь дюжина боевых колдунов, с которыми мне одной не справиться. Они растерзают меня, как пес – подушку.
– Даффи – наши союзники! – приглушенно прошипел Дэмьен.
– Они мучают свою родную сестру, – припечатала она.
И бросилась вперед в поисках подвала.
Долго искать не пришлось. Неприметная дверь, ведущие вниз ступени. Морриган сбежала по ним, выхватывая с пояса плеть-молнию.
В залитом искусственным светом помещении вместе с Шерлет и Шевонн находилось четверо колдунов. Но смотрела Морриган не на них – не на прямую угрозу. А на Шерлет, что была ремнями привязана к металлическому стулу. Она металась, не в силах сорвать с себя источник боли – отвратительное, похожее на гигантскую личинку существо, присосавшееся к запястью.
– Что за?..
Морриган наконец заметили. Трое колдунов вскинули ладони, ведьма открыла рот, чтобы произнести заклинание.
– Стойте! – приказала Шевонн. Устало вздохнула. – Что вы, Балор вас забери, тут делаете?
Морриган не стала оборачиваться. И без того ясно – Дэмьен последовал за ней.
– Агилийские пиявки, Шевонн? – холодно проговорил берсерк за ее спиной. – Серьезно?
Те, что сосут не кровь, а эфир из крови. Попросту говоря, саму магию.
Не зря продажа чар запрещена в большинстве Верхних городов Ирландии. Процесс разлучения колдуна с его силой осложнен последствиями, в случае с агилийскими пиявками – это сильная боль. Кроме того, если верить донорам магии, это еще и временное или постоянное (зависит от количества потерянной колдовской энергии) опустошение. Апатия, депрессия, хандра…
Все-таки природа – или сама Дану – создавала этих людей одаренными. И теряя дар, цельными быть они переставали.
– Вот каков ваш бизнес, – задумчиво пробормотала Морриган. – Вы продаете чары.
– Ты пришла сюда, не зная об этом? – изумился Дэмьен. – А если бы ты ничего не обнаружила?
Она развернулась, взглянула ему прямо в глаза.
– Наверное, я покажусь глупой идеалисткой, но когда дело касается спасения чьей-то жизни, стоит рискнуть.
– Жизни Шерлет ничего не угрожает, – надменно возразила Шевонн. – И магии мы берем по чуть-чуть, чтобы не допустить опустошения.
– О, какая невероятная заботливость! Прямо-таки воплощение сестринской любви, – ядовито сказала Морриган. – А насчет жизни… Любопытная игра со словами. Вы даже не понимаете, что уже сломали ей жизнь. Постоянной болью, вечным ее ожиданием и вызванными этим страхом кошмарами. Как долго это продолжается?
Старшая из сестер Даффи, не желая отвечать, демонстративно скрестила руки на груди. Впрочем, для Морриган все – или большая часть – уже было ясно.
– Это определенно начала Делма. И раз никто из вас не попал под раздачу любящей матушки вместе с Шерлет, значит, она единственная в вашей семье, кто обладает даром. Вряд ли полуночный, иначе теряется ее ценность. Полуночных колдунов здесь целая… Пропасть. Выходит, рассветный?
– Вероятно, да, – глухо отозвался Дэмьен. – Делма построила в Пропасти империю по продаже целительных чар. Следовало догадаться, что все это время она тянула их из собственной дочери, присосавшись к ней, как агилийская пиявка.
Наверняка Делма и сама не ожидала, что в ее младшенькой вдруг проснется целительный дар. Рассветная магия в Пропасти редка, а позволить себе расхаживать по Кенгьюбери в поисках целителей из Церкви Дану или не принадлежащих к ней могут немногие. Вот Делма и рассудила, что колдовская сила Шерлет, в первую очередь, – выгодная инвестиция.
– А дочери Делмы после смерти матери продолжили ее дело. Надо же какой милый семейный бизнес! Но как ты, Шерлет, Балор тебя забери, могла это допустить?
С гневом и болью пополам Морриган взглянула на младшую леди Даффи.
Она не могла сорвать с ее кожи пиявку – этим она положит начало битве, в которой они с Дэмьеном окажутся вдвоем против дюжины колдунов. Морриган все еще надеялась, что можно обойтись малой кровью. Хотя по правде говоря, не особо хотелось. Хотелось врезать Шевонн прямо по ухоженной светской роже.
– Когда все началось, я была ребенком, – не открывая глаз, слабо проговорила Шерлет. Она продолжала бороться с болью, что знакома ей с детства. – Мы только-только потеряли отца, и мама… У нее было шесть детей, мы голодали, и тут во мне проснулась колдовская сила… Я стала целительницей. Работы в Пропасти оказалось много, но я была слишком маленькой, и меня толком никто не учил. И я… быстро уставала. Сила утекала, словно во мне зияли дыры. Каждый раз требовалась долгая медитация и сон, чтобы восстановиться.
– Увы, сосуд для чудотворной силы оказался несовершенен, – бросила Шевонн.
Уму непостижимо: даже сжившись с ролью истязательницы родной сестры, она находила, в чем ту упрекнуть.
– И вы стабилизировали ее филактерием, – понял Дэмьен. Старших сестер Шерлет он подчеркнуто игнорировал.
– Мама поговорила с каким-то колдуном, и он подсказал решение – заключить мою силу в более надежный сосуд.
– Тот, которому не нужно постоянно есть, спать, жаловаться на нелегкую судьбу и рыдать.
Морриган сжала руки в кулаки. Желание дать Шевонн по лицу становилось нестерпимым.
– Я согласилась. Я думала, так будет лучше для всех. Но вам… – Шерлет нашла в себе силы, чтобы открыть глаза и взглянуть на сестру. – Вам постоянно всего было мало. Денег, артефактов и просто красивых безделушек, боевых колдунов. Вы постоянно боялись, что украдут ваши драгоценности, сбережения или меня – вашу дойную корову.
– А еще тебе запретили одной покидать дом, верно? – предположила Морриган, вспоминая слова Дэмьена.
Шерлет не без усилия кивнула.
– Сестры боялись, что я кому-то расскажу. Хотя знаете, мне и не хотелось. Мне ничего не хочется вот уже несколько лет.
– Естественно, если постоянно высасывать из тебя дар, меняя твою природу!
– Ой, защитница, заткнись, – поморщилась Шевонн. – Дэмьен, я хочу составить с тобой новый контракт. Заставь ее замолчать. Я против варварских мер вроде убийства, но это на твое усмотрение. Полагаю, ты понимаешь – в плане оплаты мы способны на многое.