Вода не пригодилась – ванна была до краев полна крови. На старинных, местами отколовшихся каменных плитах храма виднелись целые кровавые лужицы. Откуда они взялись, стало понятно десятки мгновений спустя, когда возникшая из ниоткуда Руана с мертвенно-бледным лицом и стеклянными глазами опустилась в ванну с головой. Вынырнула, хватая ртом воздух, погрузилась опять, будто невидимые ладони давили сверху тяжелым грузом.
Клио ринулась на помощь. Забыв о брезгливости, погрузила руки в кровь по самые плечи… но Руаны в ванне не обнаружила. Раздавшийся позади крик подсказал, где ее искать. Перепачканная в крови, Клио бросилась туда, где, склонившись над телом Кьяры, безутешно плакала Руана.
Она то появлялась, то пропадала, то возникала снова – в дальних уголках кокона или в плотоядных объятиях душ за стенами руин. Пауки, ванна, полная крови, смерть подруги… Все смешалось, как зелье в алхимической колбе. Вся жизнь Руаны или, вернее сказать, все ее сны. Она запуталась в них, как муха в паутине. Впрочем, все указывало на то, что для неведомого создателя странных чар она и была мухой.
Не каждый эпизод заканчивался смертью, но чем дольше Клио находилась здесь, тем больше убеждалась: Руану не просто пугали. Ее истязали кошмарами.
Царящая вокруг атмосфера напоминала фильмы ужасов. Не сказать, что Клио часто их смотрела (экфовизору она всегда предпочитала книги), но общая канва известна всем. Первое правило героев ужастиков она соблюла – шагнула в неизвестное странное место, не сулящее ей ничего хорошего. Второе нарушила: нож, единственное орудие защиты, она по пути не оставила, а по-прежнему сжимала в напряженной руке.
Вот только сражаться ей не с кем. Ее враг невидим, а потому – непобедим.
Был лишь единственный шанс вызволить Руану. Как спасти человека от кошмара? Только заставив его проснуться.
Улучив момент, когда шаманка окажется рядом, Клио сунула нож за пояс и схватила ее за плечи. Встряхнула, привлекая внимания, заставляя блуждающий взгляд Руаны сфокусироваться на ней – в Юдоли Сновидений ее собеседникам нет нужды смотреть в агатовые глаза голубки.
– Руана! Это все не настоящее, слышишь? Ты спишь! Мне нужно, чтобы ты проснулась!
Беда в том, что для Руаны эта реальность была самой что ни на есть настоящей – мир снов заменил ей реальность. Она вскинула на Клио горящие страхом глаза и вдруг закричала, подобно банши. Сумасшедшим порывом ветра, похожим на торнадо, Клио отбросило на чудом сохранившуюся стену руин. Сползая по ней, оглушенная ударом, она смотрела на Руану. Тело шаманки медленно истлевало. Кожа уподобилась ветхой бумаге, от которой отделялись и летели вверх, к несуществующему в призрачном мире солнцу, рваные клочки и лоскутья.
– Беги! – все свои силы Руана вложила в шепот.
Потом ей стало попросту нечем говорить. Все ее тело стало белым пеплом, которую забрала пустыня снов.
Клио поднялась на ноги, цепляясь за стену. Закричала, надеясь, что слова пробьют завесу между мирами и долетят туда, где ее ждали Кьяра и Пако-Таш:
– Заберите, пожалуйста, заберите меня!
Ожидание измучило Клио. Наконец, ее захлестнул водоворот невидимой силы, завязавший желудок в тугой жгут. А уже в следующее мгновение рыдающая Клио обнаружила себя в объятьях Пако-Таша.
– Тише, тише, – шептал шаман, баюкая ее.
Руана лежала с белым, как пепел Юдоли Сновидений, лицом. Грудь ее не поднималась, дыхания не было слышно.
– Я убила ее, убила… – Клио задыхалась от слез.
– У Руаны закончились силы. У нас – время, – стеклянным голосом сказал Пако-Таш. – В том, что случилось, нет нашей вины.
– Но вы… Вы же можете…
Шаман указал ей куда-то в сторону. Кьяра стояла на коленях, отрешенная, окаменевшая.
– Прости, что долго тебя возвращал. Дочке нужно было уйти в мир теней.
– Нет, нет, я все понимаю…
В мире живых души Кьяры не было очень долго. Минуты текли издевательски медленно, столь издевательски неторопливо превращаясь в часы. Пако-Таш перестал настаивать на том, чтобы Клио подождала дома – смирился, что без ответа шаманки она никуда не уйдет.
И вот наконец бледные веки дрогнули и открылись.
– Я не нашла ее, – голос Кьяры сорвался. Черты лица заострились. – Я не нашла Руану в мире теней.
Воздух застыл в легких Клио.
Пако-Таш потянулся к дочери – обнять, успокоить. Кьяра порывисто поднялась и покинула шатер. Ушла и Клио, на прощание бросив полный муки взгляд на тело Руаны.
В ее личном царстве кошмаров стало больше на один сон.
Глава 32Фабрика чар
На определении чар помощь Файоннбарры закончилась. Он с прохладцей кивнул Доминику, приятельски похлопал Дэмьена по спине и, наконец, повернулся к Морриган. На губах застыла прощальная улыбка, в глазах – отчего-то – почти сожаление.
«Только ничего не говори, у тебя есть дела посерьезнее, чем…»
– Променять Балора на Госпожу Ночь? – не выдержала она. – Лично для меня почти синонимично тому, что сменить веру.
– Не одобряешь?
– Не мне одобрять или осуждать подобные решения. Скажем так, меня гложет любопытство.
Файоннбарра улыбнулся, заставляя проявиться едва заметные морщинки в уголках глаз.
– Предлагаю сделку.
Морриган недоверчиво хмыкнула.
– Не ты ли прочитал мне целую лекцию о том, что мы, жители Пропасти, испорченные создания, забывшие о том, что такое бескорыстие и альтруизм?
– Такого я не говорил.
– Я умею читать между строк.
– Просто послушай, – Файоннбарра набрал в легкие воздух. – Когда очередная волна хаоса в Пропасти уляжется, а ты поймаешь убийцу…
– Даже так? Не если, а когда?
Колдун ночи остановил на Морриган взгляд, на этот раз и не думая его отводить. Ни через пару секунд, ни через десять.
– Я недолго знаю тебя, но уже успел понять… или мне так кажется. Но я уверен – ты его поймаешь. Когда это случится, я позову тебя на свидание. И за бокалом вина, эля или виски все тебе расскажу.
Морриган стрельнула взглядом в сторону – слышал ли Дэмьен? Досадливо поморщилась – берсерк был занят разговором с Домиником.
– Договорились, – обольстительно улыбнулась она.
Едва Файоннбарра повернулся, чтобы затеряться на улочках Пропасти, улыбка слетела с ее лица, глаза сощурились. Морриган шагнула к стенам особняка и, не обращая внимания на возражения Дэмьена, осветила зажженной свечой отражение в поисках ответа в мире теней.
Но оказалась не готова к тому, что увидела.
Не просто знаки – уже знакомое видение. Люди, опутанные проводами, лежащие с изможденными лицами. Не на полу – на чем-то вроде коек. Но это совершенно точно не больница. Стены высокие, не знающие краски. На людях – простые одежды.
Однако хоть образы и стали отчетливее, никаких важных деталей Морриган разглядеть не сумела.
– Что-то не так? – спросил Дэмьен, что-то прочитав в ее взгляде.
Она коротко пересказала увиденное.
– Я уже видела и эту комнату, и этих людей. Но тогда я связала их с Адифом Адае. Вы упоминали, что он планировал «отточить мастерство смерти». Я подумала, что видения – последствия его ритуалов. После всех убийств… Я не думала, что видение вернется.
Значит, она права, и смерти лордов и леди действительно связаны. И тот, кто убил их, создал и дремлющие чары на стенах.
– Но оно вернулось и стало даже отчетливее.
– И что изменилось?
– Не знаю. Может, сыграло роль то, что чары свежие, может, в них больше вложенной силы. К тому же… хоть колдун или ведьма и защитили дремлющие чары на стенах от уничтожения, вряд ли он рассчитывал, что мы вообще их найдем.
– Надо сказать спасибо Аде.
Морриган поморщилась, но спорить не стала. Благодаря Аде, у нее появился шанс достучаться до души, что являла ей странные видения. Со всеми заклинаниями магии истины Морриган не могла отыскать ее в зеркалах, а образы незнакомцев были единственным свидетельством существования души. Возможно, она слишком слаба, чтобы оставить зримый след в Вуали. Возможно, все ее силы уходили на то, чтобы донести до кого-то из мира живых (и необязательно Морриган) своеобразное послание. Или же она, будучи проводником, растворилась в этих образах почти без остатка, как порой растворяются в прошлом люди – переживая трагические события снова и снова, теряя важную частичку себя.
Ясно одно – душа связана и с людьми из видений, и с убийцей. Вот почему для нее так важно, чтобы ее услышали.
– Anam sa roino, – прошептала Морриган.
Что означало: «Душа, вырванная из оков». Во время охоты за Итаном Галлахером она освоила эти чары едва ли не в совершенстве.
Ей удалось вытянуть из плетения тоненькую нить энергии. Вопрос лишь в том, способна ли та куда-то ее привести.
Следопыты Департамента обычно ткали из полуночной энергии – тэны – След, который вел их к колдунам-отступникам. По похожему принципу действовали путеводные ведьмы и колдуны, только цель их была иной – искать пропавших. В лагере охотников Морриган и остальных учили ткать След, но она эту науку так и не освоила. Может, оттого, что в юные годы слишком привыкла полагаться на полуночную магию.
Так или иначе, без подобия путеводных чар в своей профессии обойтись она не могла. Иначе в свои скромные девятнадцать не считалась бы умелой, подающей надежды охотницей. Морриган стиснула зубы, представляя злорадство бывших соперников в гонке за титул лучшего охотника Ирландии.
Ничего. Никто не мешает ей однажды стать лучшей… ведьмой.
Она оплела полуночный осколок истины вытянутой из дремлющих чар энергией. Коснулась мира теней, оставляя тело в реальности, словно погрузила лицо в холодную воду. Сжимала энергию в невидимых руках, словно компас.
«Ты слышишь меня?»
Уже задавая вопрос, она почувствовала рядом чье-то присутствие. Похоже, душа, зависшая по ту сторону завесы, ждала, когда Морриган обратится к миру теней. Ее естества коснулись ледяные пальцы, в воображении ставшие щупальцами – должно быть, потому, что нечто важное, нужное, драгоценное, отняли у нее через зеркала.