– Ты была здесь, – тихо сказала Морриган. – Ты здесь умирала.
Душа ничего не ответила, и Морриган даже не могла поймать ее взгляд. Но этого и не требовалось.
Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем окружающая действительность изменилась. Ворота «фабрики» не открывались, но внутри появился незнакомый ей мужчина. Очень светлые волосы и холодные льдистые глаза… Было в нем нечто такое, что вынуждало Морриган держаться на максимально возможном расстоянии. Казалось, его взгляд способен преодолеть пространство между мирами и увидеть ее, скрытую складками вечной темноты.
Душа, затрепетав, исчезла. Морриган ее не винила.
Не удостоив взглядом опутанных проводами людей, незнакомец внимательно рассмотрел филактерии. Говорил мало, но его бархатный голос завораживал. Часть сосудов с чарами он отдал маячившему за спиной шкафоподобному охраннику. Удивительно, но внутренняя сила и опасность из них двоих исходила именно от беловолосого. Казалось, это именно тот человек, что способен, улыбаясь, острым скальпелем перерезать младенцу горло.
Незнакомец направился назад, в ту часть «фабрики чар», из которой и появился. Морриган тенью следовала за ним – но, по-прежнему, на расстоянии. В одной из стен обнаружилась скрытая панелью дверь. Печать на ней была столь же серьезная, что и на воротах «фабрики». Морриган попыталась запомнить отпирающее плетение, но не смогла – слишком много едва заметных глазу движений совершил незнакомец. Пришлось просто просочиться вслед за ним в открывшуюся дверь.
Она замерла, ошеломленно озираясь вокруг. После помещения, где у людей забирали чары, она ждала всего, чего угодно, но только не того, что предстало ее глазам. Мужчины в дорогих костюмах, вальяжно рассевшиеся на обитых кожей диванах и картинно пускающие дым в потолок, подсвеченный красным зал и ошеломительно красивые танцовщицы.
Клуб. После «фабрики чар» она попала в клуб.
Незнакомца дружески хлопали по спине, с усмешками одобряя появление «свежей крови» или восторженно обсуждая представление. Казалось, половина посетителей клуба – его очень хорошие знакомые. Именно тогда Морриган наконец услышала его имя. Леон. А после – Колдуэлл. Покачала головой – оно ни о чем ей не говорило.
В зале Колдуэлл не задержался. Длинный узкий коридор вывел его к лифту, от которого исходила странная энергия. Даже… знакомая. Подобную, почти сбивающую с ног силу Морриган ощущала всякий раз, когда пользовалась тайными входами из Кенгьюбери в Пропасть.
Быть не может.
И снова печать, на этот раз реагирующая не на магию, а на нарисованные на специальной панели знаки. Простейшие, откровенно говоря: должно быть, чтобы посетители клуба смогли ее запомнить. Двери лифта разъехались.
Морриган зашла в кабину вместе с Колдуэллом. Она ненавидела себя за холодок, пробегающий по позвоночнику, за то, что всматривалась в его спину, гадая, обнаружил ли он ее. Как он мог это сделать? И что он мог ей сделать? Нырнуть в мир теней, схватить за шкирку, как котенка, и голыми руками разорвать душу на клочки?
Смешно, но смеяться отчего-то не хотелось.
Если телохранитель уподобился столбу и стоял неподвижно, широко расставив ноги, то его наниматель то и дело зябко передергивал плечами или же тер шею длинными пальцами. «Он чувствует меня». Верней – чувствует дыхание мира теней, которое она сейчас собой представляла.
В какой-то момент Колдуэлл чуть повернул голову и – Морриган могла поклясться – посмотрел ей прямо в глаза. Спустя мучительно долгое мгновение его взгляд сместился. Она выдохнула. Он просто слепо обшаривал взглядом пространство, не зная, что искать. Откуда ждать угрозы. Что значило: он определенно не теневой колдун.
Двери лифта открылись. Все тот же клуб, но обстановка уже поскромней. Вероятно, нижние этажи предназначались не для всех посетителей, лишь для самых важных персон. Морриган некоторое время понаблюдала за Колдуэллом, но ничего толкового разузнать не сумела.
Судя по всему, новых танцовщиц Колдуэлл набирал постоянно, обновляя, как он выразился, «кровь „Дурмана“». Теперь ясно, кого посетители нижних этажей называли свежей кровью… Брал он лишь тех, кто сумел его впечатлить. Мимо Морриган, всхлипывая и размазывая по щекам тушь, пробежала девушка – по каким-то причинам устраивать владельца клуба она перестала. Замену ей уже нашли.
Колдуэлл принял двух клиентов, которые ушли с изрядно опустевшими кошельками… и новеньким филактерием. Значит, все те люди, из которых выпивают дар, – это не про власть, а про деньги? Или… нет?
Нужно возвращаться в тело – мир живых настойчиво звал назад. Однако сначала Морриган призраком проникла за пределы клуба, чтобы понять, как его отыскать. А попав на улицу, оказалась в центральном квартале Кенгьюбери, у стеклянного здания с вывеской «Дурман».
«Фабрика», на которой человеческие дары переплавлялись в филактерии, не могла существовать в Кенгьюбери. Даже на каком-нибудь пустыре. Иначе рано или поздно Трибунал все равно бы ее отыскал.
Значит, у Колдуэлла, кем бы он ни был, имелся тайный путь в Пропасть. Тот, что вел из верхнего этажа клуба в нижний, находящийся в подземном городе, а оттуда – на «фабрику чар», запертую за семью замками. Уму непостижимо… Какой же силой и властью он обладал? И как не боялся продавать чары в городе, кишащем агентами Департамента, «цепными псами» Трибунала и, разумеется, самими трибунами?
Голова гудела. Морриган шагнула на теневые тропы. Душа, испуганная появлением Колдуэлла, как сквозь землю провалилась. Что ж, свою роль она отыграла, и Морриган была неимоверно ей благодарна.
Якорь помог вернуться в мир живых, в мир ярких цветов, тепла и запаха полыни.
– Морри! – лента на глазах Клио была сухой, но голос дрожал. – Тебя не было так долго!
Несколько секунд пришлось потратить на то, чтобы отлепить себя от пола – ноги подкашивалась, словно превратившись в желе. Морриган на всякий случай ощупала их, с облегчением констатируя: нет, не превратились. А ведь, пожалуй, могли.
– Все в порядке, родная, я вернулась, – прохрипела она, обнимая сестру.
После долгого пребывания вне тела голос тоже ее подводил.
Клио отстранилась и, держа сестру за плечи, на мгновение замерла. Голубка что-то взволнованно проворковала.
– Что?
Сестра поднесла зеркальце к ее лицу, указала пальцем – среди черной копны раздражающе выделялся седой волосок.
Морриган в ярости выдернула его.
– Колдуэлл, ты за это поплатишься.
Глава 33Путь змеи
Анаконда поднялась по лестнице. С холодным достоинством, которому она училась у Леона, взглянула на охранника. Тот едва заметно кивнул, разрешая пройти. Ее единственную из всех танцовщиц «Дурмана» пропускали в кабинет Леона.
– Я буду танцевать сегодня? – спросила она с порога.
Леон сидел за столом, изучая веером рассыпанные перед ним мемокарды.
– Забудь об этой чепухе. Клуб – не для тебя. Вернее, ты – не для клуба.
– Но я… – она застыла, обхватив пальцами запястье. – Мне нравится танцевать.
Он понимающе улыбнулся.
– И видеть обожание в глазах мужчин? Что же, у каждого из нас свои потребности. Хорошо, танцуй. В свободное время.
– Свободное?
– Змейка моя, у меня есть для тебя особое задание.
Завороженная словами Леона, Анаконда выжидающе смотрела на него.
– Ты станешь моим орудием в деле, к которому я готовился несколько лет. Не грубой пулей, а тихим и отравленным клинком.
– Что нужно делать?
– Ты практиковалась? – он подался вперед, сцепив руки в замок.
Анаконда покивала.
– Я заставила одного парня, который боится высоты, подойти к краю крыши. Он бы спрыгнул, если бы я попросила. Другой приставил револьвер к своему виску, а потом, когда я потребовала, – к виску сына. А еще рассветная ведьма отдала мне семейный гримуар, – сияя, закончила она.
Последним достижением она особенно гордилась.
– Надеюсь, ты замела следы, как я учил?
– Они обо всем забудут, – заверила она. – И… я была осторожна.
– Прекрасно. Теперь, когда ты поднаторела во внушении, тебе нужно наведаться по нескольким адресам.
Анаконда чуть обиженно поджала губы.
– О, милая, это только звучит скучно. Ты повеселишься на славу, я тебе обещаю. И к тому же ты сильно меня порадуешь.
Она пойдет за ним хоть на край света, даже в самую темную Юдоль мира теней.
– Все инструкции получишь завтра, а пока отдыхай. Но не думаю, что тебе стоит возвращаться в старую квартиру. Сниму тебе новую. Хотя… будет лучше, если ты будешь жить со мной. У меня квартира в примыкающем к «Дурману» доме. Джон тебя проводит.
Анаконда думала, что лучше ее жизнь стать уже не может, но судьба подкинула ей очередной сюрприз. Она будет жить у Леона. Будет жить с ним. И пусть он целыми днями пропадает в клубе…
Леон будет знать, что дома его ждут.
Прохаживаясь по просторной гостиной с окнами в пол, из которых открывался чудесный вид на ночной Кенгьюбери, ламия скользила рукой по его вещам. Поднесла к лицу диванную подушку, вдыхая запах терпкого парфюма. Оказалось, когда твои дни не забиты мыслями, где заработать денег, чтобы продержаться на плаву, освобождается уйма времени. Анаконда не знала, чем занять себя в ожидании Леона. Читать она не любила, вид ночного города быстро надоел. Поэтому усевшись на диване, ламия лениво переключала каналы в экфовизоре.
Сердце бухнуло вниз одновременно со стуком входной двери. В гостиную вошел Леон – деловитый и собранный, как всегда. Увидев ее, усмехнулся.
– Не спится?
Анаконда покачала головой.
– Иди сюда.
На столик из прозрачного стекла Леон положил небольшой черный кейс, который принес с собой. Щелкнули замки, крышка распахнулась, явив нехитрое содержимое – резные филактерии с запрятанными внутри чарами. Будь Анаконда охотницей, следопытом или трибуном, непременно различила бы облако тэны, окружающее каждую коробочку, – что-то подсказывало, что чары внутри них черны, как ночь. И наверняка невероятно опасны.