– Я не пытаюсь ее заменить, – хрипло сказала она.
– И не заменишь, – отрезал Дэмьен. Казалось, сама эта мысль ему претит.
Морриган не позволила эмоциям взять вверх, запретила обиде прокрасться в сердце.
– Почему? Что в ней такого особенного?
– Мэйв – самый светлый, чистый и добрый человек на земле. Рядом с ней я становлюсь… становился лучше, чем я есть. Она делала меня лучше.
– Действительно. Куда мне до нее.
Берсерк покачал головой.
– Помнишь, что ты сказала мне, впервые освободив демона?
Морриган неопределенно повела плечом.
– Для многих мы – не заслуживающая свободы тьма.
Непривычно слышать, как ее цитируют, но она тут же вспомнила собственные слова.
– Так вот, ты – действительно тьма. Дело не в полуночных чарах… Я вижу в тебе тягу к разрушению, которую годами пытался истребить в себе. Тот порядок в собственной душе, что я выстраивал долгие годы, ты уничтожила хаосом, который принесла с собой. Ты пробуждаешь худшее во мне. Ты меня разрушаешь. То, что случилось у Колдуэлла… понимаешь теперь, как ты влияешь на меня? Ты привносишь в мою жизнь только хаос и ничего, кроме хаоса.
Казалось, пространство вокруг Морриган застыло или вовсе обратилось в ничто, в пыль. Осталась только она, пустота и звучавший болезненно громким набатом голос Дэмьена в ее голове. Она не знала, что от слов человека, который совсем недавно был совершенно чужим, может стать по-настоящему больно.
Морриган прошла мимо, со всей силой, на которую была способна, толкнув его плечом. Так глупо злиться в ответ на чужую злость, но именно это с ней сейчас и происходило. Но лучше уж так, чем остаться с горечью и болью один на один.
Нестерпимо захотелось увидеть Клио.
– Что-то случилось? – испуганно спросила сестра, когда Морриган, залетев в комнату, заключила ее в крепкие, до протестующего писка, объятия.
– Нет, все хорошо, – искренне сказала она.
Теперь – да. На душе стало теплее. Это особая магия, которой обладала лишь Клио.
– Расскажи мне, Голубка… что тебе снилось?
Глава 38Правда
– Клио, к тебе гости, – раздался за дверью удивленно-веселый голос Морриган.
Голубка подлетела к двери раньше, чем ее достигла Клио. Иногда казалось, что она была чуточку нетерпеливее, чем ее хозяйка-ведьма. Клио с улыбкой подумала: а ведь верно, мысль быстрей. А кто, как не голубка, считывал ее внутренние порывы?
На пороге стояла хрупкая белокожая девушка с яркими голубыми глазами. Она не была столь вызывающе красива, едва ли не совершенна, как Морриган, но обладала утонченным, притягивающим взгляд изяществом.
– Привет, – голос незнакомки был нежным и чистым… и очень знакомым.
– Сирша! – ахнула Клио. – С тебя сняли маску!
И бросилась ее обнимать.
Сирша, отстранившись, покивала.
– На последнем заседании регентского совета подняли вопрос… обо мне. Короли Пропасти или те, кто их замещают, – единственные, кто имеют право говорить об обезличенных, но я не думала, что кто-то решит за меня заступиться…
– Твоя сестра попросила их пересмотреть твой срок?
Глаза Сирши влажно блеснули.
– Да. Говорят, ее речь была очень пылкой, – с нежностью сказала она. – Олив убеждала совет, что я достаточно настрадалась, потеряв старшую сестру и мать, которая, к слову, и надела на меня маску. Когда рассветные ведьмы и колдуны Высоких Домов узнали, что мама сделала это потому, что я отказалась становиться веретницей, они – все до последнего! – встали на мою сторону. И все благодаря Олив. Сейчас она, правда, снова замкнулась в себе, но… мы с этим справимся.
– Тебе нужно к сестре, – Клио сжала ее руку.
Она никогда не сможет забыть о том, что Оливия – возлюбленная Итана Галлахера. Что их любовь и толкнула его на преступления. Это он, а не Оливия убил Клио, из-за чего она навсегда лишилась нормального человеческого зрения. Не Оливия убила родных сестру и маму, но груз вины уже лег на ее плечи.
И какие бы страстные чувства Оливия ни испытывала к убийце, еще больше она любила младшую сестру.
Сирша вздохнула.
– Нужно потихоньку возвращаться в прошлую жизнь… и понять, что делать с той ее частью, что изменилась раз и навсегда.
– Значит, вы не покинете Пропасть теперь, когда на тебе нет маски?
На губах Сирши появилась странная улыбка с примесью тоски и печали.
– Нет, мы остаемся в Пропасти, принимая этот безумный город таким, какой он есть.
Сирша ушла, однако в голове Клио еще долго звучали ее последние слова. Что если это ответ для нее самой? Но где граница между принятием и смирением?
Будь Морриган здесь, наверняка сказала бы, что никогда нельзя сдаваться.
– Мисс Блэр, к вам гости, – постучавшись в приоткрытую дверь, почтительно сказал дворецкий. – Ждут вас на первом этаже, подняться не пожелали.
Позволив летающей по комнате белой голубке вспорхнуть на плечо, Клио спустилась вниз. Гостьей оказалась Кьяра.
Шаманка застыла у входа, явно ответив очередным отказом на предложение дворецкого подождать на удобном диване гостиной. Она выглядела напряженной и бледной, словно печать утраты навеки въелась в ее лицо и тело. Руки крепко сцеплены, спина прямая – осанка, как всегда, поистине королевская.
Клио подошла к Кьяре, не зная, чего ожидать. Выпалила, осознавая, что эти слова больше нужны ей самой:
– Прости, что не сумела спасти Руану.
Кьяра качнула головой. С трудом, как показалось, расцепила пальцы.
– Папа прав. Вина в случившемся лежит лишь на том, кто затянул ее в противоестественные кошмары. Мы обе сделали все возможное. Не наша вина, что мы столкнулись с чем-то незнакомым, неизведанным.
– Ты знаешь, кто мог такое с ней сотворить?
В карих глазах мелькнула ненависть.
– В мире не было человека, которому Руана, случайно или намеренно, причинила бы зло. Ее наказали за то, что первая среди шаманов посмела ввязаться в борьбу за корону. А ведь я ее отговаривала, почти умоляла… – губы задрожали, но лишь на короткое мгновение. Кьяра сразу же взяла себя в руки. – Хуже всего то, что я не смогла проводить ее в последний путь. Все эти проклятые чары… Ее душа просто сгинула. Затерялась среди кошмаров.
– Мне жаль, – тихо проговорила Клио.
Вот и все, что она могла сейчас – и очень хотела – сказать.
Кьяра лишь бесстрастно кивнула. Но какая боль гнездилась под коркой деланного равнодушия, страшно представить.
– Я обещала, что поговорю с духом, которого видела в воспоминаниях о твоей матери.
Клио изумленно округлила глаза, скрытые за шелковой повязкой – от некоторых привычек избавиться не так-то легко.
– Ты сделала это? Но… почему?
– Я обещала, – хмуро повторила Кьяра, выделяя каждое слово.
И все же Клио казалось, что помощи она не заслужила. Не после того, как…
– Спасибо.
Кьяра снова кивнула, глядя куда-то поверх ее плеча.
– Мне удалось лишь узнать имя духа, и то пришлось заглянуть в его собственные воспоминания. Гиллагану это не понравилось. Он приложил много усилий, чтобы попытаться мне помешать. Даже слишком много для духа.
– Это что-то значит?
– Только то, что при жизни он обладал немалой колдовской силой, часть которой сохранил и в мире теней. Неудивительно, если учесть, что он друид. Вот, собственно, и все, что мне удалось узнать через его воспоминания. Говорить со мной и рассказывать о том, кого ты ищешь, Гиллаган наотрез отказался.
– Друид Гиллаган, – тихим эхом отозвалась Клио.
Кьяра кивнула в третий раз. Похоже, яркое проявление эмоций и активная жестикуляция – это не о ней.
– Я выполнила свое обещание. А ты – свое.
Клио наморщила лоб. Потом поняла: она обещала попытаться спасти Руану. Попыталась, хотя и не спасла.
Она стояла у порога еще с минуту после того, как за шаманкой закрылась дверь.
Самобичевание придется отложить до следующего кошмара – или других бессонных ночей. В руках Клио наконец появилась тоненькая ниточка, которая могла привести ее к отцу. И как говорила Морриган, даже крохами информации, что тебе доступны, можно грамотно распорядиться, извлечь из них пользу – если знать как.
Клио было хорошо известно, как тесны взаимоотношения друидов и лесных ведьм. А среди ее знакомых была ни много ни мало сама Ведающая Мать.
Лесные ведьмы по обыкновению ложились спать чуть позже заката солнца, а вставали с рассветом. Едва дождавшись вечера, Клио отправилась видеть сны.
И видеть в них Веду.
Проникнуть в сон лесной ведьмы не составило труда – за бытность Клио сноходицей это стало делом почти привычным. Ведающая Мать не возражала против того, чтобы обучить Клио чему-нибудь полезному… или просто поболтать о том о сем. Сейчас ей снился дом, стоящий в лесной глуши, но не в Неметоне, где Клио так часто бывала. Заглянув внутрь, она увидела рядом с Ведой девушку – судя по всему, ее ученицу.
Клио постучалась, вмешиваясь в чужой сон.
– О, так я сплю, – удивилась Веда, увидев ее на пороге. – Повернулась к ученице, которая смешивала травы. Пробормотала себе под нос: – Кто бы мог подумать.
– Не помешала? – спросила Клио. Тут же рассмеялась абсурдности вопроса.
Ведающая Мать рассмеялась в ответ.
– Не помешала. Проходи и не обращай на Лайсу внимания.
Они уселись на колченогие табуреты. Клио рассказала, что именно привело ее в сон лесной ведьмы. Ожидала любой эмоции, кроме тех, что отразились на лице Веды.
– Я боялась этого часа с тех пор, как увидела тебя, – мрачно сказала та.
– Вы знали, кто я? – ахнула Клио.
– Я поняла, чья ты дочь.
Клио мимолетно порадовалась сходству с отцом. Однако тревога Веды передалась ей, будто проникнув внутрь через поры.
– Вы знали моего отца, – она не спрашивала.
– Знала. Правда, не думала, что он сноходец. Он ведь был очень одарен как друид. По-своему… уникален. Неудивительно, что его девочка столь способна. Должно быть, я не разглядела в нем иной силы, или же она до поры до времени дремала в нем.