– Уже идём, Вера Никандровна, – громко отвечаю ей, и поворачиваюсь к ребятам. – Ну что, друзья-товарищи, пошли? Нас ждут. – Развожу руками: что ж делать, мол, коли так получилось. – Выкручиваться будем.
– А мне сегодня поздно нельзя. Мне спать пора, деда сказал. – С энтузиазмом вдруг отказался Тонька. Вот это новость. Явление просто. Совсем на него не похоже. В это время, кажется, только хлороформом его можно было усыпить. И то большой дозой. Но, видать, не сегодня…
– И мне тоже… – чистым колокольчиком звенит голос Веры, Верунчика. – Бабушка просила обязательно ей на ночь волосы расчесать. Трудно ей. Руки-то уже слабые, устают.
– Может, и вам тоже спать пора, нет? – спрашиваю остальных молодцов.
– Ага, Евгений Павлович. Нам тоже пора. – Дружно кивают Толян с Сергеем. Невероятное совпадение желаний. Образцово показательное просто. Обычно они до полуночи в гости друг другу ходят, никак не разойдутся. Но не сегодня. Ладно, пусть идут.
– Ну что ж, понятно. Спокойной ночи, тогда всем. До завтра, – Отправляю их, а Мишку задерживаю. – А ты Мишель, останься, друг. Со мной пойдёшь. – Спина у Мишки напряглась, и ребята тут же остановились… «Ох, защитнички… Молодцы ребята, умнички!» Говорю только Мишелю, успокаиваю его. – Ты же знаешь, я без секретаря не могу. Вдруг какое письмо в Интернет сбросить или приказ написать… Как я без тебя? Пошли.
Митпка нерешительно ещё топчется…
– Да пошли, пошли… Не бойся. Не выдадим тебя: ни африканкам твоим, ни европейкам, ни американкам… Сам себе невесту найдёшь.
– А у меня уже есть! – обрадовано заявляет Мишка.
– Тем более… – хлопаю его по плечу. – Пошли.
Что касается гостей, мне уже всё было понятно. Больше беспокоил завтрашний день: как дать отпор, и земляков под удар не подставить. Вот это проблема. Кое-что я всё же придумал. В остальном приходилось только уповать.
Но по порядку.
Войдя в контору мы быстро познакомились, и тут же утрясли программу дня, вернее предстоящей ночи и завтрашнего дня. Я подумал, если приехали в такую даль, пусть люди окунутся в прелести нашей сельской жизни. Предложил гостям переночевать в избах моих земляков – а что! – если хозяева не возражают. Земляки не возражали, наоборот. Но водитель почему-то сразу и весьма энергично отказался… Его поддержал и старший группы: только в целях сохранности транспортного средства, автобуса, то есть они будут ночевать именно в нём. Господи, поджали губы земляки, да кто тут у нас чего возьмёт… Обидевшись, махнули рукой: «А не хотят, и не надо. Баба, как говорится, с возу…», дальше известно что. А вот иностранки не возражали. Даже в ладоши захлопали. Видимо ночевать в автобусных креслах, или на составных в конторе им не хотелось. И правильно. Их тут же определили на постой, не считаясь ни с цветом кожи, ни с шириной улыбки либо габаритных размеров. Всех разобрали, ещё и не хватило. А то, что гостьи разговаривали в основном на французском, не считая немецкого и английского, хозяев это не смутило. Получилось, как в кино: русскому гостеприимству нет преград – «ни в море, ни на суше»… В общем, и в кино так, и в жизни.
Интересно было видеть, как наши женщины, вместе со своими банками-склянками, заботливо придерживая иностранок – у нас электричество по чётным дням – чтобы не оступились где на тёмной дороге, уводили постояльцев по избам. Впереди, в авангарде, естественно, бежала неугомонная детвора, тут же, в арьергарде и рядом, принюхиваясь, крутились собаки…
Пусть и темно вокруг, но картинка получилась прелестная. По сути, нормальная для села.
Да, я же главное ещё не сказал. Это были не сами невесты – слава тебе… – а только руководители тех самых Центров Международных брачных агентств. Просто руководители. Свахи, по-нашему. У них, оказывается, накануне в Москве, в «Президент отеле» проходил Международный форум брачных агентств. Свахи делились опытом, обменивались базами данных, вырабатывали тактику и стратегию дальнейших совместных действий, на благородном, и очень важном для всех стран социальном фронте. А после закрытия форума, несколько представителей, по желанию, на выбор из картотеки и посетили возможного кандидата. Как бы это – осмотр брачной особи на месте её проживания. И сам акт знакомства на предмет: есть ли тот кандидат вообще, и не наврал ли чего… Арендовали автобус под пикничок будто, сели себе и поехали.
Ну, если есть деньги, чего не ездить! Появятся у нас лишние, и мы поедем… Это уж безусловно! Короче, молод-цы – иностран-цы!
И что особенно мне в главной декларации у них понравилось: иностранные невесты, оказывается, в этом году, интересовались преимущественно только женихами твёрдо стоящими на земле. Представляете! Ни инженеров-программистов, ни банкиров-бизнесменов, а только земледельцев. На нас, селян, они глаз положили. Представляете! Какие мудрые иностранные женщины!.. Мудрее нашего правительства оказались. А потому что в корень смотрят… Не то, что… сами знаете кто.
Хотя, конечно, жалко было «наших», иностранок. Это мы так, между собой мнениями обменялись. Утром ведь, вместе с красивым сельским пейзажем, ласковым солнцем, мирно квохчущими курочками во дворе, козочками игриво скачущими, тёплым ветерком, и свежим воздухом с лёгким запахом навоза… им придётся умываться под настоящими рукомойниками тысяча там восемьсот какого-то года… Раритет, считай. Ещё и туалет, возможно, кому придётся посетить… в эксклюзивных целях!.. Ооо! И ни душа тебе привычного, ни ванны!.. Выдержат ли такое!.. Захотят ли вообще – такой, вот! – новый день начать!.. Это вопрос. Большой вопрос.
Это для них вопрос, но не для нас.
Мы и это за них решили. Мы – Валентина Ивановна, правда она с нами не много побыла – полчасика только, убежала по расквартированным объектам, проверить, как там и что… Светлана Петровна – она особое задание штаба потом получила, Звягинцев, Митронов, Пронин, Байрамов, Зимин, и я. «Актив села», так сказать, «Инициативная группа», «Комитет по приёму и отправке разного уровня гостей», «Штаб по ГО и расчистке кризисных ситуаций», Суд, Прокуратура… и всё остальное. Мужики в основном. Женской части мы гостей доверили на ночь разместить, это им ближе. Потому легко и быстро нашли главную идею, обсудили её, и разработали. Она понравилась сразу, и всем. Только я своей ролью был недоволен. Но тут, как говорится, собранию видней.
Идею раскрыть не могу – для всех тайна пока, секрет. Подойдёт время – узнаете. А назначено это всё на пять утра. Сегодня. Часа через четыре с небольшим, если по местному времени. Кстати, если попутно, в связи с возникшей угрозой нападения бандитов, ну той, мафии, мы, негласно, военное положение на селе объявили. Не всем, конечно, обнародовали, кому надо только. Чтобы панику зря не поднимать.
Мы до утра не спали, готовились. Столько дел в это связи оказалось!.. Много. И Мишка с нами. А утром, совсем осоловевшие, но счастливые от нашей грандиозной задумки, ровно в пять ноль-ноль, в тех избах, где остановились наши гостьи, мы и сыграли им побудку. Самую настоящую. Срочный подъём, в переводе на женский. Гостьи – куда деваться! – пососкакивали… Волосы дыбом, глаза сонные, но круглые, лица помятые… На губах вопрос. А как объяснять, если они по-русски не понимают. Вот и показывали руками, на пальцах в основном: подъём, мол, «кончай ночевать, выходи строиться»… Шутка!.. Действительно, с трудом, но разбудили. Внешний вид по этическим соображениям можно не описывать Все хорошо знают, как может выглядеть женщина, если её, считай, неожиданно сбросили с кровати… Не в прямом, конечно, смысле. Мы ведь не сбросили, мы подняли. Что для них, в принципе, одно и тоже, принимая во внимание ранний час – пять утра.
Но на каждой кухне – мы всё продумали! – где ночевала иностранка, как раз к подъёму, уже грелся чайник, накрывался стол для раннего завтрака, гремела на печке сковорода, жарилась глазунья… Именно такое меню мы всем на завтрак утвердили. Второе: хозяйкой уже был собран необходимый туесок или как это перевести на иностранный… а, сумочка вроде, в которой лежал сухпай из расчёта на двое суток…Можно было и на сутки, но мы решили не мелочиться, пусть будет на двое, на всякий случай. Сухпай, кстати, это сухой паёк, в переводе с военного. А так, для гражданских, – сырая картошка, три-четыре головки лука, буханка хлеба, сахар, соль, перец, кружка, вилка, ложка, и кто из хозяек что от себя положил, – банка тушёнки, например, варенья, грибов… Первая в списке часть, главная, тоже была для всех едина. Всё по законам военного времени.
Ещё хозяйкам было предложено какие резиновые сапоги гостье найти-подобрать, старое, какое не жалко, одеяло и лёгкую куртку, лучше большую. Вот теперь всё. А разные удочки со снастями, банки с червями, рогатины под удочки и прочее: казанок, чайник, топор, спички, это у старшей ребятни всегда наготове. Только свистни. Мишель через друзей и организовал. Естественно в строжайшей тайне. И всё это сработало именно в пять ноль-ноль, как штык. Как в песне. Знаете, это… на заре, только-только петухи на селе оттрубили зарю, солнышко приоткрыло свой сонный глаз, оглядывая пустынные сельские просторы, как мы – вот они – тут как тут. Тра-та-та, та-та-та… Подъём, женщины!.. Кр-расота! Они и засобирались…
Всё по графику, всё по плану.
Труднее было достучаться до охранников автобуса… так уж спали. Всё, что было снаружи машины: зеркала, колёса, можно было раз десять снять и поставить, снять и утащить, а они и ухом не вели. Мы и гремели, уж, кажется, всё село на ноги встало, и стучали, и кричали, собаки даже тявкали… Уж думали, нет их в машине… А… Нет, всё ж таки разбудили. Когда дверь изящно отъехала, таким густым пивбаром на нас шибануло… Ффу!.. Снаружи чудесный бодрящий утренний воздух, говорят – целебный, а в автобусе наоборот – убийственный душный смрад. Вот люди!.. Будто у них десять жизней. Зачем так себя и машину гробить? Но ничего, в дороге, если окна открыть, и то, и другое быстро выветрится.
Короткая фраза армейским тоном: «Подъём, мужики! Тр-ревога!» сработала неожиданно быстро и без осечки. Вот что значит воины запаса. Неизвестно что они подумали, но уточняющих вопросов не задавали. Через минуту один уже за рулём сидел, крутя головой, чумной сон стряхивая, другой, то и дело сбиваясь, по головам пересчитывал свой интернациональный экипаж, как боевой расчёт, когда-то. Удивительно приятная картина. Армейская закалка, значит, срабат