ей на ухо. - Зачем пошла за мной?
Она оторвала мою ладонь от своего лица:
- Чего хватаешься? Испугал до полусмерти! Ну-у... как... ты один... страшно же одному в лесу!
- Так ты меня спасать отправилась? - ой, не могу! Я полжизни в лесу провел, таких вот туристов выгуливая, столько раз приходилось одному оставаться, и никто никогда не волновался обо мне - инструктор априори обязан знать каждый куст там, где проходит с группой! - А если бы не догнала? Если бы я не заметил и ушел вперед, и ты заблудилась? Я-то места знаю, вышел бы как-нибудь к утру, даже если бы и заплутал. А ты? Тот самый медведь, который вам со Степаном привиделся, тебя бы на завтрак и сожрал!
Я пошутил. Но она, похоже, о такой возможности подумала только сейчас - испуганно шарахнулась от куста ко мне, снова прижимаясь, обхватывая за пояс руками. Я только успокаиваться начал, только-только плоть свою усмирил - нет, вот она, снова лицом в шею уткнулась! Постарался чуть-чуть отодвинуться, чтобы не вдавиться в ее бедро своей эрекцией, но ведь как та обезьянка, что в торговом центре частенько фотографируется с детьми, она обвила руками еще плотнее.
- Саша, я не подумала об этом сначала. А потом, когда отошла немного от лагеря, поняла, что не понимаю, куда дальше. Думала, что по фонарику тебя издалека видно будет.
А фонарик-то я и не включал пока - не совсем еще темно, заряд экономить нужно.
- Женя, - говорил, как можно спокойнее и ласковее, чтобы не обидеть. Хотя хотелось накричать, отругать ее за безрассудство. - Там отряд наш, наверное, в панике - я ушел, ты пропала. Что теперь, назад возвращаться?
- Нет, они не в панике. Я им сказала...
Начала и молчит. Неужто правду выложила? Так тогда точно в истерике бьются там по поляне: "Наш инструктор волнуется. Связи нет. Медведи по лесу гуляют".
- Что сказала?
Она, наконец, отцепилась, сделал шаг в сторону и даже опустила лицо вниз, хотя темнота все равно не позволила бы мне разглядеть ее эмоции.
- Ну-у-у, что сказала? Что ты и я... Ведь правду же нельзя было говорить, да? Пугать не нужно было?
- Та-ак, пугать не нужно. Что. Ты. Сказала?
- Понимаешь, они там снова випивку достали. Шутят там. Смеются. Намеки разные друг другу делают. Даже китайцы обнимаются. Юлька со Степкой. Маруська, представляешь, Димку-херувимчика за плечи обнимает!
- Ну?
- Я сказала, - она решилась и затараторила быстро-быстро. - что раз они там все по парам, то инструктор сегодня мой.
13.
Нет, ну а что я должна была сказать? В тот момент мне показалось, что я очень удачно пошутила. Во всяком случае, все были ошарашены этой новостью. И пусть уж лучше возмущаются, чем трясутся от страха. Конечно, где-то на задворках сознания трепыхалась мысль, что Маруська мне этого никогда не простит. Но я сама себя успокаивала тем, что через час, когда мы с Морозовым вернёмся назад, я смогу ей просто сказать правду. Ну и нечего Диму обнимать, если решила, что в Морозова влюблена!
Сначала я смутно видела его впереди. Потом мне стало казаться, что это вовсе не наш инструктор, а зверюга какая-нибудь. Стало страшно. Зачем пошла за ним? Чего я поперлась ему помогать? Дома меня ждет дочка и я у нее одна... С такими траурными мыслями я и попала в руки Александра. Конечно, не сразу дошло, что это он. Но страх исчез в ту же секунду. Откуда-то появилась уверенность, что такой мужчина и от медведя защитить сможет! Только посильнее нужно прижаться к нему и ничего не страшно!
Зачем только выложила ему правду? Кто меня за язык-то тянул? Теперь он будет думать, что я сказала то, о чем на самом деле мечтаю.
- Твой, говоришь? - он хмыкнул и, взяв меня за руку, пошел вперед. - Смотри, слово нужно держать!
- Да я же специально сказала им, чтобы они нас обсуждали и ничего не боялись, - моему возмущению не было предела. - Представляешь, какой фурор произвела?
- Представляю. Да я и не против, - он откровенно потешался надо мною. - В смысле, я не против, что ты так сказала. Слушай, Женька, раз уж мы с тобой сейчас в одной лодке, ответишь мне на вопрос? Чего ты колючая такая? Нападала на меня, огрызалась? Вроде бы ничего, хорошая девушка!
Мы шагали по лесу бок о бок. Он держал мою руку в своей ладони. Понятно, чтобы не споткнулась или не отстала от него... Но зачем, зачем он гладил мою ладонь своим пальцем? Я теряла нить разговора, сосредоточившись на своих мурашках, ползущих по руке и дальше - на все мое тело, и непонятно каким образом проникающих в мой живот. Кто-то когда-то про бабочек в животе говорил? Ну откуда там бабочки? Это они - мурашки, просто стекаются в одну точку и трутся друг о друга!
И когда я поняла, что Саша что-то спрашивает, ответить смогла только глупое:
- А-А?
- Откуда, говорю, такое желание - с палатками в лес, да пешком? Есть же более... комфортный отдых!
- Ниоткуда. Не было у меня такого желания. Подруги подарили путёвку на день рождения.
- А ты не хотела?
- Я хотела телефон, потому что в тот день свой старый забыла в такси.
- И часто с тобой неприятности случаются?
- Да постоянно. И дня без них не проходит! А ты думаешь, почему у тебя наперекосяк в этом походе все пошло? Потому что я приношу несчастья.
Я пыталась шутить, но говорила и понимала, что примерно так все и есть на самом деле.
- Я в подобные суеверия не верю.
- Ну и зря! Вот смотри. Сегодня за один только единственный день меня чуть было не укусила змея. Потом медведь. Потом нога в дереве застряла. Маруська со мной не разговаривает. Ну и в целом, неприятности с походом...
- Ну, во-первых, это была не змея, а безобидный уж. Во-вторых, если медведь и был, то ведь вреда тебе он не причинил. В-третьих, ногу я тебе спас... Что там ещё по списку?
- От змеи спас. От медведя спас. От перелома спас. Пора тебе переквалифицироваться из инструктора в спасателя.
- А я согласен. Только в личного. В телохранителя. Но учти, что оплату буду брать не деньгами.
Разговор незаметно соскальзывал в опасную плоскость. И из шутливого грозился вот-вот стать пошлым.
- Саша, тебе сколько лет?
- Тридцать три. А что?
- А мне тридцать пять.
- Ну?
Большой палец его правой руки все так же гладил мою ладонь, как будто я сказала что-то простое и очевидное, например, что трава зелёная или деревья высокие. Ведь он явно проявляет интерес. Понятно, что намекает просто на "переспать", но я не могу так, я привязываюсь, я привыкаю, я с каждой минутой все ярче чувствую это необъяснимое расположение, симпатию к нему. Несколько дней отдыха, пара ночей... и все. Ему большего и не надо. А я? Что-то подсказывало мне, что пара ночей с ним стоят всех, что у меня когда-либо были с другими. Я же страдать буду. Я же влюблюсь...
- Я не понял, Плащевская, в чем скрытый смысл? Ты хочешь сказать, что слишком взрослая для меня? Слишком опытная? Или старая?
- Я хочу сказать, что в силу своего возраста и пола несколько иначе отношусь к курортным романам, чем ты, например.
- С чего ты решила, что я предлагаю тебе курортный роман?
Вот козел! И правда, какой роман? Он просто на банальный перепихон намекает! Вырвала свою руку, остановилась, вдруг подумав, что зря поперлась этого гада от одиночества спасать. И ушла бы назад, да заблужусь, как пить дать, в темноте! Он было шагнул ближе, но я предостерегающе выставила между нами руки, открытыми ладонями к нему.
- Женька, я пошутил. Глупая шутка, правда. Я и сам не понимаю, почему каждый раз, разговаривая с тобой, именно в эту тему сползаю. Я знаю, что ты думаешь. "У него, наверное, в каждой группе такая подружка есть, которая ночи скрашивает", но это совсем не так. Я не завязываю никаких отношений со своими клиентками. Однажды только такое было, и то в самый первый мой поход почти девять лет назад. Давай как будто я ничего не говорил, а? И я клянусь тебе, никаких намеков больше!
А вот Ира сказала бы мне сейчас, что секс для здоровья полезен, что о том, что такое оргазм я знаю только из женских романов, да по смутным воспоминаниям из жизни с мужем. Ира была бы права.
Идти стало труднее - мы поднимались на холм. Кроме того, стало темно и ещё страшнее, чем было. И в замолчавшем инструкторе мне вдруг почудилась какая-то напряженность, даже волнение. Некстати мелькнула мысль о том, что я его совсем не знаю. А вдруг он - маньяк-убийца? Сейчас отойдет подальше в лес, треснет меня по голове, изнасилует и закопает под кустиком. И не одна живая душа не найдёт! Я физически ощутила, как испуганно затрепыхалось сердце и уже приготовилась сказать ему, что согласна по доброй воле с ним переспать, только бы не убивал, но внезапно почувствовала запах дыма. Поначалу он был еле заметен, почти неощутим, но чем выше мы поднимались, тем сильнее пахло гарью. Может, тут неподалеку еще туристы есть, которые костер развели? Так как идти молча было тяжко, я решила спросить об этом Морозова.
- Тебе не кажется, что дымом пахнет?
Он тяжело вздохнул, включил оба фонарика и протянул один мне. Только потом удостоил ответа:
- Кажется и уже давно. Не хотел тебя пугать. Конечно, лучше всего тебя было бы отправить назад в лагерь, а самому подниматься дальше, но заблудишься же.
- Ты думаешь, что это бандиты какие-нибудь костер палят?
- Я думаю, что лес горит и это будет пострашнее бандитов.
14.
То, что я увидел, поднявшись на холм, не соответствовало моим подозрениям. Я догадался, я понял, что происходит. Но что дело настолько плохо, даже предположить не мог. А с холма открывался по-настоящему потрясающий вид.
Лес на противоположном от нас склоне горел, и огонь плотным широким кольцом шел в нашу сторону. Слева вдалеке виднелась река и ее широкая чёрная лента, освещаемая отблесками горящих деревьев, как бы разрывала плотное кольцо пожара.