[15] мудростью. Но не все живут по правилам, вот как ваш капитан Керр.
Огонь в камине догорел, упала и рассыпалась искорками последняя головешка.
— Вы живете тут совсем одна, миледи? — Эмили сменила тему.
— Да, — вздохнула леди Чарльтон, — мой муж умер десять лет тому назад. Он был хорошим человеком. Прекрасным. С энтузиазмом занимался любым делом. Ездил по миру, собирал коллекции… А когда мы унаследовали этот дом, принялся управлять фермой. Занимался сельским хозяйством, разведением скота, окотом[16] и всем прочим. Жуткой весенней ночью он присутствовал при окоте, вернулся домой, промокнув до костей, подхватил пневмонию и умер. Так глупо.
— Примите мои соболезнования. — Эмили почувствовала, что должна это сказать. — А детей у вас не было?
— Один сын. Джеймс. Он был профессиональным военным. Гренадерский гвардейский полк. И у него тоже есть сын, мой внук, Джастин. Джеймс хотел, чтобы сын пошел в армию в самом начале войны, когда ему исполнилось восемнадцать, но тот отказался. Он сказал, что войны не нужны и не решают никаких проблем. Его отец пришел в ярость. Они страшно поссорились, и мальчик ушел. С тех пор мы не получали от него вестей, только слышали, что он исполнил свой долг, когда его призвали в армию, и он отправился во Францию. Мы не знаем, что с ним случилось. Его тело не нашли после особенно страшного наступления, может быть, его разорвало на куски или он дезертировал. Нам остается только молиться, что последнего он не сделал.
— Вы предпочли бы, чтобы вашего внука разорвало на куски?
— Я не хочу ему бесчестья. Если он дезертировал, а потом попался, это означает расстрел. Так что я молюсь, чтобы его убили при исполнении долга.
— А ваш сын? — спросила Эмили.
— Мой сын погиб в первый год войны, при Сомме, когда вел своих людей в атаку. Его похоронили с полными воинскими почестями.
Она смотрела в огонь. Лицо у нее было каменное, а спина прямая и гордая. Потом она перевела взгляд на Эмили и произнесла:
— Приходите пить со мной шерри каждый вечер, пока вы здесь. Я всегда рада компании. С миссис Трелони невозможно разговаривать, она только жалуется. Кажется, если я еще раз услышу про ее ревматизм, то просто закричу.
Эмили смущенно засмеялась:
— Я бы с радостью пила с вами шерри, но мне неудобно перед моими товарками, которых вы не приглашаете. Мне не хотелось бы думать, что ко мне особое отношение.
— Вам не кажется, что им будет неуютно в такой комнате и с таким собеседником, как я? — В глазах старой дамы сверкнула искорка.
— Полагаю, вы правы, леди Чарльтон.
— Тогда передайте им, что их я тоже буду рада видеть. Уверена, они откажутся.
И она оказалась права.
— Спасибочки, только не я! — Алиса яростно затрясла головой, когда Эмили передала приглашение. — Не стану я сидеть с этой старой мегерой!
— И не я, — подхватила Дейзи. — А то еще пролью что-нибудь или скажу что-то не то.
— Не беспокойся за нас, котик. — Алиса заметила, что Эмили неудобно. — Мы с Дейзи сходим в паб, поболтаем с миссис Лейси по душам. А ты можешь сколько тебе угодно пить шерри в роскошном доме с роскошной леди и чувствовать, какая ты шикарная. — Алиса попыталась изобразить аристократический выговор.
На следующий вечер после ужина Эмили снова пила шерри с леди Чарльтон. Она узнала, что первые двадцать лет брака леди Чарльтон путешествовала вместе со своим мужем, жила в Швейцарии, бывала в Египте, Индии и Месопотамии, а потом он унаследовал титул и поместье дальнего родственника, и они вынуждены были осесть на одном месте.
— Иногда я проклинаю этого кузена, — призналась она. — Зачем он только умер! До этого мы жили такой интересной жизнью. Мы думали, что не можем иметь детей, но потом — довольно поздно — родился Джеймс. Муж отправил его в закрытую школу в Англии, когда сын был еще совсем маленьким. Муж говорил, что это лучший выбор для мальчиков нашего круга, но мне жаль, что сын так редко видел нас, родителей. Так что я в некотором роде была рада тому, что нам пришлось вернуться в Англию.
— Я так мечтаю путешествовать, — вздохнула Эмили, — и так жду поездки в Австралию.
— В Австралии я так и не побывала, — ответила леди Чарльтон, — а жаль. Теперь я могу путешествовать только при помощи книг. — Она взглянула на Эмили. — Вы любите книги?
— Очень.
— Давайте я покажу вам библиотеку. — Леди Чарльтон поднялась. — Следуйте за мной.
Она провела Эмили по длинному коридору и открыла дальнюю дверь. Девушка едва не задохнулась от восторга. Вдоль стен от пола до самого потолка высились шкафы, наполненные томами в кожаных переплетах. В солнечных лучах танцевали пылинки. Посредине комнаты стояли стеклянные витрины.
— Мой муж был коллекционером, — сказала леди Чарльтон. — Он собирал все, от египетских древностей до бабочек. — Она с нежностью провела рукой по одной из витрин. — Кстати, если вы хотите что-нибудь почитать, пока живете здесь, можете брать книги из моей библиотеки.
— Наверное, я не стану носить эти красивые книги в коттедж. — Эмили с ужасом представила, как заходит в эту чудесную комнату в перепачканной рабочей одежде. — А кроме того, я уже нашла себе чтение.
— В самом деле?
— Да, я обнаружила на чердаке старый чемодан с книгами.
— Ах да, конечно, старый чемодан… — Леди Чарльтон кивнула, как будто это имело какое-то особенное значение. — Я совсем о нем забыла.
— Я хочу научить Алису и Дейзи читать. Без этого ничего в жизни не добиться.
— Мне нравится, что вы заботитесь о своих подругах, — заметила леди Чарльтон. — По всей видимости, в ближайшие годы женщинам придется во всем поддерживать друг друга. Ведь мужчин у нас останется совсем мало…
Эмили вернулась в коттедж, вооружившись свечами и коробкой спичек, но никого там не застала. Она сидела на кровати и в последних лучах солнца писала Робби письмо карандашом. Так было проще, чем пытаться жонглировать ручкой и чернильницей. Она рассказала ему о доме, о леди Чарльтон, о библиотеке и коттедже.
Нам сказали, что он проклят, и нам стало неуютно, но мы тут всего на несколько дней, и пока никто не превратился в лягушку…
Она старалась писать легко и весело, чтобы он улыбался, сидя на походной койке рядом с линией фронта.
Дейзи и Алиса вернулись, когда уже стемнело, и с восторгом обнаружили, что Эмили читает, лежа на кровати и поставив свечу на старый чемодан.
— Свечки! — воскликнула Дейзи. — Как хорошо, что больше не придется спотыкаться тут в темноте. По правде говоря, я немного испугалась вчера, когда задувал ветер. Какой-то он был странный, и если бы не Алиса, я бы совсем струсила.
— Между прочим, — добавила Алиса, — мы подружились с Нелл Лейси. Она — отличная баба! Боится за своего муженька, но не ноет. А еще мы повстречали миссис Сопер из кузницы, которая потеряла мужа и не знает, как ей теперь быть и кто будет ковать. У нее есть сыновья, но они слишком малы, чтобы поднять молот. Но мы всё равно от души посмеялись все вместе. Там вообще никто не жалуется.
— Я рада, что вы хорошо провели вечер, — сказала Эмили, заметив их оживление.
— А то! Жаль, тебя с нами не было. Зато ты пережила эти посиделки с шерри. — Алиса с жалостью посмотрела на нее. — Ты — храбрая.
— Леди Чарльтон очень одиноко, — объяснила Эмили. — Она потеряла всех, кого любила, и теперь у нее никого нет. — Девушка помялась. — Вы не станете возражать, если я каждый день буду пить с ней шерри после ужина? Но я предупредила ее, что не смогу задерживаться долго, потому что хочу научить вас читать.
— Мы вовсе не против, да, Дейзи? — Алиса ткнула подругу в бок. — Джин с лаймом да хороший разговор завсегда лучше всякого шерри.
Вечером Эмили лежала в постели и смотрела, как отсветы свечи пляшут на потолке. Вечер выдался теплым и тихим, ветра не было, сладкие ароматы цветов влетали в открытое окно. Слыша, как Алиса и Дейзи смеются и болтают внизу, она подумала, что все не так уж и плохо складывается.
ГЛАВА XVIII
На следующий день, вернувшись с работы, девушки обнаружили вместо сломанных стульев три новых и крепких. На полу лежал ковер. Появилась еще одна керосиновая лампа.
— Хорошо, что ты поладила со старухой, — сказала Алиса. — Теперь тут почти уютно. Если мы останемся здесь подольше, то заполучим диван, аспидистру[17] и картины на стены.
— Вместо этого я бы предпочла немного одежды, — возразила Эмили. — Форму пора бы постирать. Я устала ходить постоянно в одном и том же, и мне неловко сидеть в этом на диване леди Чарльтон.
— Интересно, сколько еще времени мы будем фермерскими девушками? — задумчиво произнесла Дейзи. — Ведь зимой в поле работать не надо?
— В пабе говорят, что война долго не продлится, — вставила Алиса. — Немцы почти разбиты. Миссис Сопер думает, что еще до конца года будет перемирие.
— Слава богу, — улыбнулась Эмили. Робби вернется, они поженятся, и у нее начнется совсем новая жизнь. Вдруг ей пришла в голову идея:
— Алиса, поехали со мной в Австралию. Я слышала, что там очень хорошо. Много еды, солнца, а женщин мало.
— Надо бы подумать, — ответила та. — Даже не знаю, смогу ли я вернуться в городской смог. Только не теперь. Вы не представляете, как в Лондоне живут люди. Как крысы. В темных маленьких клетушках. Нельзя так.
— И я не вернусь в Мурланд-холл. Ни за что, — заявила Дейзи. — Даже если это будет последний дом на земле.
— Там так ужасно? Хуже, чем копать картошку? — спросила Эмили.
Дейзи кивнула:
— Не в работе дело. Работы я не боюсь. Дело в хозяине.
— Он был злым?
— Нет, — сердито ответила Дейзи, — просто тянул руки к служанкам. От девушки по имени Милли он своего добился, и когда она оказалась в положении, ее куда-то отослали. Тогда он стал засматриваться на меня. Однажды утром мне велели отнести воду в его ванную, а он там лежал совсем голый. И схватил меня. Я тогда убежала, но больше я туда не вернусь.