Старик Илон, кряхтя, встал с летучего кресла и медленно подошел к окну, за которым простирался пульсирующий жизнью город. Люди наводнили улицы, словно звёзды – небо. И так же перемещались по своим орбитам, стараясь не столкнуться друг с другом. Чего-то хотели, кого-то любили. Как же здорово быть частью всего этого. Наслаждаться ласковым дуновением ветра и лучами закатного солнца, сколько ещё позволено.
А ведь и правда.
Сколько ещё позволено?
***
Космос блаженствовал. Плавные перекаты материи погружали в дремоту, укачивая, словно мама ребёнка. Звёзды приглушили свет, понимающе мерцая над колыбелью безмятежности. Каждый кусочек мира – лишь гость в необъятных просторах Вселенной. Частицы рождаются и умирают. Волны сталкиваются, порождая фейерверки, а потом навеки затихают, чтобы их место заняло нечто новое. Созиданию обязательно предшествует разрушение.
А разрушению – тишина.
Пространство дрогнуло под натиском космического движка. «Троя» готовилась к приземлению. Из выхлопных отверстий струились пары, замедляя инерцию. Нижняя часть корпуса преобразилась. На смену обтекаемым формам пришло аккуратно заточенное шасси. Осталось совсем немного до первой высадки в другой галактике.
– Джон, по моему сигналу, – предупредил капитан.
За спиной у Михаила собрался весь экипаж. Пока отважные космонавты шли к цели, на Земле прошло полжизни. Родилось два поколения, состарилось – еще больше. Одни государства пали, другие – появились. Наука шагнула далеко вперёд, и наверняка новые экспедиции уже вылетели к неведомым планетам.
Увы, связь с домом была односторонней, и команда могла только догадываться, что происходит на голубом шарике, затерявшемся в глубинах Млечного Пути.
– На счет три, Джон! – гаркнул Михаил. – Раз, два, три. Стоп, машина!
Гул резко стих. Теперь корабль медленно опускался на гладкую поверхность Новой Земли. Модули прижались друг к другу, трепеща от волнения. На экране радара увеличивалось пятно от эхо-сигнала, постепенно занимая собой всю площадь. Гравитационное поле заключило “Трою” в свои объятия и ласково понесло крейсер вниз.
Лёгкий толчок.
Даже Гагарин не волновался так сильно, созерцая родной дом с небывалого расстояния. Ему хотя бы хватило сил сказать: «Земля… Красота какая!..» У экипажа «Трои» буквально перехватило дыхание. Здесь не просто открытый космос. Не просто другая планета.
Перед землянами распростерлась настоящая табула раса.
Чистая доска.
– Вы тоже видите это? – первым заговорил Павел.
– Её будто долго полировали, – завороженно произнесла Ида.
– Не думал, что такое возможно, – изумился Бенджи.
Через иллюминаторы на экипаж смотрела идеально ровная планета, подобная мячику для настольного футбола. Кусок мрамора, над которым поработал гениальный скульптор, придав ему абсолютную форму. От земли исходило равномерное свечение. А может, она просто отражала молочно-белое небо, напоминающее сгусток предрассветного тумана.
– Это какая-то фантастика, – прошептала Агата. – Наш полёт сам по себе фантастика, но я и представить не могла, что здесь будет так красиво.
– Куда я вообще попал… – Сяо упёрся лбом в стекло и смотрел, не моргая.
– Что, скажем нашему узнику совести? – спросил капитан.
– Да его там наверняка подбросило, – ухмыльнулся Павел. – Сам догадается.
– Ты как всегда прав, друг мой, – Михаил обратился к команде: – Признавайтесь, кто хочет выйти наружу первым?
Ответом было молчание.
Стоя на пороге неизведанного, хочется прочувствовать момент. А тут капитан со своей врождённой прямотой ломает атмосферу. Понятно, что ему надо руководить, но дал бы хоть ещё минуту на созерцание.
– Как-то страшно, – сказала Агата. – Это совсем другой мир.
– У Доктора Кто спутники были живее, – заметил Джон.
Бортмеханик успел выбраться из машинного отделения и доехать до мостика, надев по дороге типично шпионский смокинг. Праздник, всё-таки.
– Им не выпало бремя первооткрывателей, – возразил Павел.
Застенчивая девушка посмотрела на связиста с благодарностью.
– Ну что нам, соломинки тянуть, в самом деле? – забеспокоился командир. – Вот же вы нерешительные.
– Так иди ты, – предложила Ида.
– Согласно хорошей морской традиции, капитан покидает корабль последним, – Михаил поднял указательный палец для большей нарочитости.
– Но мы же не в море, балбес.
– Мы на корабле, – отрезал командир.
– А может, запустим туда Санджита? – подал идею Павел и тут же уточнил, испугавшись вопросительных взглядов: – Его не жалко.
– Ты понимаешь, что мы получим не подопытного кролика, а первого человека на Terra Nova?
– Из соображений безопасности, пожалуй, соглашусь с Павлом, – пробасил Бенджи.
– Ну правда, вдруг там дикие животные или ядовитая атмосфера? – поддержала его Агата.
Капитан окинул всех мрачным взглядом, не спеша обошёл по кругу штурманскую консоль, провёл пальцем по влажному от лба Сяо стеклу – и всё это, заметьте, играя желваками. Экипаж внимательно следил за Михаилом, ожидая, чем закончится этот угрожающий променад.
– Вы знаете, я тут подумал…
– Аллилуйя! – в сердцах сказала Ида. – То есть, мазл тов.
– Снаружи может быть опасно, – продолжил капитан, исподлобья поглядывая на команду – Дикие животные там, ядовитая атмосфера. Суйте индуса в скафандр!
Ликование, казалось, прогремело на всю планету. Народ требует прогулки по доске – народ получает прогулку по доске. Пираты не поступали с крысами иначе.
Уже через каких-то пятнадцать минут Санджиту опустили забрало и толкнули под левую лопатку.
– Приём, приём. Упырь, как слышишь? – скользнул голос капитана в ухо через гарнитуру.
– Я не упырь, – буркнул господин Рамакришнан.
– Прости, когда разбирали позывные, ты копошился на мостике.
Индус продвигался вперёд с опаской. Идти по абсолютно ровной планете в абсолютно белом тумане – всё равно, что по чёрной-чёрной комнате, где хоть глаз выколи. Теряется чувство расстояния и времени, словно тебя перенесли на сюрреалистичную карту недоделанной компьютерной игры.
– Анализ атмосферы завершён, – доложила миссис Розенблюм. – Состав идентичен земному.
– Слышал, упырь? Можешь снять скафандр.
– Вы не врёте? – робко спросил Санджит.
– Ты ж не крэком сейчас дышишь, – с укором ответил капитан – Живо снял скафандр, психологическая твоя туша!
С одной стороны, корабль и злой экипаж внутри. С другой – вопиющая пустота и неизвестность. С третьей – чужая галактика. Как бы вы поступили на месте трусливого горе-диверсанта?
Правильно – Санджит оценил реальность угрозы и послушал капитана.
– Обычный воздух, – щёлкая языком, произнёс индус. – Только вообще без запаха. Словно картон.
– Неправда, у картона есть запах, – возразила Агата.
– Да вы оба тут по нюхательным смесям, – вспылил капитан. – Хорош трындеть! Упырь, попробуй-ка грунт на ощупь.
– Что?
– Попробуй-ка грунт на ощупь.
– А?
– Не прикидывайся, ты всё слышал. Снимай перчаточку и дотронься до земли. Выглядит похоже на мрамор, но я не уверен. Нужны данные. Ты же настоящий исследователь. Боец!
Санджит начал тянуть ткань за каждый палец в отдельности, приговаривая:
– Устроили какой-то космический стриптиз, Вишну их разрази…
– Мы все слышим, – напомнил капитан.
Индус недовольно цокнул и опустился на корточки, чтобы прикоснуться к гладкой поверхности. Рука дрожала от волнения. Пришлось обхватить её другой, чтобы утихомирить. Миллиметр за миллиметром Санджит сокращал расстояние между ладонью и космическим мрамором.
Шлёп!
– Холодно, – резюмировал индус.
– А ещё?
– А всё. Больше ничего сказать не могу.
– Ну оно рассыпчатое, или цельное? Не тупи, господи!
Павел молча принёс влажную тряпку и приложил капитану ко лбу. Тот кивнул, но не стал менее красным.
– Вязкое, – коротко буркнул индус.
– То есть?
– Плывёт под рукой, что не понятно?
– Сам-то твёрдо стоишь? – забеспокоился геолог – Неужто планета ещё не оформилась…
– Похоже, начинает засасывать, – голос психолога звучал уже не так робко. Появились нотки ужаса.
– Бегом на борт! – моментально сориентировался капитан. – Живо!
Санджит с усилием оторвал прилипшую к земле руку и побежал в сторону корабля. Каждый шаг давался всё труднее. Планета ожила.
Планета менялась.
Цельный мрамор поплыл, приобретая грязновато-зелёный оттенок. Вокруг образовалось одно сплошное болото, которое затягивало и отравляло кислотной дымкой. Санджит зарывался в топь всё глубже, увязнув уже по пояс. Надежды почти не осталось.
– Летите без меня! – крикнул индус и замер в нескольких метрах от трапа.
Из «Трои» выбежал Павел, сжимая в руках кусок бечёвки. Замахнулся и бросил её Санджиту. Индус крепко ухватился за трос и начал работать ногами, пока дедка за репку, а бабка за дедку. В роли репки был сам психолог, в роли дедки, само собой, Павел.
А бабкой оказалась Агата.
Вместе они со всей силы рванули верёвку на себя, и Санджит рухнул на трап в измождении.
***
Старик Илон сидел в своём кабинете. Впервые за долгие годы он совсем ничего не делал. Даже не смотрел в окно.
Просто ждал.
Глупая оплошность, которую он допустил по незнанию, стала делом всей жизни. Отчаянные поиски грозили провалом, но завидное упорство принесло свои плоды. Космический зонд «B12» обнаружил ту самую червоточину – причину первой настоящей межгалактической экспедиции. Червоточина соединила между собой две галактики, легко пропуская и материю, и сигналы, так что, в случае неудачи, Маск узнает о ней сразу, а не с умопомрачительной задержкой метапространственного трафика.
Экипаж «Трои» должен был с минуты на минуту выйти на связь. Илон мог только представить, с каким лицом капитан читал сообщение с Земли, которое дошло вопреки всем законам физики. Оно было совсем коротким и состояло, в основном, из обещаний всё объяснить во время видеозвонка. Михаил наверняка выкатил глаза из орбит и налился багрянцем.