Наталья включила чайник и полезла в тумбочку, посмотреть, что еще там осталось съестного, что можно было бы скормить светилу отечественной юриспруденции. Нашлись только задеревеневшие сушки, выпущенные, очевидно, еще в прошлом веке, и несколько кусочков рафинада. Миша смел все это в считаные секунды.
– А что это за обломок фрески?
– Очень странный обломок. Твоя подруга Марина, наверное, что-то слышала о нем. Она девушка любознательная, должна была что-нибудь слышать. Я пытался узнать, но выяснил только, что Кацебовский был очень замкнутым человеком. Холостяк, богат невероятно, занимается, точнее занимался, торговлей антиквариатом, имел антикварные магазины во многих странах мира. И, представь себе, – русские корни. Обломок достался ему от деда, который служил в царской армии и в составе армии атамана Дутова в начале 20-х годов прошлого века находился какое-то время на территории Китая. Возможно, обломок фрески он привез оттуда. Теперь смотри – Штольц похитил кусок фрески и сбежал в Китай. Так? При этом прихватил опытных людей – Гюнтера и его революционерку Клару, которые о Китае знают гораздо больше, чем он. Так?
– Угу… я начинаю тебя понимать. Ты хочешь мне сказать, что это обломок как-то связан с тем местом, куда сейчас направляется экспедиция?
– Не как-то связан, а напрямую. Из-за этого обломка Штольц и организовал экспедицию. Надо узнать, куда конкретно они направляются, и попытаться обнаружить местонахождение экспедиции. Сообщить китайским властям…
– Миша, ты бежишь впереди паровоза.
– Нет, Наташа, я почти уверен, что вся экспедиция организована была только ради того, чтобы как-то поработать с терракотовым обломком. Никто и не догадывается об истинной причине, по которой Штольц собрал нужных ему людей в этом месте. Скорее всего, люди сидят где-нибудь в гостинице, ждут распоряжений, и напрасно, – Штольц уже везет Клару и Гюнтера туда, куда ему нужно. А они, возможно, и не догадываются о том, что стали пешками в его дьявольской игре.
– И что ты предлагаешь?
– Предлагаю разгадать тайну терракотового обломка. Сами мы не сможем, нужно искать профессионалов. Марину тоже не хотелось бы беспокоить, она ведь быстренько сообразит, что к чему…
– Это точно. Знаешь, давай к ее начальнику обратимся. Я его пару раз видела, приятный такой дядечка. Старенький уже, но зато память у него отличная, и про Китай он много знает.
– Ищи телефон, я сам с ним поговорю.
…Максим Петрович Мазуров звонку Натальи Истоминой обрадовался. Он в последнее время, после того, как Марина ушла на больничный и надолго там задержалась, скучал по ней, а звонить лишний раз не хотел, мало ли что – процедуры всякие, прием у доктора…
А тут такая удача – подруга звонит. Удовлетворив любопытство в отношении своей ассистентки, Мазуров сообразил, что Наталья, скорее всего, звонит не ради простого желания поболтать с ним:
– А вы, собственно, по какому вопросу мне звоните? Простите, увлекся расспросами и не поинтересовался, чем могу быть вам полезен?
– Максим Петрович, помощь нужна моему коллеге юристу Михаилу Порецкому. У его немецкого клиента какой-то непростой случай, связанный с пропажей китайской фрески. Он хотел бы с вами пообщаться, чтобы при беседе с клиентом не выглядеть полным идиотом, а проявить хоть какую-то осведомленность. Марину лишний раз беспокоить не хотелось бы, да и потом в вопросах китаеведения моя подруга не так подкована, как вы. Подъехать к вам можно будет?
– Конечно, подъезжайте. Я на кафедре часов с девяти, а занятия у меня начинаются не раньше часу дня. Завтра можете подъехать если удобно.
– Отлично, завтра и приедем. Спасибо, только Марине не говорите про нашу просьбу.
– Договорились.
Одного визита к Мазурову для Миши оказалось маловато. Он еще несколько раз наведывался к Максиму Петровичу и всякий раз, прослушав его очередной рассказ об истории фресковой живописи, все больше склонялся к мысли, что заниматься историческими исследованиями не менее интересно, чем заведовать юридическим отделом в крупной корпорации. Однако от Гюнтера по-прежнему не было вестей, и связь с ним была невозможна, и это означало одно – он в серьезной опасности, предотвратить которую мог только Миша Порецкий.
Теперь он знал о загадочном обломке все или почти все. Чтобы не мучить вопросами старика Мазурова, он самостоятельно просмотрел уйму материалов в Библиотеке Академии наук, в которой не был со студенческих времен. Прочитал отчеты о всех экспедициях, проводимых учеными петербургского университета в окрестностях Дуньхуана и Безеклыка, чтобы понять, что заставило Хельмута Штольца пойти на убийство антиквара Кацебовского.
Вспоминая детали некрасивой истории двухлетней давности, связанной со Штольцем, Миша долго ругал себя за то, что никому не сообщил о деяниях этого афериста. Надо было связаться с представителем Интерпола и просто передать всю информацию, которую он собрал на него, но начальнику Артуру Артуровичу так не хотелось, чтобы кто-то узнал, что их корпорация чуть было не стала жертвой международной финансовой пирамиды. Нашему Мавроди с его аферами далеко до размаха, с которым Хельмут Штольц проворачивал свои дела. Теперь Порецкий, что называется, локти кусал от обиды на самого себя и никак не мог придумать, чем можно помочь Гюнтеру.
Он по опыту знал, что первое впечатление от человека, с которым тебе впоследствии предстоит работать или общаться, никогда не бывает ошибочным. Во всяком случаи, у Миши было именно так.
Хельмут Штольц удивительно хорошо владел собой. Все, начиная от его приятной улыбки до великолепно повязанного галстука, вызывало симпатию и расположение к нему. Женщин он очаровывал сразу, на первой минуте общения. Мужчин располагал к себе уже на пятой. Миша и сам было ему поверил, пока не поймал его случайный взгляд, брошенный им через плечо Артура Артуровича на документы, лежащие на столе. Этого для Порецкого оказалось достаточно, чтобы собраться и повнимательнее к нему приглядеться. А потом он решил собрать досье на потенциального партнера, благо связи у него в Германии были неплохие. Имидж обаятельного немца после этого мгновенно поблек.
И вот, спустя два года, Штольц снова оказался на орбите интересов Порецкого. Только теперь за ним имелись грехи серьезнее финансовой пирамиды. Мазуров рассказал Мише о том, что в начале прошлого века тайнами китайских фресок основательно занимался некий профессор Немытевский, скоропостижно скончавшийся при невыясненных обстоятельствах на раскопках в какой-то дремучей китайской провинции. Об этом факте мало что было известно, пока Мазуров не наткнулся на его дневниковые записи, каким-то чудом уцелевшие и сохранившиеся в архивах. Миша выпросил у Максима Петровича допуск для работы в архивах и буквально подсел на эти записи. Наталье Истоминой на работе приходилось его прикрывать, придумывая фантастические истории, чтобы он мог скрупулезно изучить все, что имело отношение к обломку фрески антиквара Кацебовского.
Ему удалось выяснить, что искал Немытевский в Китае, но так и не нашел. Узнал он также из дневников профессора о существовании некого офицера Ремизова, к которому Немытевский был очень привязан. В своих записях он неоднократно упоминал о нем, причем всегда уважительно. У Порецкого появилось было желание навести справки об этом человеке, но он побоялся утонуть в обилии фигурантов по делу об обломке фрески.
Конечно, записи профессора не полностью прояснили ситуацию вокруг злополучного обломка, но на кое-какие выводы они Мишу навели: терракотовый список Чжана, который искал Немытевский в Китае, был зашифрован и размещен на фресках старинного монастыря. Профессор слишком поздно догадался, что, возможно, рисунки или другие тексты необходимо было каким-то образом снять или смыть так аккуратно, чтобы не повредить нижний слой фрески, который и содержал основную информацию.
Что мог содержать загадочный терракотовый список, профессор не знал. Он мог лишь только предположить, что Чжан зашифровал в нем важную информацию, что называется «не для всех». Немытевский отправился в Китай, чтобы попытаться из имеющихся у него отрывочных сведений и тех, которые он надеялся раздобыть еще, попробовать сложить рисунок, да нет, хотя бы набросок того, что спрятал Чжан от своего императора и своего народа, но чем так и не воспользовался.
Миша Порецкий был потомственным юристом и по роду деятельности очень не любил тайн. Он любил во всем ясность и открытость. Клиенты, которые что-то скрывают, для него всегда попадают в разряд подозреваемых. А тут, пожалуйста, тайна из самой что ни на есть глубины веков…
Неужели Штольц выкрал обломок фрески, чтобы как-то воспользоваться тем, что на нем было написано? Значит, он смог расшифровать этот злополучный терракотовый обломок с какими-то каракулями. И чем же он так его заинтриговал, что отъявленный мошенник пошел на убийство?
Глава девятая
Западный Китай,
весна 1921 года
Петруха, вернувшись в свою хибару после трудового дня в качестве ассистента у доктора Кацебо и обнаружив, что Ремизова нет на месте, заволновался. Последние дни он в основном проводил в обществе Кацебо, которого не только уважал, но и побаивался. Доктор был из числа людей загадочных, непредсказуемых, а крестьянский ум Петрухи Дронова загадки не воспринимал. Однако он не упускал момента, чтобы понаблюдать за тем, какие движения делает доктор, когда массирует ноги Хвана, после чего старик забывает о боли. Подобные навыки лишними никогда не будут, следовательно, есть смысл и Петрухе кое-чему поучиться у Кацебо.
К Ремизову, в одно мгновение лишившегося своего офицерского звания и ставшего персоной нон грата, Петруха уважения не потерял. Напротив, проникся к нему почти братской любовью. Заметив, как за последние дни Павел Петрович осунулся, похудел, он старался прихватить у Тыхе кусочек посытнее, чтобы подкормить своего командира. Бывшего, правда, но для Петрухи – по-прежнему продолжавшего оставаться хозяином. Ему, простому деревенскому парню, так было привычнее.