Достав фонарик, верзила осмотрел несколько «дырок», на деле оказавшимися довольно большими и глубокими пещерами. Выбрав самую длинную и извилистую, он подтолкнул в нее Клару и затащил Гюнтера. Пройдя внутрь, он достал из рюкзака моток обычного канцелярского скотча и принялся туго-туго перематывать им ноги и руки Гюнтера. Закончив, он повернулся к Кларе и с омерзительной улыбкой поманил ее рукой:
– Иди ко мне, не бойся. Я тоже тебе нежненько руки перетяну.
– Я не хочу. Что вы себе позволяете? Я буду кричать…
– Не будешь, я тебе и ротик твой огромный залеплю…
Клара пыталась вырваться из его рук, но безуспешно. Верзиле даже помощь спутников не понадобилась. Он, не переставая ухмыляться, скрутил Клару за пару минут, а так как она не переставала ругаться и брыкаться ногами, навалившись на нее всем телом, пригрозил:
– Будешь плохо себя вести, всажу укол, и станешь куклой послушной, как твой дружок. А потом парней позову, пусть с тобой позабавятся. Им все едино – красивая баба или не очень, вроде тебя. Так что лежи смирно. Поняла?
Клара кивнула, мечтая только о том, чтобы верзила поскорее оставил ее в покое. Ей так хотелось крикнуть ему вслед: «Сам урод», что она даже обрадовалась, что ей залепили рот. Иначе не сдержала бы своего гнева…
Через пять – десять минут верзила вернулся и бросил Кларе старую куртку со словами:
– Не простудись, детка… Ты нам здоровенькой нужна.
Гюнтер выслушав сбивчивый рассказ Клары, кажется, понял, зачем их привезли именно в это место. «Дырявая гора» – что-то перевалочной базы, где археологи обычно останавливаются перед тем, как идти дальше в безлюдные и незаселенные места на раскопки. Странно, но чем более заброшенной кажется местность, тем у археологов больше шансов найти там что-нибудь интересное. Гюнтер слышал от своих сокурсников давно, лет пятнадцать назад, о том, что в данном месте всегда останавливаются ученые, это что-то вроде ритуала. Но, судя по рассказу Клары, верзила не похож на ученого, скорее, совсем наоборот – полный неуч да и грубиян изрядный. И хотя Гюнтеру еще не посчастливилось с ним познакомиться, увидеться с ним или с его помощниками все равно придется. Хотя… Возможно, получится избежать встречи.
Гюнтер, окончательно освободившись от веревок, проверил, насколько сильно пострадал при «транспортировке». Ссадин и царапин было много, но острой боли он не чувствовал, так, саднило немного в боку. Терпеть можно. Хуже дело обстояло с головной болью. Неизвестный препарат, который ему вкололи в вену, видимо был сильным снотворным, поэтому состояние апатии и вялости, а также шум в голове и ушах, мешали Гюнтеру сосредоточиться. Единственное, что он четко понимал, что действовать надо быстро и решительно. Пока похитители думают, что он спит, надо осмотреться и найти выход из пещеры.
Еще он вспомнил, как ребята рассказывали ему, что все, кто останавливаются в «Дырявой горе», обязательно оставляют для других какие-нибудь припасы. Что-нибудь из провизии, одежды, так, на всякий случай. Когда Гюнтер увидел старую куртку, наброшенную на Клару, он сразу об этом вспомнил. Откуда-то ее верзила взял? Не мог же он возить в машине подобный хлам? Скорее всего, нашел в пещере и бросил Кларе, чтобы не замерзла. Он решил обследовать пещеру, вдруг найдется какая-нибудь дельная вещь. Ну, скажем, палка или камень с острыми краями, чтобы можно было как-то защищаться, если похитители нагрянут.
Неплохо было бы и проследить за троицей бандитов, привезших Клару с Гюнтером к пещере. Скорее всего, они кого-то ждут. Возможно, Штольца. Пока есть время надо: первое – найти выход, второе – поискать что-нибудь дельное. Гюнтер подполз к Кларе, которая молча сидела, опустив голову на колени:
– Все, подруга, некогда придаваться унынию, давай действовать. Ты сейчас тщательно осмотри все вокруг.
– В темноте? Я же не крот.
– Меня видишь? Вот и хорошо… На коленях ползай, проверь все углы. Здесь могло что-нибудь остаться от прошлых экспедиций. Это же «Дырявая гора»! Неужели ты не помнишь, сколько про нее мы в студенчестве наслушались!
– Вспомнила!
Клара обрадовалась, видимо, страх понемногу отступил, и она смогла нормально рассуждать.
– А что искать? Ну, хоть приблизительно?
– Нам сейчас все сгодится. А я попробую добраться до выхода и понаблюдаю за нашими мучителями.
Во весь рост встать не получилось – голова упиралась в каменные своды, поэтому передвигаться Гюнтеру пришлось на полусогнутых ногах, а иногда и ползти на коленях. Добравшись до выхода, он долго не решался подползти к краю. Вдруг бандиты сидят напротив и сразу увидят его? Долго прислушивался. Голосов не было. Вокруг стояла подозрительная тишина. А, может быть, они просто бросили их здесь, а сами уехали? Это было бы просто замечательно…
Решившись высунуть голову наружу, Гюнтер сразу же заметил автомобиль, стоящий метрах в ста от входа в пещеру. Не уехали.
В машине было пусто. И рядом никого не было видно. Куда же они подевались?
Высунув голову из укрытия, насколько было возможно, Гюнтер осмотрелся. Раз никого не видно, значит, все трое просто разошлись по пещерам. Причем, ушли, наверное, вглубь, иначе были бы слышны голоса. Попробовать убежать? Далеко не убежать – видно все вокруг на много километров. Что же придумать…
Самым лучшим для них сейчас в данной ситуации может быть только одно – спрятаться. Выбраться из этой пещеры и перебежать в другую. Только сделать это надо незаметно. Они пойдут искать сбежавших пленников, а в это время можно будет пробраться к машине и уехать.
Гюнтер услышал шорох за своей спиной. Обернулся и увидел Клару, перепачканную с ног до головы терракотовой глиной.
– Гюнтер, я нашла какой-то лаз. Узкий и сырой. Пошли, поглядим. А верзила с бандитами где?
– Их не видно и не слышно, а машина стоит. Может быть, рванем и попытаемся ее угнать, пока их нет?
– А вдруг они начнут стрелять?
– Не должны… Раз они нас увезли, значит, мы им нужны для какой-то работы. Правильно? Поэтому стрелять в нас они не станут. И потом, посмотри – никого вокруг не видно и даже голосов не слышно. Они далеко ушли.
Клара сомневалась. Ей было страшно, а страх плохой советчик в таких делах.
Но сомневалась она не зря. Уже через минуту из соседней пещеры послышались голоса и мужской смех. Значит, бандиты вернулись. Клара и Гюнтер, не сговариваясь, бросились вглубь пещеры. Лаз был почти незаметным. Кларе удалось нащупать его совершенно случайно – она ползала на коленях по пещере и тщательно ощупывала ее дно руками. Почувствовав небольшое углубление, нажала посильнее рукой, и камень под ней зашатался. Надавив посильнее, протолкнула камень, и он покатился вниз по образовавшейся расщелине. Из нее потянуло запахом сырости и холодом. Клара поежилась и натянула на себя старую рваную куртку, оставленную верзилой. Гюнтера передернула от отвращения к этой грязной куртке, но она этого, к счастью, не увидела. Она, в отличие от своего друга, была менее щепетильна. Они, не сговариваясь, протиснулись в образовавшейся желоб и друг за другом поползли вниз. Обернувшись, Клара сняла-таки с себя куртку и прикрыла ей лаз. Возможно, парни не сразу сообразят обыскать пещеру, и не заметят лазейку. Тем более, что куртка так перепачкана, что ее от стены пещеры не отличишь.
В темноте ничего не было видно. Они ползли в полную неизвестность – Гюнтер впереди, Клара за ним. Подальше, только бы подальше от похитителей.
Камни были сырыми, значит, где-то внизу должна быть вода. Почему-то Гюнтер был уверен в том, что лаз ведет в безопасное место, и полз по скользким, грязным камням все быстрее и быстрее. Клара начала отставать:
– Гюнтер, подожди. Я уже колени до крови расцарапала, не успеваю за тобой.
– Здесь совсем мало воздуха, нам побыстрее нужно выбираться, иначе мы можем задохнуться. Я не шучу. Прибавь скорость, Цеткин, и вперед.
Прошло не меньше часа, прежде чем они заметили слабый просвет впереди и почувствовали, что воздуха прибавилось. Дышать было уже не так трудно, как вначале пути, значит, выход где-то рядом.
Глава вторая
Хельмут Штольц стоял у окна гостиничного номера, глядя, как капли дождя медленно стекают по стеклу. Пыльному, тусклому, давно немытому стеклу.
«Вот и жизнь моя пыльная да тусклая, – думал он, прислушиваясь, не позвонит ли телефон. – Сорок скоро, а живу до сих пор, как перекати-поле. Ни семьи, ни друзей. Одни хозяева да сообщники. А ведь я не дурак, совсем не дурак. Хорошее образование получил… И что?»
Штольц отошел от стекла, подошел к чемодану и выудил оттуда плоскую фляжку. Отхлебнув пару глотков, поморщился. Крепкий гавайский ром, конечно, не самый лучший напиток, но в дальней дороге лучшее средство от усталости и хандры. Особой усталости, впрочем, Хельмут не чувствовал, а вот хандра его крепко накрыла.
А ведь все так хорошо шло. И вдруг… Звонок от бывшего однокашника по Королевскому институту Великобритании выбил его из колеи. Прихрамывающий великовозрастный студент из России у многих подающих надежды юношей, приехавших в Англию учиться «делать бизнес», ничего, кроме ухмылки, не вызывал. В начале 90-х годов у русских было модно ездить в Англию учиться, теперь другие запросы – русские скупают на берегах Туманного Альбиона элитную недвижимость и именитые спортивные клубы, не до учебы как-то.
Хельмут – немец лишь наполовину, на другую половину русский. Именно эта русская составляющая личности Хельмута потянула его в Англию. Платить за него было некому, поэтому головастому и сообразительному парню пришлось немало постараться, чтобы получить грант на обучение в Англии. Прихрамывающий русский – серьезный, молчаливый, чем-то привлекший внимание Хельмута, – учился старательно, много времени проводил в библиотеке. Ни с кем особо он не общался, но к Хельмуту относился неплохо. Они приятельствовали, наверное, потому, что парень хорошо говорил по-русски и даже понимал юмор. У остальных с этим как-то не очень получалось. После Англии их пути не пересекались несколько лет. Хельмут и думать о нем забыл