С трудом разобравшись в том, что же от него хотят, мужчина пообещал все сделать дня через два. На что Чен отреагировал очень бурно: «Любые деньги плачу, но чтобы завтра к утру все было готово». Стоящий неподалеку молоденький курьер внимательно разглядывал Чена, как бы пытаясь запомнить его лицо. Он встретился глазами с Кларой, которой показалось странным, что этот невзрачный паренек проявляет так много внимания к ней и Чену.
Седовласый, внимательно посмотрев на этого странного типа с подозрительно ухоженным лицом и узкими, но какими-то не китайскими глазами, и на его спутницу, кивнул в знак согласия. «Лучше задержусь сегодня и все подготовлю», – подумал он, а вслух сказал, чтобы подходили к нему завтра к открытию музея. Когда за Кларой и Ченом закрылись тяжелые входные двери, курьер незаметно вышел вслед за ними.
Глава шестая
Пробираясь по узкому лазу, ведущему к основной галерее пещеры, Клара, как ей казалось, слышала звук своего сердца. Волнение зашкаливало. Чуть впереди по-пластунски полз Чен, расчищая для нее дорогу. Он периодически чихал, чем приводил Клару в ужас – а вдруг его чихание приведет к вибрации, от которой своды пещеры рухнут? Но дышать в узком горлышке пещеры было тяжело. Мелкая пыль, похожая на пудру, забивала не только нос, но и горло. Клара и сама периодически отпивала из фляжки воду, чтобы не начать кашлять. Первоначально они с Ченом договорились, после каждых 20 минут пути делать маленький привал, но, попав в пещеру, забыли об этом. Мысль поскорее добраться до основной галереи гнала их вперед, об отдыхе и думать перестали.
Входной лаз в пещеру был гораздо выше основной галереи, куда стремились попасть Чен и Клара, поэтому им приходилось спускаться вниз, постоянно перепрыгивая через расколы и трещины в горной породе. Клара чувствовала, что в ноги впиваются острые камни даже через кроссовки, но боли не чувствовала. Как, впрочем, и холода – чем глубже они проползали вглубь пещеры, тем холоднее становился воздух. По ощущениям Чена температура здесь была градусов около десяти тепла. Как геолог он понимал, что дальше будет еще холоднее, и проклинал себя за то, что в спешке не предупредил Клару одеться потеплее.
После того как седовласый сотрудник музея принес им копию карты, они оба забыли буквально обо всем. Клара долго спорила с Ченом, разглядывая и сравнивая ее с современной картой местности. Разница была огромная. С первого взгляда вообще казалось, что это совершенно другая местность, но при тщательном рассмотрении Чен все-таки нашел общие для обеих карт детали. Сравнивая их со схемой, начертанной на обломках фрески, он уловил одну особенность – голубоватый пунктир на кусках фрески совпадал с указанной на современной карте линией автодороги. На старой копии карты этой дороги не было, и вообще там было пустое пространство. Чен заказал копию карты на прозрачной бумаге в ближайшем копировальном центре и пока ждал ее изготовления, выкурил несколько сигарет подряд. Клара молча ждала, прокручивая в голове возможные сценарии предстоящей им поездки на поиски того, что так хотел найти профессор Немытевский. Когда кальку карты Чен наложил на современную карту, он увидел, что изменилось многое, но далеко не все.
Чен и Клара не мешкая сели в машину и отправились в путь. Приехав в нужный им квадрат, отмеченный на современной карте, Чен увидел в сотне метров от дороги лишь невысокий горный скалистый островок. На старинной карте он никак не был отмечен. Горная гряда как-то сиротливо смотрелась на пустынной местности, кое-где покрытой чахлой растительностью. Предположить, что здесь может находиться старинная лаборатория, в которой получали золото, было невозможно. Но Чен решил раскопать здесь все до сантиметра, но добраться до того места, на которое указывали пунктиры на фреске. Он готов был копать хоть голыми руками или уморить здесь сотню землекопов, но добраться до этой потаенной лаборатории.
Клара уже никак не могла противостоять Чену – сейчас всем заправлял он, ей же досталась роль ассистентки. После того как они забрали карту у служащего музея, он практически не выпускал ее из рук. У Клары сильно заныла нога в месте ушиба, но говорить Чену об этом она не стала. Когда они нашли вход в пещеру и стали пробираться внутрь по узкому лазу, Клара почувствовала сильный озноб, но молча переносила холод и боль в ноге. Конечно, предвкушение того, что сейчас вот-вот и они найдут нечто такое, что полностью изменит их жизнь, добавляло адреналин в кровь, но от холода и сырости не спасало. Она проклинала себя за то, что не надела теплый свитер, хотя ведь знала, как холодно бывает в пещерах. Удивительно, но собираясь в дорогу, они с Ченом совершенно не подумали о том, чтобы взять с собой какой-нибудь провизии. Даже шоколадку не удосужились прихватить. «Дилетанты, – подумала Клара, – мы просто похожи на школьников, а не на ученых. Ладно, Чен, он, как не крути, фанатик, а я-то о чем думала?» Клара ругала себя последними словами, пробираясь по лазу, ощущая кожей живота холод горной породы. Вдруг Чен, оторвавшийся от нее на пару метров, затих.
– Клара, ты слышишь? – спросил он у нее шепотом.
– Что я должно услышать? Мы же здесь одни.
– Я в этом уже не уверен.
Он замолчал и сел посередине прохода. Клара тоже прислушалась. Впереди действительно послышалось какое-то едва заметное шуршание. Клара шепотом спросила:
– Может быть, землеройка?
Чен отрицательно покачал головой и поднес палец ко рту, призывая замолчать. Клара вновь прислушалась и теперь уже вполне отчетливо услышала более четкие шорохи, раздававшиеся откуда-то из самой глубины пещеры. Ей стала страшно. Да что там страшно – жутко. Путь назад не близкий – они ведь пробираются по лазу уже больше часа, если нечто шуршащее из глубины вдруг нападет на них, им несдобровать. Клара подползла к Чену и прижалась всем телом – ее бил озноб и к тому же трясло от страха. Чен крепко сжал ее руку и шепнул:
– Не бойся, я тебя в обиду не дам.
Сказал так уверено, что Клара поверила ему и ей сразу стала теплее. Непонятное шуршание тем временем слышалось все четче и уже стало понятно, что навстречу им движется нечто. Или некто.
Захлопнув дверь полицейского участка, Гюнтер облегченно вздохнул. Ему с трудом удалось убедить сначала своих коллег, а затем уже и полицейских в том, что с Кларой все в порядке. Хотя сам он до конца не верил, что с ней может быть все в порядке, пока рядом с ней находится этот странный человек. Гюнтеру очень не нравился Чен, но Клара так привязалась к нему, что разлучить «сладкую парочку» не удалось ни ему, ни даже такому специалисту по решению любых проблем, как Миша Порецкий. Кстати, именно фотографии Клары, сделанные Мишей, помогли Гюнтеру убедить коллег, что с ней все в порядке. С трудом ему удалось успокоить своих сыновей и бывшую жену, которая тоже раньше частенько обвиняла Клару и называла ее ходячей проблемой. Но что поделаешь, такой уж она родилась, Клара Кейдер.
Теперь Гюнтеру предстояло заняться своей личной жизнью. По возвращении из Китая в их отношениях с Мариной наступила черная полоса. Он прекрасно понимал, что виной всему стала именно эта поездка. Мало того, что он оставил беременную Марину, хотя обещал быть все лето с ней, заставил ее волноваться, когда пропал на несколько дней в горах, так еще сразу по возвращении в Петербург тут же вынужден был уехать в Германию. Марина, конечно, не кисейная барышня, но и ее терпению пришел конец. Гюнтер усмехнулся, вспомнив, что два года назад ситуация была диаметрально противоположная – когда Марина пропала в алтайских горах. Однако от этого было не легче. Скорее, наоборот. Что это за семейная пара, когда пропадает то один, то другой?
Он уже в который раз собирался позвонить Марине, сказать, что с полицией объяснился и теперь собирается лететь в Россию, но все откладывал и откладывал этот звонок. Как будто боялся услышать что-то очень страшное. Так и случилось. Когда добравшись до своей маленькой квартиры и рухнув на диван, Гюнтер протянул руку за телефоном, чтобы позвонить Марине, она сама опередила его.
– Привет, дорогая, я только подумал о тебе и ты звонишь. Как ты себя чувствуешь?
– Никак… Я потеряла ребенка.
В трубке послышались короткие гудки. Гюнтер не сразу осознал смысл услышанного, но по охрипшему, какому-то незнакомому голосу Марины он понял, что случилось страшное. Руки предательски задрожали, пальцы с трудом попадали по кнопкам на телефоне. Марина долго не отвечала, видимо собираясь с силами для серьезного разговора. Когда, наконец, она взяла трубку, Гюнтер только что и смог, так это спросить:
– Что случилось?
– У меня случился выкидыш. Мне плохо, я никого не хочу видеть и слышать. Особенно тебя. Дай мне время.
– Я сегодня же вылетаю, первым рейсом.
– Не надо.
Гюнтер положил трубку и тут же набрал номер Порецкого. Он тоже отговорил его приезжать:
– Ну куда ты сейчас прилетишь? Маринка молчит, она еще в больнице. Галина Алексеевна рыдает, сидит с нею в палате…Ты можешь, конечно, у меня пожить, но хотя бы недельку подожди.
– Миша, это все из-за меня. Она мне этого не простит.
– Не знаю, Гюнтер, простит или нет. Но твои китайские приключения, конечно, здоровья Марине не прибавили. Сам решай. Я бы тебе советовал подождать немного. Ну, бывай.
Первое желание немедленно поехать в аэропорт и на первом самолете вылететь в Петербург после разговора с Михаилом прошло. Гюнтер чувствовал себя убийцей своей еще неродившейся дочери, готов был рвать волосы на голове от отчаяния, но сих хватило только на то, чтобы лечь на кровать и с головой накрыться одеялом… Ему отчетливо стало понятно, что совместного будущего у них с Мариной больше нет.
Худенькая, гибкая, как ящерица, невероятно красивая юная китаянка смотрела на Чена, как на врага народа. Она выскользнула из темноты пещеры, держа в одной руке фонарик, а в другой острый сверкающий нож. В ее взгляде было столько ненависти и презрения, что Чен, несмотря на свое незавидное положение, с легкой гордостью подумал о том, что такой гаммы чувств он еще никогда ни у кого не вызывал. На Клару эта девчонка даже не смотрела, все ее внимание было приковано к Чену. За спиной у китаянки появились два невысоких, но довольно крепких парня.