сы и буклеты его сувенирной продукции. Она внимательно проштудировала их и, к своему удивлению, согласилась с тем, что сувениры, которыми торгуют по всему Китаю в магазинах Чена, отменно хороши. Сделаны из качественного материала, оригинальны… Недешевы, конечно, но ведь качество стоит денег.
Да и смелость Чена, его дерзость Мей-ли очень понравились. «Надо же, он мечтает о такой дочери, как я, – улыбаясь, вспоминала Мей-ли, – своих родить не пробовал? Кому другому я бы этого не простила, все-таки мой отец – человек-легенда, а тут надо же – “хочу удочерить дерзкую девчонку, которой не хватает отцовской руки”…» Наглость Чена возмущала, но все-таки ей было приятно услышать подобное. Вот кого ей в жизни очень не хватало, так это отца.
Мей-ли растянулась во весь свой небольшой рост на узком диване, подложив руки за голову. Именно так любил лежать ее отец – один из тех великих ученых-историков, который мог бы удивить мир, если бы прожил чуть больше. Они погибли с матерью в автокатастрофе, когда Мей-ли едва исполнилось семь лет. Удивительно, но ее память – цепкая, тренированная память совсем не сохранила воспоминаний о матери, даже лица ее не помнила. А вот отца она помнила очень хорошо – его улыбку, голос, целые фразы.
Помнила, как отец бережно работал с какими-то пожелтевшими бумажками…
Много позже она узнала, что в студенческие годы ее отец был бунтарем, поддерживал тех, кто вышел на площадь Тяньаньмэнь и уже не вернулся назад. Он и в своих научных исследованиях не всегда прислушивался к мнению руководителей, пытающихся несколько подретушировать реальные исторические факты. Он всегда шел напролом, поступал так, как считал нужным. И многое не успел закончить… Пока была жива бабушка, которая сохранила все рабочие тетради отца, она многое рассказала Мей-ли о том, чем занимался отец. Прививала вкус к профессии историка-исследователя. А когда умерла, девочка попала в приют. Каким-то чудом все бумаги отца сохранились, как и квартира, в которую Мей-ли вернулась после совершеннолетия.
В приюте у Мей-ли и появились настоящие друзья, которые заменили ей братьев – те самые крепкие ребята, которые сопровождали ее при встречи с Ченом. Ребята вообще всегда держались вместе, и после приюта не утратили своей дружбы. Мей-ли оберегали, как сокровище, – из всей их компании она одна смогла поступить в университет, была из них самой умной, образованной, стойкой. Именно она придумала их организацию – истинных патриотов своей страны, целью которой была сохранение исторического наследия их малой родины – знаменитой пещеры Тысячи Будд. Помогла устроиться в городской музей Вэну – это он сообщил ей о странном китайце с высокой европейской женщиной, которые интересовались картой местности. Мейл-ли решила, что этот странный китаец с силиконовым лицом посягает на святая святых…
Но после общения с ним, причем не самого вежливогоо, Чен не испугался, напротив, выгораживал и защищал свою спутницу, и вообще вел себя по-мужски. Наверное, в подобной ситуации так бы вел себя и ее отец. Только многое в облике Чена настораживало Мей-ли. Во-первых, лицо. Видно, что над ним тщательно потрудились косметологи. Но зачем? Чтобы произвести впечатление на эту странноватую немецкую фрау с огромным списком научных работ? Она, возможно, очень крутой специалист, но далеко не красавица, хотя кто их, европейцев, разберет… А может быть он пострадал в аварии и его лицо было сильно обезображено? Вот это больше похоже на правду.
Во-вторых, цель визита в пещеры. Что они пытались там найти такого, о чем Мей-ли бы не знала? Она прочла все, что только можно было найти о пещерах Могао. О профессоре Немытевском она также встречала несколько упоминаний, но ничего серьезного. И о каком таком куске терракотовой фрески он начал говорить? Нет, определенно с Ченом и Кларой ей придется пообщаться более тесно. Да и ей самой стало вдруг интересно, что же здесь искал профессор Немытевский почти сто лет назад.
С этими мыслями Мей-ли перевернулась на левый бок и почти мгновенно уснула.
Глава восьмая
Уже вторые сутки Клара сидела в гостинице на телефоне, пытаясь связаться со своей ассистенткой и получить копии необходимых ей документов. Полдня ушло на то, чтобы объясниться с коллегами по поводу ее внезапной пропажи в китайских песках вместе с Гюнтером Зоммером. С Гюнтером она также успела немного поговорить, но так как он находился в Петербурге и был сильно расстроен, она не стала терзать его расспросами. Узнала также о том, почему Гюнтеру сейчас не до нее и не до всех фресок на свете. Ну да, когда личная жизнь трещит по швам, все остальное уже не так важно.
Клара очень удивилась реакции Чена на рассказ о том, что любимая женщина Гюнтера потеряла ребенка. Он стал ее расспрашивать подробно, но Клара многих деталей не знала. По просьбе Чена она даже связалась с Мишей Порецким, чтобы не беспокоить Гюнтера. Михаил ей рассказал, что Марина и Гюнтер решили пожить раздельно и о том, что душевное состояние Марины вызывает опасение у ее близких. Порецкий был уверен, что все несчастья Марины произошли от того, что она сильно переживала из-за пропажи Гюнтера в Китае.
Чен, узнав о беде Марины Рябининой, расстроился так сильно, как будто речь шла о близком ему человеке. Клара удивилась:
– Я и не знала, что ты такой впечатлительный. Ты ведь совсем не знаешь Марину, а так сильно расстроился из-за ее беды.
– Cам себя не узнаю. Я вообще-то из-за Гюнтера переживаю. Хотя он меня невзлюбил, и понятно за что, но мне-то он очень симпатичен. Жаль, что у них все так получилось.
Чен так ответил Кларе, но сам-то думал совсем о другом. Он хорошо знал Марину в своей прошлой жизни и, действительно, очень сожалел, что ее постигла такая беда. Но Кларе этого знать не надо.
– Я думаю, что теперь отношениям Марина и Гюнтера придет конец. У него в Германии есть два сына и жена. Наверное, он вернется в семью. Мне так жаль, но ведь я стала причиной их разрыва. Я сбила Гюнтера с пути и заманила в поездку…Ладно, лирики на сегодня достаточно. Давай читать дальше.
Пока Клара и Чен читали записи Мей-ли, сама же она даром времени не теряла. Подробно изучила все архивные документы, прямо или косвенно указывающие на предмет исследования профессора Немытевского, и пыталась найти любые упоминания об офицере Ремизове. Сведений о профессоре было совсем не много, а вот статья в городской газете столетней давности Мей-ли заинтересовала. Известный хроникер того времени не пожалел красок, описывая пожар в пещерах, который был устроен офицером Ремизовым.
Он так рьяно клеймил позором белогвардейского офицера, что явно была видна его симпатия к большевикам. Мей-ли даже подумала о том, что кто-то по наущению этих самых большевиков мог специально устроить пожар, чтобы потом во всем обвинить белогвардейцев. Однако теперь, спустя сто лет, разобраться в нюансах политической борьбы того времени было невозможно. Да и не такая задача стояла перед Мей-ли – она во что бы то ни стало хотела узнать первопричину, по которой в забытую Богом китайскую пещеру, до которой, кроме Мей-ли, и дела никому нет, приехали эти двое – подозрительный Чен и немецкая исследовательница Клара Кейдер.
К тому моменту, когда ей позвонил Чен с приглашением поужинать вместе с ним и Кларой, она мало что смогла обнаружить, разве что чисто интуитивно почувствовала – офицер Ремизов не был поджигателем, он стал пешкой в чьей-то политической игре и вынужден был бежать из Китая.
Мей-ли зашла в ресторан минута в минуту – в 19.00. Чен уже сидел за столиком, но Клары рядом с ним не было. Мей-ли огляделась и немного смутилась – в таком дорогом ресторане ей еще не приходилось бывать. Чен приветливо улыбнулся, увидев нарядную, подкрашенную девушку, и жестом пригласил ее к cвоему столику. Мей-ли не спеша, но уверенно шла по залу. Была она очень хорошенькой сегодня, и Чен заметил, что многие присутствующие в ресторане мужчины провожают ее завистливым взглядом.
– Добрый вечер, Мей-ли! Да вы просто красавица – это платье вам очень идет. Представить себе не могу, сколько же мужчин мне сейчас завидует.
– Cпасибо! – Мей-ли была польщена комплиментом Чена. – Да никто и не завидует – просто этот ресторан для деловых встреч, а не для романтических. Поэтому здесь женщин почти нет, вот они и разглядывают меня. А где же Клара?
– Понятия не имею. Наверное по дороге сюда увидела что-нибудь интересное, стоит разглядывает. Она вообще-то увлекающийся человек, точностью не отличается.
– Я просто думала, что вы с ней вместе живете…
Мей-ли опустила глаза, почувствовав, что вторглась в личную жизнь собеседника не совсем корректным способом, но Чен только рассмеялся:
– Вы ошиблись в своих предположениях. Мы с Кларой не так давно знакомы и мы только партнеры, нас объединяет наше общее дело.
– Тогда можно я еще вам задам очень личный вопрос, который мучает меня с самой первой минуты нашего знакомства?
– Спрашивайте, не стесняйтесь.
– Зачем вы сделали пластическую операцию? Хотите выглядеть моложе?
– Нет, не хочу. Причина в другом – мое лицо, как, впрочем, и тело, очень пострадали в результате завала в горах. Пришлось хирургам заново меня лепить. Хирург очень постарался, поэтому я теперь выгляжу, как молодящийся голливудский актер.
– Вы меня успокоили… И еще – я хотела бы извиниться за свое поведение там, в пещере. Иногда я совершаю необдуманные поступки, о которых потом сожалею. Но я так привыкла поступать еще в приюте, там умение принимать мгновенные решения меня часто выручало.
– А у нас много общего, Мей-ли, я тоже рос без родителей. Только вот вы помните своего отца, гордитесь им, а у меня от рождения не было ни имени, ни фамилии.
– Тогда понятно, почему о вас я не нашла никакой личной информации, только рекламного характера.
– Значит, все-таки проверяли меня?
– Проверяла. Я не люблю пафосных заявлений, но я – патриотка своей страны. Ненавижу всяких дельцов, которые ради сиюминутной выгоды готовы камни из моих любимых пещер продавать, вместо того, чтобы вложить деньги и построить прекрасные музейные комплексы.