– Ну кто же будет кровно заработанные деньги тратить на это? Легче камень продать, придумав при этом историю о его волшебном происхождении.
– Так многие и делают. Поэтому в китайской истории существует так много небылиц, что порой докопаться до настоящей исторической правды просто невозможно.
– Да, Мей-ли, вы действительно патриотка. Только не патологическая, а истинная, настоящая. Я просто должен судьбу благодарить за то, что она меня свела с вами. Нам пора что-нибудь заказать, а то официант уже косо на нас поглядывает.
В ожидании блюд и в отсутствие Клары Чен и Мей-ли обсудили ряд важных для себя моментов: Чен не стал юлить и рассказал ей историю с найденной по кускам и собранной воедино фреской, сочтя за лучшее не говорить, каким способом были добыты некоторые из них. Мей-ли внимательно слушала рассказ собеседника, удивляясь тому, что раньше ничего не слышала об этом. Даже не догадывалась о том, что в ее горячо любимом Дуньхуане разворачивались такие страсти. Хотя что-то о «списке Чжана» она когда-то слышала, но помнила об этом очень смутно.
– Чен, дайте мне несколько дней, и я буду знать о «списке Чжана» все, – уверенно сказала Мей-ли, понимая, что теперь не сможет ни есть, ни спать, пока не раздобудет необходимую ей информацию.
Чена уверенность девушки взбодрила: «Такая упорная девчонка действительно все, что необходимо для поисков, узнает быстрее, чем мы с Кларой. Все-таки здорово, что она нас тогда в пещере не покалечила».
А Мей-ли не смогла удержаться от укора в адрес Чена:
– Извините за прямоту, Чен, но я никак не могу понять, почему для своей экспедиции вы выбрали немецких исследователей, почему отказались от помощи китайских специалистов?
– Мей-ли, мы же с этого начали разговор – слишком много в нашей стране лже-историков, а таких скрупулезно относящихся к своему делу специалистов вроде тебя, мало. Ну и не следует сбрасывать со счетов ее профессионализм – Клара умеет читать древние рукописи, в этом она профи. И потом – фреску я добыл в России, я прожил там много лет, впрочем, как и в Германии, Англии. Я много колесил по свету, а в Китае осел совсем недавно. Кстати, раз мы заговорили о Кларе, пора ей позвонить. Она что-то сильно задерживается.
Мей-ли заметила, что Чен незаметно перешел в разговоре с ней на «ты», и расценила это как добрый знак.
Клара пришла в ресторан с большим опозданием. Заметив мирно беседующих Чена и Мей-ли, обрадовалась – похоже, они не очень-то без нее скучали. Вот и славно, потому что обрадовать их было нечем. Последние новости из Германии были не утешительны – ей срочно придется возвращаться домой. Проблем много накопилось, надо было садиться за отчеты и отписки по поводу неудавшейся экспедиции. Она решила сразу же об этом сообщить мирно беседующим Чену и Мей-ли, и попытаться побыстрее заказать билеты на самолет. Клара поняла, что вся эта история с фреской и розыском загадочной лаборатории, начавшаяся сто лет назад в пещерах Могао, ей порядком надоела. Столько сил и времени потратили они, чтобы только разгадать тайну этой невесть откуда взявшейся фрески, а, собственно, зачем? Очередное ребячество, из которого Кларе давно пора вырасти…
Клара вспомнила, что еще студентами они подружились с Гюнтером именно на этой почве – найти затерянную цивилизацию, которую никто никогда не видел, а они, молодцы такие, раскопали ее под толщей песка. Да… Пора, Клара, тебе повзрослеть.
Сообщив Чену о своем решении срочно вылететь в Германию, Клара нервно закурила, беспокоясь о том, что он станет ее отговаривать. Однако этого не произошло. Чен лишь пожал плечами – ну раз надо, так надо. А вот реакция Мей-ли ее удивила. Девчушка, казалось, расстроилась.
– Как же так, Клара? Что, нет никакой возможности задержаться? Я только пообещала Чену, узнать все, что только возможно, о «списке Чжана». Как же мы без вас?
– Мей-ли, спасибо, дорогая, за то, что ты так увлеклась нашей идеей. Это здорово, что мы тебя встретили. Я улетаю, а ты останешься и поможешь Чену. Мое присутствие действительно необходимо в университете, иначе могут возникнуть проблемы… Если понадобиться моя помощь или консультация, я всегда на связи – в любое время. А теперь я, пожалуй, пойду. Нужно еще вещи собрать. Только не провожайте меня – не люблю долгих прощаний.
После ее стремительного ухода Мей-ли почувствовала смущение. Ей показалось, что именно она стала причиной отъезда Клары. Но Чен был совершенно невозмутим. Ее отъезд если даже и огорчил его, то вида он не подал. Официант принес изысканный китайский десерт, после которого Мей-ли решила, что пора прощаться. Чен вызвал для нее такси, а сам решил пройтись пешком. Пешие прогулки всегда помогали ему сосредоточиться. Отъезд Клары, знакомство с Мей-ли и наметившееся партнерство с ней открывали перед ним новые перспективы в деле разгадки тайны терракотовой фрески, а что это ему сулило, было пока неясно. А Чен так не любил неопределенности, он привык ставить перед собой задачи и выполнять их любой ценой. Даже если она слишком высока.
Заманив Гюнтера и Клару в свои сети путем такой многоходовой комбинации, которую бездарно провалил Штольц, Чен и надеяться не мог на то, что со временем, когда раскроется его обман, Клара станет активно ему помогать. Не верилось ему, что такое возможно. Он планировал заставить ее участвовать в поисках силой, а она приняла решение добровольно помогать ему. И, несмотря на свои научные степени и звания, увлеклась разгадкой тайны терракотовой фрески с таким же детским азартом, как, впрочем, и он сам. Гюнтер ее увлеченности не одобрил и улетел, а Клара осталась и несколько недель самозабвенно помогала Чену. Только ее знания и опыт оказались бессильны перед тем, что таинственный Чжан начертал в своем послании, возможно, именно поэтому Клара так стремительно улетела в Германию. А еще случилась встреча и тесное знакомство с Мей-ли.
Это вообще был подарок судьбы – сначала юное китайское дарование чуть не прирезала его вместе со своими дружками, а теперь вот не меньше его самого загорелась идеей найти то, что так тщательно было скрыто от посторонних глаз много веков назад. Чен всегда доверял своей интуиции, и теперь она ему подсказывала, что именно Мей-ли найдет самый верный путь к разгадке тайны.
Время правления императора Уди не особенно увлекало Мей-ли – она любила изучать более ранний период. Но Чен умел ставить конкретные задачи, а Мей-ли была очень старательной. Тем более теперь, когда известная немецкая исследовательница улетела, а Чен остался один и очень нуждался в помощнице, ей особенно хотелось быть на высоте. Мей-ли пересмотрела множество статей и документов, дошла до библиотеки и внимательно прочитала с десяток книг, пытаясь узнать как можно больше о том, кем же на само деле был таинственный Чжан, но, увы, сведений о нем было катастрофически мало. Библиотека уже закрывалась. Мей-ли покинула уютный зал и пошла домой, проклиная себя за то, что опять забыла купить продуктов на ужин.
Уже во втором часу ночи, маясь от бессонницы и голода, она вдруг поймала себя на мысли, что идет по ложному следу. Архивы, статьи, научные работы – все это мимо. Чжан – скорее мифический персонаж, чем реальный, о «списке Чжана» знают все, но никто его не видел, в руках не держал… Терракотовая фреска, части которой так долго собирал Чен по всему свету, действительно представляет собой какую-то схему, вроде карты, ведущей к определенному месту. Чен считает, что это скорее всего место некоей алхимической лаборатории, где производилось «китайское золото». Но это лишь гипотеза профессора Немытевского, которую принял на веру Чен. Молва о «списке Чжана» шла по миру, как красивая легенда, обрастая мифами, предположениями, догадками… Кому-то очень хотелось, чтобы все поверили в то, что древние китайцы были чуть ли не кудесниками – придумали, как делать бумагу, порох, а слабо и золото научиться производить?
Мей-ли вспомнила, как однажды наткнулась на сообщения о том, как активно поучаствовали в написании истории Китая крестоносцы. Они не просто несколько приукрасили факты правления некоторых им, так скажем, наиболее симпатичных династий и даже целых эпох, а фактически набело переписали их. И так искусно, что по сей день историки пытаются отделить зерна от плевел и разобраться, где правда, а где вымысел. Но такие факты, когда история какой-либо страны становится полем деятельности фантазеров и мистификаторов, не редкость. Взять к примеру Египет с его пирамидами – вот уж где лже-историки пошалили на славу…Но ей совсем не хотелось увязнуть в легендах и мифах. Мей-ли отчаянно пыталась вытащить из самых глубин своей удивительной памяти уже когда-то услышанное ее упоминания о «списке Чжана». И никак не могла.
В ресторане Чен пригласил ее в гости к какому-то Русичу, на которого они с Кларой то и дело ссылались. Чен объяснил, что Русич – человек-волшебник, который умеет лечить людей нетрадиционными способами. Русич тоже был в курсе всей этой таинственной экспедиции, которую организовал Чен по розыску лаборатории, которую Мей-ли так до конца и не услышала. Все какие-то полунамеки, домыслы. Главное, что для себя уяснила Мей-ли – все участники поиска таинственного места, указанного на фреске, уверены, что разыскивают некую лабораторию, а Мей-ли каким-то внутренним чутьем понимала, что этот не так. Лаборатория – это слишком уж банально, как-то простенько для легендарного Чжана. Что-то другое он спрятал, а затем нанес схему прохода к своему схрону разноцветными линиями, да так искусно, что за несколько сот лет они не стерлись… Что же он все-таки спрятал? И кого хотел увидеть в этом таинственном месте? Ведь не для себя же он рисовал схему в своем глиняном послании. Мей-ли от этих мыслей никак не могла уснуть – ворочалась с боку на бок, заваривала чай с травами, но задремала только под утро в твердой уверенности донести до сознания Чена главную мысль – в своих стихийных поисках он выбрал неверный путь.
Клара очень сожалела о том, что не смогла проститься с Русичем. Она уехала не только потому, что боялась проблем в университете, вовсе нет – ей просто захотелось уединения. Она поняла, что очень устала от всей этой истории, затеянной авантюристом Ченом. Кларе захотелось сбежать, чтобы сидя в своей маленькой уютной кухне собраться с мыслями. Одна из мыслей: и что я себе такого нафантазировала? Неужели я – высокая, нескладная, ходячая проблема, пусть и с хорошими мозгами и знаниями, могла понравиться такому авантюристу и дельцу, как Чен? Вон как он на эту маленькую китаянку смотрит. Она красивая, смелая, моложе меня и к тому же сразу во всем разобралась. Гюнтер был прав, мне здесь не место. Поэтому Клара срочно придумала себе важную причину и улетела, наспех попрощавшись с Ченом и Мей-ли. А вот про Русича, которому обязана своим вторым рождением, вспомнила только в самолете. Вспомнила и покраснела от стыда. «Даже спасибо ему не сказала. Надо обязательно будет вытащить Русича в Германию и познакомить с лучшими хирургами. Например, с доктором Вебером. Нельзя оставлять в неведении такой талант врачевания, каким обладает Русич. Он меня по кусочкам собрал, не имея под руками никаких элементарных медицинских препаратов, только свои снадобья и травы. И сидит в богом забытом месте, а мог бы людям помогать. Завтра же свяжусь с Вебером».