Терракотовое пламя — страница 14 из 55

Спустя месяц после судьбоносного разговора с профессором я узнал, что он имел в виду, говоря о незавидной судьбе «Чёрных волков». Отдохнув три недели в отцовских владениях, я вернулся на исследовательскую базу, где все взахлёб обсуждали массированную атаку миротворцев на лагерь Дикого и его шайки. Американцы, а именно они составляют костяк Ограниченного контингента ООН в Зоне, никогда не умели воевать по-тихому. При поддержке десятка бронетранспортёров, такого же числа вооружённых гранатомётами и крупнокалиберными пулемётами «хаммеров» и десятка штурмовых вертолётов, они всей массой обрушились на базу «волков», разнеся её вдрабадан.

Не лишённые определённой доли бахвальства, амерские вояки сняли всю операцию на видео и слили в Сеть, так что наглядного материала было хоть отбавляй, только толку от их войнушки практически не было. «Чёрные волки» не стали дожидаться, когда миротворцы их уничтожат, и благополучно свалили из лагеря, предоставив им громить пустые здания.

В Зоне ничего надолго не остаётся бесхозным, а потому после самостоятельно затухших пожаров руины разгромленной цитадели облюбовали мутанты. Если верить переданному на днях по общей рассылке сообщению от некоего Дейла, там поселилась община пси-карликов, что меня нисколько не удивило. Эти твари обожают шкериться по всяким подземельям, а база некогда моего клана была сплошь пронизана разветвлённой сетью подземных ходов. Причем не просто абы как вырытых в земле, а укреплённых по всем правилам инженерного искусства.

Коммуникации приказал прорыть Термит задолго до того, как я вступил в клан. (Всем новичкам обязательно рассказывали о создании базы «Чёрных волков», прежде чем они дадут присягу, видимо, желая таким образом вызвать гордость за будущую большую семью.) Он мотивировал это тем, что лагерь может считаться неприступной крепостью лишь в том случае, если помимо прочных стен и оборонительных сооружений в нём есть соединённые переходами подземные хранилища и бункеры, а кроме того, существуют пути безопасного отхода на случай атаки превосходящими силами противника. Прямо как в воду глядел.

Наверное, за свое пристрастие к земляным работам Термит и получил своё погоняло. До того, как попасть в Зону, он работал шахтёром и, похоже, не до конца изжил привычку ползать под землёй, потому как лично участвовал в строительстве подземных коммуникаций, показывая подчинённым пример. (Об этом тоже с гордостью рассказывали новобранцам.)

В любом случае сейчас руины облюбовали мутанты, и неизвестно, кто в итоге останется там навсегда. Вряд ли карлики закрепятся в подземельях надолго. Помимо них в Зоне полно любителей жить в мрачных «кротовых норах». Взять хотя бы тех же нюхачей или сушильщиков, да и большеногам нравится влажная атмосфера холодных и тёмных бункеров.

Но не о тварях сейчас речь, а о членах объявленной вне закона группировки. Разгромить пустые здания – это одно, а вот зачистить разбежавшихся по всей Зоне, как тараканы, «Чёрных волков» – совсем другое.

Как обычно, всю грязную работу за доблестными вояками из-за океана доделывали простые парни, соль земли чернобыльской. Все сталкерские кланы, включая «Борг» и «Волю» (непримиримые соперники даже объявили временное перемирие, чтобы скорее расправиться с общим врагом), объявили охоту на маргиналов и перебили их в короткие сроки. Но, как видно, не всех.

По крайней мере, Гонзе и его малочисленной банде удалось уцелеть во время «охоты на ведьм». А ведь я так обрадовался, когда на мой ПДА упало сообщение о его безвременной кончине, как и о смерти Дикого от многочисленных пулевых ранений. (После этой инфы я отключил функцию приёма оповещений о гибели сталкеров, уж очень сильно это капает на нервы.) Видимо, Админ что-то напутал, передавая в Сеть некрологи. До него роль компьютерного бога Зоны выполнял Че, так вот он, говорят, никогда не запускал в оборот непроверенную информацию. А с Админом такая байда сплошь и рядом случается. Хорошо хоть ещё с прогнозами выбросов ни разу не накосячил, но тут скорее заслуга Синоптика, нежели его: много ума не надо чужие наработки в общий доступ выкладывать.

Выходит, рано я радовался, что Дикий с ближайшими соратниками от меня навсегда отстал. Я серьёзно опасался лишь преследования с их стороны (другие «волки» вряд ли бы стали за мной охотиться) и до сообщения о гибели Дикого таскал с собой увеличенный боезапас, вплоть до свето-шумовых и дымовых гранат.

Вот и в тот момент я бы от пары-тройки «дымовух» не отказался. Прицелов с тепловизорами у Гонзы с подельниками не было, ПНВ тоже не наблюдалось, так что я имел все шансы свалить по-тихому под прикрытием серой завесы. Ну, или, как вариант, переместиться ублюдкам во фланг, а ещё лучше зайти с тыла и перестрелять без сожаления, как бешеных собак. Да уж, размечтался, ничего не скажешь.

– Купрум! Отдай «сердце» по-хорошему и можешь идти, – крикнул Гонза.

Я промолчал, не собираясь вступать с ним в диалог. Какой смысл говорить о том, чего нет?

Тем временем Гонза продолжал:

– Я не трону тебя, обещаю. Хотя за такие дела «борги» давно бы тебя из «печенегов» в фарш превратили. Мне нужен только артефакт, я хочу вернуть былое величие «волков», а ещё лучше – создать новую группировку. Пошли со мной, Купрум, будешь моим заместителем. Я даже «сердце» забирать не буду. Пусть оно остаётся у тебя. Что скажешь, друг?

– «Слепыш» облезлый тебе друг, – пробормотал я, осторожно сползая к подножью холма.

Пока Гонза с дружками шмалял из автоматов, подстригая кусты над моей головой, а потом вёл задушевные беседы, я не терял времени даром и, стараясь не сильно поднимать голову, оценивал обстановку. Куст, за которым я залёг, был не единственным на Пустошах. Помимо него здесь встречались заросли ольшаника, бузины и жимолости, робко жались друг к другу берёзки и сосенки.

К одной из таких куртин от холма вела извилистая рытвина. Похоже, это был старый ход мохнатого слизня, над которым обвалилась земля. Я планировал воспользоваться ей как окопом и занять более выгодную позицию слева от преследователей. У меня был шанс застать их врасплох, и я не собирался его упускать. Главное, сделать это надо было тихо и незаметно.

Помощник главаря «Чёрных волков» снова начал уговаривать меня, рисуя перспективы. Он обещал выгодные условия сотрудничества, говорил, что я буду получать тридцать процентов с прибыли за проданный корпорациям хабар (он уже не хотел сотрудничать с одной лишь «Авророй», о чём тоже уведомил «равного партнёра и верного соратника»).

Я хорошо знал Гонзу, а потому его разговорчивость ещё больше подтолкнула к мысли, что он не собирается оставлять меня в живых, равно как и своих подельников. Наверное, с ними он планировал разобраться сразу после моего убийства.

– Что скажешь, Купрум? – крикнул Гонза, когда я осторожно сполз на дно относительно глубокой рытвины, согнулся в три погибели и потопал в нужном направлении. – По-моему, это щедрое предложение.

– Сказал бы я тебе пару ласковых, если б не был сейчас так занят, – пропыхтел я, с трудом переставляя ноги. Здесь канава была глубже, чем в других местах, на дне скопилась вода. Рыжая, маслянисто поблёскивающая жижа аппетитно чавкала, глубоко засасывая ботинки. Держа «калаш» перед собой, я в прямом смысле слова старался не ударить в грязь лицом. Время от времени я останавливался и внимательно слушал долетающие до меня звуки. Пока напряжённый до предела слух ничего не улавливал, кроме шелеста листвы невидимых отсюда деревьев и шороха травы на краях рытвины.

Гонза понял, что я решил его перехитрить (наверное, услышал звук моих шагов), и послал подельников проверить, чем я там занимаюсь. По крайней мере, одного из них. Я хоть и не видел его перемещений, догадался о приближении врага по тихому бряцанью плохо подогнанной амуниции. Доли секунды ушли на то, чтобы присесть на колено (к счастью, грязный участок остался позади) и прижаться спиной к холодной стенке канавы. Я крепче обхватил деревянное цевье «калаша», сжал пальцы на ребристой рукоятке и положил палец на спусковой крючок.

Сердце сильно билось в груди, в горле пересохло, кровь оглушительно стучала в висках. Все-таки стрелять в мутантов – это одно, а в человека – совсем другое, пусть даже он твой враг и горит желанием убить тебя. До этого дня я ни разу не убивал людей. Ранить – ранил, но не убивал. Даже бандитов, с которыми меня свела судьба в первые дни работы на профессора.

Я несколько раз глубоко вдохнул. В конце концов, когда-то надо переступить черту и стать настоящим сталкачом, способным идти до конца в любом деле, так почему бы не сделать это сейчас. Тихое бряцанье металла раздавалось всё ближе. Я прижал затыльник приклада к плечу, прищурил левый глаз, готовясь спустить курок в любой момент.

Внезапно под землёй раздался сильный толчок, в следующую секунду она задрожала у меня под ногами, а ещё через мгновение я уже летел в сторону, так и не успев ничего понять. Падение на спину и сильный удар затылком о землю на доли секунды помутили рассудок, что едва не стоило мне жизни.

Там, где я только что готовился стрелять из автомата, грунт вспучился этаким булгунняхом. В центре огромного бугра образовалось звёздчатое отверстие. Из него, как рыба из воды, высунулась блестящая от слизи на чёрных волосках здоровенная туша мохнатого слизня и смачно шмякнулась на дно рытвины.

За всю свою жизнь в Зоне мне ещё не доводилось встречать таких крупных экземпляров. Тело мохнатого слизня уже выбралось на полтора метра из норы, но всё равно продолжало лезть, словно выдавливаемый из тюбика обувной крем. Окаймлённая красным воротником из губчатых наростов голова твари быстро приближалась ко мне. При этом она шевелила верхней парой подвижных щупалец с белыми точками глаз на концах круглых утолщений, а нижней осторожно дотрагивалась до земли, словно нащупывая дорогу.

Мохнатые слизни – всеядные твари. Они жрут всё, что им попадается на пути не только под землёй, но и во время вылазок на поверхность. Причём самки (половую принадлежность мутантов определяют по тем самым наростам на шее: у самцов они жёлтые с зеленоватым отливом) отличаются жуткой прожорливостью. Был случай, когда в животе убитой мамаши нашли практически целые тела двух человек (хочется верить, что это были зомби), с десяток крыс, трёх «слепышей» и даже детёныша мутосвиньи. Она хорошо пообедала перед тем, как её пристрелили охотники за слюнными железами.