Тело самки задрожало от сокращающейся под кожей мускулатуры. Тварь, словно кобра, подняла голову. Её глазные и осязательные щупальца нацелились на меня. Истекающие слизью кожистые складки вокруг рта чудовища раскрылись, словно цветочный бутон, и я увидел их розовую поверхность, сплошь усеянную острыми загнутыми внутрь зубами. Самка издала оглушительный рёв. При этом она обрызгала меня с ног до головы хлынувшим из её пасти потоком липкой слюны.
Я только собрался высадить в её чёрную харю весь магазин (стрелять из подствольника было бесполезно по причине малого расстояния до цели), как вдруг сверху загрохотали автоматы, и на блестящее от слизи тело обрушился свинцовый град. По шкуре мутанта побежали судороги. На коже вспухли десятки брызжущих зеленоватой кровью разрывов. Мгновение спустя на их месте образовались рваные кратеры пулевых отверстий, из которых толчками вытекала сукровица.
Я мельком глянул, кто выступил в роли моих спасителей. Ими (кто бы сомневался!) оказался Гонза со своим отрядом.
«Надо их положить», – промелькнула шальная мысль, но вместо стрельбы по недавним противникам я принялся в компании с ними добивать мутанта.
Мохнатые слизни – живучие твари. Убить их можно, только разрушив нервные узлы. А сделать это проблематично, ведь они залегают очень глубоко под толстым слоем мускулатуры. Кроме того, твари обладают быстрой регенерацией повреждённых тканей и способны уплотняться почти до состояния бетона в момент наивысшей опасности. Даже на гораздо меньших по размеру особей уходит иной раз по пять-шесть рожков или по два-три выстрела из гранатомёта, чего уж говорить о таких гигантах, как эта самка.
Опять же, бывали такие случаи, когда, будучи практически изрешеченными насквозь, слизни уползали в свои норы, а потом, залечив раны, появлялись вновь. Говорят, кому-то из сталкеров «Воли» посчастливилось убить мутанта со шкурой, похожей на лунную поверхность, так сильно она была испещрена оспинами старых пулевых отверстий.
Массированный огонь из четырёх стволов быстро оборвал мучения мутанта. Мохнатый слизень в последний раз издал оглушительный рёв и уронил огромную башку на дно канавы. К этому времени с него уже достаточно натекло слизи, чтобы земля превратилась в липкую грязь. Вонючая гадость брызнула в стороны.
Поскольку я находился в непосредственной близости от эпицентра, то мне досталось больше всего. До «волков» долетело лишь несколько зловонных капель, да и те попали им на ботинки, меня же снова обдало с ног до головы тягучими липкими соплями.
Гонза взял меня на мушку сразу, как только разделались со слизняком. Я тоже не остался в долгу и навёл на него автоматный ствол. Не знаю, сколько патронов оставалось в запасе у Гонзы, но мой «калаш» был под завязку заполнен золотистыми тушками калибра 7,62. (Я перезарядился незадолго до гибели твари и не успел сжечь ни одного боеприпаса.)
В этом было моё преимущество, так как подельники Гонзы почти одновременно отомкнули магазины от штурмовых винтовок. Нашли время, придурки. Могли бы чисто психологически задавить меня, взять на понт или пристрелить из тех же «стечкиных», что покоились у них в нагрудных кобурах.
– Стоять! – рявкнул я, не сводя глаз с Гонзы. – Только дёрнетесь, и я прострелю ему башку, а потом и вас продырявлю. Руки вверх. Оба!
Угроза возымела действие: «шестёрки» замерли на мгновение, а потом медленно подняли руки над головой. Так и стояли – каждый с пустым магазином в одной руке и автоматом в другой. Я специально не велел бросать оружие, так им сложнее будет выхватить пистолет или нож, ведь сначала придётся избавиться от балласта.
– Подожди, Купрум, – начал заместитель Дикого. – Я думал, мы договорились…
– И поэтому послал «отмычку» убить меня? – Я дёрнул головой, стряхивая стекающие со лба длинные тяжи слизи. – Нет, Гонза, эти сказки рассказывай своим дружкам, меня на мякине не проведёшь. Руки! – прикрикнул я, видя, как один из «волков» начал понемногу опускать автомат.
– Тяжело, – пожаловался он, корча типа жалостливую мину. – Руки свинцом наливаются, может, я брошу оружие?
– Я те щас брошу пулей в лоб. Выше подними! Ну!
Говоря это, я медленно сдвигался в сторону, под прикрытие дохлого слизняка. Его туша могла послужить для меня неплохим укрытием, вздумай Гонза открыть огонь. Гранаты у «волков» отсутствовали, в этом плане я был с ними на равных, зато у меня лежал в контейнере козырь в виде «бешеного чиха».
Этот артефакт считался мусором, торговцы предпочитали с ним не связываться и брали в очень редких случаях за жалкие копейки. Учёные его тоже не жаловали, а всё потому, что похожая на пупырчатый огурец приблуда имела свойство активироваться в самый неподходящий момент, выбрасывая на расстояние до шести метров струю едко пахнущей жидкости.
Секрет «бешеного чиха» не разъедал кожу, не разрушал комбинезоны, не ослеплял при попадании в глаза, он просто раздражал слизистую носа, заставляя человека чихать до потери сознания.
Когда мне исполнилось двенадцать, отец рассказал, как стабилизировать артефакт и как активировать его по мере надобности. Всё дело в умелом использовании двух других артов: «горгоны» и «зарницы». Первый выступает в роли ингибитора, второй – в качестве катализатора. Зная правильные пропорции, можно изготовить из «чиха» и кусочков нужных приблуд химическую гранату направленного действия. Её даже необязательно бросать в сторону врага. Сорвав с пупырчатого бока фрагмент «горгоны», можно просто зажать в кулаке «огурец» и выпустить едкую струю в лицо противнику.
Это я и собирался сделать, прячась за тушей слизня. В конце концов, убивать Гонзу с подельниками не обязательно, можно лишь на время их дезориентировать, обезоружить и оставить одних в Зоне. Выживут – так выживут, а если нет – моя совесть будет чиста, ведь это не я их убью, а мутанты, зомби или другие отморозки вроде тех же бандитов.
Я только хотел прыгнуть за укрытие, как вдруг Гонза открыл огонь. Его АКМ громко рявкнул и затих. Одиночная пуля глухо чавкнула, зарывшись в землю перед моими ногами. В тот же миг его шестёрки опустили руки. Один из них бросил автомат и, как я и предполагал ранее, потянулся к пистолету в нагрудной кобуре. Второй отшвырнул пустой магазин, выхватил запасной из кармашка на бронике, но перезарядиться не успел. Я выпустил длинную очередь слева направо. Ствол «калаша» задрался вверх, и пули просвистели прямо над их головами.
Я не стал ждать, когда «волки» начнут стрелять в ответ, прыгнул за тушу. В этот миг снова загрохотали автоматные очереди, среди которых отрывистыми щелчками пастушьего бича выделялись одиночные хлопки «стечкина».
Пули взрыли шкуру дохлого мутанта. Втянув голову в плечи и прижимаясь к склизкому боку плечом, я полез в контейнер за «бешеным чихом». Хотел привести аномальную гранату в действие, как вдруг необъяснимый приступ панического страха накрыл меня с головой, да так сильно, что я чуть не выронил опасный предмет из рук.
В небе раздался грохот, ярко сверкнула синяя вспышка, а потом из туч, со скоростью курьерского поезда, вылетела чёрная машина с тонированными стёклами. Она, словно болид, пронеслась над канавой и врезалась в стоящих на краю рытвины «волков». Естественно, сам момент столкновения я не видел, зато прекрасно слышал крики, звуки ударов железа о живую плоть и глухие шлепки падающих тел.
Волна паники схлынула так же внезапно, как и началась. Тяжело дыша и всё ещё не веря в счастливое спасение, я приготовился стрелять и осторожно выглянул из-за туши мутанта. Предосторожность оказалась излишней: врагов разметало по сторонам, как сбитые кегли, а «крузак» дымил разбитым двигателем в двадцати метрах от канавы.
Держа «калаш» наготове – вдруг из машины гости вылезут или очухается кто-то из «волков», – я выбрался из траншеи. Первым делом проверил, что сталось с Гонзой и его «шестёрками».
Зря старался, там ушивать было нечего. Удар оказался настолько сильным, что всей троице переломало кости. Трупы валялись в неестественных позах, напоминая брошенных как попало тряпичных кукол. Гонза вообще лежал на боку, почти согнутый пополам, и пяткой левой ноги касался подбородка вывернутой назад головы.
На всякий случай я разрядил оружие «волков» (это Зона, тут всего можно ожидать). Подходящие к «калашу» патроны рассовал по карманам, остальные раскидал по сторонам, как и разобранные на части «стрелялки».
После направился к внедорожнику. В салоне машины сидели двое: он и она. Крепкий бородатый мужчина с копной тёмных с проседью волос уткнулся лицом в сдутую подушку безопасности со следами крови на белом нейлоне. Пристёгнутый ремень удерживал женщину с рыжими, как и у меня, волосами в кресле. Её повёрнутая набок голова покоилась на высоком подголовнике. Оба были в обыкновенной одежде и без какого-либо намёка на противогазы и оружие.
Обычно в Зону вот так налегке прутся желающие сэкономить туристы. В специализирующихся на экстремальном отдыхе турфирмах просто не продадут путёвки без приобретения у них комбезов и снаряжения. Любители халявы думают, что можно неплохо сэкономить, покупая пропуск в Зону и соответствующую экипировку непосредственно возле Периметра, но сильно ошибаются. Пропуск-то они возьмут, без проблем, но перед этим барыги толкнут им прорезиненную штормовку с брезентовыми штанами и дубовыми ботинками за такие деньги, за какие на Большой земле можно купить отменный комбинезон среднего класса. Знаю, что говорю. К отцу как-то «борги» привели такого жмота, нашли его возле болот (горе-проводник взял плату и бросил), так он в подробностях мне всё рассказывал.
Скорее всего, эти любители острых ощущений решили стать самосёлами. Об этом говорило наличие машины. В Зону со своим транспортом через контрольно-пропускные пункты Периметра не пропускают. Хочешь покататься – плати, тогда тебя на чём хошь покатают, вплоть до танка и вертолёта, лишь бы денег хватило.
Наверное, «туристы» надеялись тайком проникнуть в Зону, потому и не переодевались заранее, чтобы внимание не привлекать: патрули ведь не только с этой стороны Периметра есть, с той тоже вооружённые пулемётами «хаммеры» да «уазики» гоняют. А потом не вышло у них сделать остановку, может, торопились, пока их никто не заметил, ну и вляпались в «кротовину», а та их уже сюда закинула.